Сквозь тебя

– Ига, давай валить. Здесь никого! – Я опустила голову, стараясь быть бесшумной. Дышала через рот, прослеживая тени через дрожащие ресницы.

– Да… - совсем близко. Словно над ухом пропел уже знакомый мне голос, – сейчас, – кажется, что он в правду собирался уходить. Я увидела его пальцы, что зацепили срез двери, и слегка расслабилась, осознавая, что они действительно уходят, - только поздороваюсь.

Это было падением в чёрную бездну с отвесной скалы. Словно я просыпаюсь посреди ночи от жуткого кошмара и пытаюсь поймать воздух дрожащими губами. Потому что дверь перед моим носом движется, отдаляясь от меня… но из комнаты никто не выходит.

До рези в лёгких вдохнула и одновременно вздрогнула, когда в поле моего зрения оказались тяжёлые мужские ботинки. Онемела. Меня фактически парализовало.

– Приятный сюрприз. Не так ли? – следом за его голосом последовал пошлый свист его дружка. – Ты там кофе недопила. Остынет ведь…

Нашла в себе силы, чтобы поднять взгляд и посмотреть в глаза тому, от кого мои поджилки тряслись. Одно его присутствие рядом вызывало желание бежать без оглядки. Это… его энергетика. Так сказала бы Юлька. Она вводит меня в оцепенение. Я хлопаю ресницами и, кажется, это единственное, чем я могу пошевелить сейчас.

– Да она красавица! – перевожу взгляд на второго. И он ничем не лучше. Светлые волосы в беспорядке торчат из-под чёрной шапки. Хищный оскал и скользкий взгляд. Отвратительно.

– Так и будешь там стоять?

Игнат расправляет широкие плечи и прячет руки в карманах куртки. Возвышается надо мной почти на целую голову. Смотрит свысока, слегка поигрывая нижней челюстью. Взгляд совершенно пустой.

– Мне… мне пора, – рвано глотнула воздух и сделала шаг вперёд, глупо надеясь, что человек напротив уступит мне дорогу. Но… - отойди. Пожалуйста. Мне нужно домой.

Но Игнат не сдвинулся с места. Лишь слегка надул и без того крепкую грудь, видимо, чтобы дать мне понять, что никто не собирается выпускать меня из комнаты.

– Я хочу уйти! – Чуть громче, но нотка страха заставила голос предательски дрогнуть. Я попятилась назад и вновь наткнулась спиной на стену. Неровное дыхание оборвало нить, ведущую к здравым мыслям. Я не знала, что мне делать. Мысленно я почти умерла.

– Снова? – тёмные брови парня взметнулись вверх, образуя несколько глубоких морщинок. Уголок его губ едва заметно дёрнулся.
– Снова хочешь сбежать? Почему так быстро?

– Вы не тронете меня… - в ужасе перевожу взгляд на дружка. Тот до сих пор скалится и тянет руку к молнии на своей куртке. Неторопливо ведёт «собачку» вниз, не отрывая от меня взгляда. Это не правда. Чувствую, как моё лицо искажается, сдерживая слёзы страха. Не правда. Не может быть правдой…

– Слава? – снова вздрагиваю, когда Игнат произносит имя своего друга. – Сходи погуляй недолго?

– В смысле? – лицо блондина вытягивается, а взгляд, наконец, отпускает меня.

– В коромысле… иди, говорю, погуляй. Покури, машину прогрей… что не ясно?

Парень с дурацкой шапочкой на голове и таким же дурацким выражением лица, делает пару шагов к выходу из комнаты. Тянет молнию наверх и, разочарованно вздохнув, тихо щёлкает языком об передние зубы.

– Понял, - пожимает плечами, скрываясь за дверью, - только давай недолго.

Я, словно загипнотизированная продолжаю смотреть на брюнета. Сама не замечаю, как моя голова начинает мелко трястись, будто отказываясь верить происходящему. Громкий хлопок входной двери буквально выдёргивает меня из оцепенения! Меня словно подбросили в воздух.

Пользуюсь его расслабленной позой и уверенностью, что я никуда не денусь, и делаю рывок вперёд. Что есть силы толкаю его в грудь и проскакиваю мимо… почти мимо. Секундная радость от мнимой надежды испарилась за одно мгновение. В тот же миг Игнат успевает перехватить меня за талию и рвануть на себя, вырывая из моей груди громкий и истошный вопль.

Я цепляюсь пальцами за угол стены, но парень снова дёргает меня, затаскивая обратно в комнату.

– Рома! – зову в надежде, что меня услышат! – Рома!

– Я Игнат, кстати. – Хрипит брюнет, перехватывая мои руки, и впечатывает меня грудью в прохладную стену. Чувствую как он давит на мои лопатки и прижимается к моей спине. Наваливается сверху и заламывает мои руки, сжимая запястья. Боли нет, но я скулю, сдерживая слёзы из последних сил. Ноги дрожат. Я знаю, что моя блузка порвалась в неравной борьбе и обнажённое плечо сейчас опаляло его дыхание. Гадко.

– Отпусти меня! – дёргаю ногами в панике, всё ещё надеясь задеть парня. Сделать ему больно. – Не тронь меня! РОМА! Рома!!

– Твоему Роме сейчас слишком хорошо, чтобы бежать сюда. Он так крепко спит, что...
– переходит на шёпот, а его рука убирает с моего лица растрепавшиеся волосы, - кричи ты ему в ухо – он не проснётся.

– Что тебе нужно?! – Я буквально задыхаюсь. – Отпусти!

– Я не могу...
– проводит рукой по моей скуле и я не выдерживаю. По щеке скатывается слеза, а следом за ней ещё. И ещё. – чшшш...
– его губы касаются моего уха и я готова разрыдаться в голос. Это необъяснимо. Этот липкий парализующий страх обволакивает меня паутиной. Мне действительно кажется, что вот-вот моё сердце остановится. Потому что я чувствовала как пульсирует моя грудная клетка, сдерживая удары. – Я не собираюсь делать тебе больно, Ясенька. – нараспев произносит моё имя и я перестаю контролировать себя. Плачу в голос. Понимаю, что каждое его слово как монета: есть оборотная сторона и скрытый смысл.

– Пожалуйста... пожалуйста, не трогай меня! Я не хочу...

– Всё ещё считаешь меня недостойным тебя? М?

– Нет...
– мотаю головой, врезаясь щекой в стену, - Нет, всё не так. Не это...

– Врёшь... вся такая чистенькая. Беленькая, - нет... нет-нет-нет! Не трогай! Господи! Вою, когда он опускает голову и касается губами обнажённого плеча. Мажет ими по коже, оставляя прохладную дорожку. А меня продолжает трясти. Я никогда в своей жизни не была ещё так напугана. Никогда. – боишься перепачкаться?

– Не надо! – с надрывом. Мои ноги давно меня не держат. Отпусти он меня сейчас, как я прошу - и я упаду. Сползу по этой стене.

– Я вижу... я чувствую это. Чую. Твой страх. Боишься меня...

Я боюсь. До такой степени, что меня трясёт. Этот страх... леденящий, животный, неприкрытый: не позволяет мне даже думать. От него темнеет в глазах, а конечности немеют.

– Игнат...
– на выдохе произношу его имя. Вслух. От него я чувствую покалывание на кончике языка. И неприятную горечь слюны. Словно оно отравлено.