Сквозь тебя

Игнат, не меняя положения, лежит на спине, закинув руки за голову. Его губы слегка приоткрыты, а ресницы заметно дрожат. Подхожу ближе: глаза под веками светятся, будто он видит сон. И, судя по нахмуренным бровями, сон, скорее всего, не самый хороший.

Если бы у меня была возможность уйти на эту ночь куда-либо, то я бы ушла. Но идти мне некуда. Вспоминаю о Роме и оседаю на стул. Я ему так и не перезвонила. С другой стороны: не понимаю, зачем ему это нужно? Зачем мне это нужно? Почему я продолжаю цепляться за него? Почему, отпустив его, так и не отпустила? Почему всё ещё волнуюсь и думаю о нём? Почему не закончу этот фарс?

Часы показывали полночь. Я устала. Я не сделала ничего из того, что планировала сделать в этот вечер, но чувствовала себя уставшей и измотанной. И, взглянув на Игната ещё раз, я вышла из комнаты и направилась в Юлину спальню.

...

Игнат

Вашу мать...

Просыпаюсь от падения в пропасть. Подскакиваю на кровати, хватаясь пальцами за борта. Ни хера не могу рассмотреть перед собой и вообще сообразить где я. Перед глазами долбанные воронки... на полу, на стенах, даже на потолке.

Я зажмуриваюсь и делаю несколько глубоких вдохов, собираясь с мыслями и прогоняя остатки сна. Пиздец, хоть совсем не спи.

Когда тьма, наконец, рассеивается, я вижу очертания чужой комнаты. Я заснул. В её постели. Прелесть какая. Охуеть просто. Только... где же сама хозяйка?

Поднялся на ноги и слегка качнулся с непривычки. Схватился за высокую спину стула. Поднёс наручные к окну, чтобы уточнить время в свете уличного фонаря. Два часа ночи.

На какое-то мгновение я зависаю, раздумывая над вопросом, убираться восвояси или всё же остаться? Уверен, что именно на это она и рассчитывала, когда застряла на балконе: хотела, чтобы я свалил. Ну, да... разбежался.

Выхожу из комнаты в поисках пропажи и, судя по тому, что свет выключен везде, нетрудно догадаться, где мне её искать. Сразу иду в комнату её соседки. Будет весело, если и рыжая уже там. Я беру свой телефон и, включив подсветку на дисплее, пытаюсь рассмотреть ту, что сладко спит в соседней спальне.

Яся...

Где же твоя подружка?

Не до конца уверен, поступаю ли я правильно, но мои руки сами потянулись к собственным штанам и, недолго думая, я стягиваю с себя и джинсы и водолазку. Тихо откладываю вещи на мягкую банкетку в изножье кровати.

В башке только наш прерванный поцелуй. Какая она сладкая. Какие мягкие и сочные у неё губы. Полная грудь, упирающаяся в моё солнечное сплетение, и тонкая талия, которую хочется сжать покрепче.

Я подхожу ближе и осторожно опускаюсь на кровать рядом с ней. Придвигаюсь ближе к её мерно поднимающейся спине. Вплотную. Так же, как и она, укладываюсь на бок. Так, чтобы соблазнительная попка впечаталась в мой уже напрягшийся пах. И, почувствовав её, я почти заскулил ей в затылок.

Она будет сопротивляться. Я уверен в этом. Будет сражаться как кошка. Но... пусть царапается. Я готов потерпеть. Я даже получу от этого в какой-то мере удовольствие.

Я запускаю руку под одеяло и, крадучись, настигаю пальцами её живота. Невообразимо медленно опускаю ладонь, чувствуя то, какая горячая у неё кожа. Даже через ткань её пижамы.

Закрыл глаза от кайфа и шевельнул рукой, поддевая резинку штанов и забираясь под неё. Инстинктивно толкнулся в неё возбуждением. Плавно, томно, слепо, но решительно.

Нащупал тонкое кружево, мать вашу, и сделал глубокий вдох, склонив голову к её плечу. Я бы кончил прям так. Я готов был... пока не почувствовал, как желанное тело в моих руках напряглось... она проснулась. Привет, Ярослава.

Она резко дёргается и бьёт затылком мне по носу. Острая боль пронзает переносицу, но я, вместо того, чтобы отползти от неё, прижимаюсь крепче и буквально впечатываю в себя неподатливое тело и просовываю под неё вторую руку. Кладу ладонь на шею и слегка сжимаю ту, а Яся тут же затихает.

– Я не сделаю тебе больно, - шиплю, наслаждаясь тем, как её ягодицы жмутся к восставшему члену и почти каменным яйцам. Слегка ослабляю хватку и слышу как тяжело она задышала.

– Я не хочу!
– яростный шёпот пробирается мне под кожу, - не делай этого!

Трусь об неё и слышу жалобный писк. Чувствую мурашки на её животе. Холод? Страх? Или возбуждение?

– Я не стану делать ничего, что причинит тебе вред, Яся. Насиловать девочек... как минимум не по-мужски. Но...

Удерживаю её на месте, а сам отталкиваюсь и переворачиваюсь, подминая её под себя полностью. На её лицо падает свет уличного освещения, и я вижу блеск в больших глазах.

Раздвигаю коленом её ножки и втискиваюсь между ними. Не чувствую никакого сопротивления. Она кусает нижнюю губу и хмурится, а у меня руки чешутся провести кончиками пальцев по ним, разглаживая образовавшуюся морщинку.

– Только не говори, что ты ещё...
–  запинаюсь, подбирая правильные слова, - девочка...

Охереть, какое правильное слово...

– Я не...

– Ты серьёзно?
– догадываюсь по тому, как меняется выражение её лица. Хоть и темно, но всё же мои глаза уже привыкли. Я охуел, если честно. Я бы даже не подумал...

– Не трогай меня...
– она почти задыхается от волнения. А гадкий голосок в моей башке шепчет мне о том, что всё это может оказаться блефом. Искусной игрой, которую она включила передо мной.

– Хочешь сказать, что никто тебя там не трогал?
– наглею, и просовываю руку между нашими телами. Я никогда не был в восторге от девственниц. Не скажу, что их было у меня много, но те три, которые попались — впечатлений не оставили. Напуганные, смущённые, деревянные. Можно занозу в член засадить...

Она вздрагивает, когда я касаюсь её сквозь ткань пижамы. Опускаю руку ниже и перехожу грань. Яся с шипением втягивает воздух и впивается ногтями в мою шею. Я стискиваю челюсти, но не убираю руку. Мне нравится.

– Просто скажи, чтобы я понимал...

– Просто отпусти меня! И ничего понимать не придётся!

Но вместо того, чтобы продолжать этот бессмысленный спор, я прижимаюсь к её губам. Снова. Жадно. Так, чтобы у неё не осталось выбора. Нахожу её язык, который она пыталась спрятать, и втягиваю его. Забираю себе. Перехватываю её лицо за нижнюю челюсть, удерживая напротив своего. Запрещая отворачиваться. А второй рукой вновь забираюсь под резинку штанов. Сквозь трусики касаясь её там. Подушечками пальцев провожу по холмику, уже сейчас ощущая то, какая она гладкая там. Нахожу бугорок и растираю тот, чувствуя как твердеют собственные яйца. Яся вопит мне в губы, выгибается дугой. Мне кажется, что сейчас её позвонки захрустят, а острые ногти проникнут в мою плоть. Дёргаю рукой, подставляя под свои губы её шею. Слизываю свои же укусы и всасываю нежную гладкую кожу, оставляя на ней следы. Так хочется...