Сквозь тени 90-x. Банды и магия

— Воу-воу, потише, парень. Не хочу я биться насмерть. Тебя что задело-то? Что за одержимость? — сказал старшекурсник и выставил вперед ладони в успокаивающем жесте.

— Ты к моей девушке проявил неуважение!

— Так это ж понарошку было. Традиция в универе такая! Если мы сейчас схлестнемся, то потом схлестнутся наши рода. Давай не будем глупить. Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты извинился.

— Извиняться не умею. Но! Я могу сказать, что уважаю тебя и твою девушку. Мир? — спросил рыжий и протянул свою ладонь-лопату для рукопожатия.

Аверьян замешкался. Пришлось ткнуть его локтем.

Сильное единение кистей поставило точку в споре.

— Ну, еще увидимся, — попрощался рыжий и направился на парковку возле въезда на КПП.

Приходится заниматься детским садом, ей-богу.

***

Вот и настал вечер. Десять из пятнадцати человек прибыло в шашлычную, остальные, видимо, имели более важные дела.

Перед нами встал выбор между основным зданием, закрытой верандой и чем-то, напоминающим мексиканскую палапу. Я не сильно разбирался в строительных терминах, но это сооружение можно было бы описать как двускатную крышу, опирающуюся на четыре деревянных бруса, без стен. На свежем воздухе, конечно, интереснее — скоро ведь похолодает. Возможность насладиться теплым вечерком закроется до следующего сезона.

Три стола мы сложили буквой П и принялись заказывать еду у терпеливо ожидающих официантов. Я выбрал шашлык из говядины, который в меню выглядел не кусочками, а здоровенной вырезкой.

Слово за слово, ребята потихоньку привыкали друг к другу и общались. Выявились двое болтунов: панк, он же Диджей, и девушка, похожая на нимфоманку с татуировками и розовыми косичками. По физиогномике, одежде и языку тела не составило труда определить столь пикантные черты характера последней.

Остальные одногруппники вели себя более или менее сдержанно.

Выпивку принесли быстрее, чем еду. Большинство моих новых знакомых относились к алкоголю нейтрально либо положительно. Даже мужик в черной рясе со здоровенным крестом на груди пригубил вина. Да, учебе в университете тайных наук, как и любви, все возрасты были покорны.

Горячительные напитки потихоньку развязали языки. Я наслаждался свежевыжатым апельсиновым соком и услышанным. Хочу собрать как можно больше информации для составления психологических портретов. Иначе бы вообще не посетил сие мероприятие. Эти лица предстоит видеть два с половиной года.

— Дяденька, а как можно к вам обращаться? — спросил панк мужика в рясе.

— Протоиерей Исаакий меня звать, сынок. Не желаешь исповедоваться? — с характерным староверческим и грубым акцентом ответил священнослужитель, ведун школы света четвертого круга.

— Ага, еще чего! Кароче, будешь Поп! — добавил Диджей и заржал.

— Типун тебе на язык, нечистый! — ответил Исаакий и перекрестился.

— Эй, Индус, ты че, вообще не заказал ниче? На диете, что ли, или просто не врубаешься? — нашел себе новую цель говорун.

— Я питаюсь праной, — ответил на четком русском студент по обмену.

— Чем-чем? Дай угадаю, в меню твоей праны нету, ага?

— Прана — это энергия, которую вы называете духом. Я не пью жидкости и не употребляю пищу уже десять лет.

— Отсюда вытекает логический вывод: ты не срал десять лет! Ладно, как звать-то?

— Махараштра Бенджми Мармадюк, — ответил индус без капли эмоций на лице.

— Чего-о-о? Кароче, будешь отныне носить погремуху: Аскетыч.

Собеседник молча кивнул.

— А тебя, бродягу, какими ветрами занесло в универ? — продолжил расспрос Диджей и обратился к личности криминальной внешности в малиновом пиджаке на голое, волосатое тело.

— Какими, какими, а шальными! Ха-ха, — загоготал захмелевший бандит лет тридцати и продемонстрировал зубы, что, подобно шахматной доске, имели два цвета: золотой и нормальный.

— Ну, кароче, ты будешь…

Диджей не успел договорить, собеседник перебил его.

— Ну, и кем же я буду, а? — выпучил глаза бандит, после чего достал керамбит из кармана пиджака.

— Да ты Акула! Во! — не растерялся Диджей и показал большой палец вверх.

— Меня вообще Рамсовик раньше называли, но признаю, твой вариант, внатуре, звучит грамотнее! Живи пока, клоун, — отмахнулся бандит и убрал оружие обратно в карман.

— Как тебя вообще в универ пропустили? Связи, что ли? Или, может, кому-то под зад зашел, чтобы местечко получить?

— Слушай, ты не бессмертный, как Цой, или кто там у альтернативщиков нынче на волне. Понял, о чём я?

Кадык Диджея скользнул, как поплавок при сильной поклевке. Парень молча кивнул и прекратил донимать вопросами присутствующих.

Тем временем к столу подходили улыбчивые официанты кавказской внешности. Они аккуратно расставляли перед нами блюда. Каждый предмет на столе был оформлен с такой кропотливостью, что даже повара-инфлюенсеры, расплодившиеся в XXI веке, позавидовали бы подобному мастерству. Яркие цвета на тарелках перекликались друг с другом: насыщенный красный перец, золотистый плов, нежные кусочки шашлыка, обжаренные до аппетитной корочки, и яркие салаты. Запахи восхитительно смешивались в воздухе — теплый аромат пряностей, свежеиспеченных лепешек и дымного барбекю наполняли пространство. Звуки разговоров, смеха и звяканья посуды поднимали настроение, обостряя аппетит и предвкушение предстоящего угощения.

Музыка становилась все громче и громче. Возле веранды постепенно скучивались гражданские, что не хотели отпускать лето. Танцевали, как в последний раз.

Трое из четырех внешников за весь вечер не проронили ни слова. Вопрос о нарушении обета молчания стал интересным. Хотелось получше узнать таймера Фенрира. Он показался мне хитрым не по годам.

Каждый присутствующий играл свою роль. Кто-то путал следы и казался не тем, кем являлся на самом деле. А кто-то был простой, как три копейки. По невербальным сигналам одногруппников я получал информации куда больше, чем из их произнесённых слов. Тонко улавливал нюансы настроения и состояния, прочитывая новых знакомых в малейших движениях, жестах и выражениях лица. Разве что индуса не получалось прощупать — тот застыл статуей и не подавал признаков жизни.

Мы принялись трапезничать. Однокурсница, которую я бы описал как анимешницу корейской внешности на косплее, обратилась ко мне с вопросом:

— Тебя же Факел зовут, да? Как тебе стейк?

Молча показал ей большой палец и с удовольствием впился в мясо. С набитым ртом разговаривать, знаете ли, неприлично!

Несмотря на мою сдержанность, радость не покидала кореянку. Ее лицо всегда излучало позитив, и на нем появлялись приятные складки вокруг рта и глаз. Закрытые веки напоминали перевернутую улыбку. Таким выражением лица будоражил сердца Джеки Чан.