Сквозь тени 90-x. Банды и магия
Шрифт:
Ну, тварь, *цензура* тебе!
— Пандора, срочно усиление связок и костей на меня!
Женщина непонимающе уставилась на меня.
— Быстро!
Мой крик заставил ее вздрогнуть, но просьбу она все же выполнила.
Глава 23
Рюкзак с тротилом за спину, гранатомет на плечо. В левой руке — ТТ. Бегу к церберу.
От очередного заклинания Кайзера адский щит лопается.
Выжидаю момент, когда гигант накрывает лапой нескольких федералов и раскрывает пасть.
Подношу
Активируется талисман времени.
Звуки боя замирают в определенных частотах. Крики, стрельба, ворожба смешиваются в невыносимую не столько для слуха, сколько для психики мелодию. Затыкаю уши заранее подготовленной ватой, свернутой в шарики.
Делаю шаг назад. Вижу, как пуля летит со скоростью престарелого однокрылого пингвина. Зажимаю ее между большим и указательным пальцем. Меняю направление и отодвигаю в сторону, дабы не задеть своих. Тактические перчатки защищают кожу от ожогов, ведь выпущенный снаряд жжется не по-детски.
Обхватываю шайтан-трубу и выпускаю противотанковую гранату прямо в открытую пасть цербера. Посылка медленно летит в цель, оставляя за собой огненный шлейф.
Бегу навстречу. Взбираюсь по лапе ввысь, хватаясь руками за плотную шерсть. Плутаю, обхожу сгустки заклинаний. Перемещаю пальцами пули в сторону, что встречаются на пути. Добираюсь до шеи, после чего закидываю рюкзак со взрывчаткой в открытую пасть.
Спрыгиваю на землю под ворожбой замедления падения. Возвращаюсь на старую позицию, где в воздухе завис гранатомет, и ставлю его на плечо.
Проходит секунда. Поток хроно восстанавливается. Снаряд со свистом улетает в глотку.
Бу-у-ум! От мощной детонации шея цербера разрывается ошметками. Головы с выскользнувшими наружу глазами падают на землю. Тварь дергается еще несколько секунд и заваливается в агонии.
Без усилений Пандоры я бы попросту мог не выдержать перегрузки. Все тело жутко болело! Меня вновь затрясло, как сломавшуюся стиральную машину.
На плечо легла кисть федерала. Я вспомнил его… тот самый, что приехал на последний звонок после битвы с бесами.
— Все кончено! Хороший выстрел, Факел. Чем это ты его? Разве может реактивная граната бахать с такой силой?
— Снаряд какой-то бракованный оказался, видимо…
— Помоги раненым, у нас нехватка рук!
Беготня среди десятков мертвых ведунов, погибших по моей вине, царапала мне сердце. А сколько еще уйдет на тот свет? Не хочу быть слишком строг к себе… все же и добрых дел успел наворотить немало. Но не получается!
Нашел едва дышащего студента-старшекурсника, оказал первую помощь.
— Скорее сюда, здесь раненый!
Среди оставшихся в живых была лишь пара медиков, что имела в арсенале что-то лучшее, чем базовое слабое исцеление.
Через полчаса прилетело несколько грузовых вертолетов с федералами. Наконец, выжившие получили достойную медицинскую помощь.
Мою одногруппницу Мисо вместе с несколькими ребятами загрузили на борт и отправили в госпиталь. Она такая бледная сейчас. Сердце ее бьется слабо…
— Будем за них молиться!
Рядом оказался Поп.
— Будем…
— Не грусти, не по твоей вине девушка
пострадала. Не бери грех на душу!— Она прикрыла мне спину…
Война… война никогда не меняется. Где-то я слышал эту фразу ранее. Будет еще много печали. Главное — не растерять свой дух в карусели смерти.
Следующим вечером, спортивный зал второго корпуса ИжУТН.
Накрытые столы ломились от вкусных яств. Но сегодня никто не улыбался. Погибло тридцать два ведуна. Десятеро тяжело раненных.
— А теперь пьем за Оскара! — воскликнул ректор.
— За Оскара! — громкий хор озарил столовую.
Присутствующие осушили чарки с вином.
— А теперь за Наоми!
— За Наоми!
— Уважаемые целители, используйте ворожбу отрезвления на присутствующих, — попросил Сёрчер.
Сквозь ряды пьяных ведунов прошлось несколько сотрудников, что внесли ясность в головы.
— Выпьем же за Понтиака!
— За Понтиака!
Такова традиция ведунов: на следующий день после битвы участники собираются и поднимают стаканы. Если победа была чистой или с минимальными потерями, царит праздничная атмосфера. Но если всё обернулось не так радужно, ведуны поминают павших, грустят и, порой, плачут вместе.
Здесь присутствовали федералы, старшекурсники, преподаватели, группа первокурсников (фак-отряд) и ликвидаторы последствий.
На Сёрчера было тяжело смотреть. Ведь по его приказу погибло множество старшекурсников, а сколько предстоит ему провести бесед с их родителями... Но другого выхода не было. Эвакуировать всех и ждать группу быстрого реагирования? Потребовалось бы несколько часов, за которые цербер мог уничтожить целый район.
Старшекурсники — это не просто студенты, а опытные воины, прошедшие через множество боевых заданий.
Ректор старался держать себя в руках и подавать пример крепкого духа, но ему это удавалось с трудом, как и всем нам.
После многократных поминальных речей и нескольких отрезвлений Сёрчер принялся подбирать слова:
— Для меня было честью сражаться рядом с вами, братья! За нами сила и правда. Все сможем! Благодаря вам тысячи гражданских сохранили жизни! Да… друзей мы не забудем. Их имена будут выгравированы на мемориальных досках на века!
— На века!
— Ничто не скрасит печаль утрат. Лишь время нам помощник. Однако хочу сообщить вам новость. Из Москвы пришла весть. Выделено финансирование для повышения круга на всех ветеранов-участников сражения при прорыве цербера. Таким образом высшее руководство желает выразить поддержку.
— Служу отечеству! — совместный хор не выказывал энтузиазма.
— Достопочтенный Максимус уже в пути. Через час-другой он вручит медали и доставит ящики с жемчужными кристаллами. А теперь помянем же ушедших!
Рядом со мной расположился Мефодий. Он отказывался от ворожбы отрезвления, отчего сильно пошатывался. Профессор воевал в группе Кайзера и спас от адских гончих многих старшекурсников. Корни фиксировали на месте десятки тварей, давая время расправиться с ними.
— Факел, как же я ошибался… старый идиот! Ты настоящий друг и воин. Глядя в твои юные глаза, я многое понял!