Сквозь тернии
Шрифт:
Европа всё же совладала с болью в стопе, обернулась.
– Кто ты?
Бык замер в шаге. Понурил голову и заговорил человеческим голосом:
– Ты неимоверно красива, Европа. Я спустился, чтобы открыть тебе истину.
– И что же это за истина?
– Обещаю, когда ты почувствуешь её, то не захочешь вновь возвращаться к реальности.
– Но ведь здесь мой дом.
– Да. И я тебе так же обещаю, что ты непременно возвратишься назад... если, конечно, пожелаешь сама.
– Но почему именно я?
– Ты оказалась избранной.
–
– Мною.
– Так кто же ты? Ты ведь так и не ответил на мой вопрос.
– Я владыка, уставший от мирских забот. Путник, что возжелал на закате дня обратиться к истинному наслаждению, коему дозволительно придаваться в мире человеческих эмоций. Я просто учитель, пришедший открыть тебе глаза, Европа...
– Но почему ты в образе быка?
– Мой образ ничего не значит. К тому же там, куда я собираюсь тебя отвести, он и вовсе не имеет смысла. Пускай именно это тебя не пугает. Обещаю, что на рассвете всё закончится, и ты сможешь вернуться к своим подругам.
– А как же ты?
– А я продолжу свой Путь. Мы никогда больше не встретимся, Европа.
– Но куда ты хочешь меня отвести и что показать?
– Здесь неподалёку есть чудный остров.
– Ты хочешь туда плыть?
– Да.
– Нет. Я плохо плаваю. И, ко всему, до жути боюсь открытого моря!
– Не бойся, Европа. Я довезу тебя.
– Довезёшь? Разве у тебя есть корабль?
Европа недоверчиво осмотрела замерший горизонт.
– Я довезу тебя на спине.
– Спине?
– Да. Ну же, залезай, пока вновь не начался шторм, и ты увидишь самое прекрасное, что может пригрезиться при жизни простому смертному! И не только... Европа, ты это почувствуешь... в себе. А затем, сохранишь на остаток всей своей жизни.
Европа вздрогнула.
– А как же Фарида и Юнона? Они ведь испугаются.
– Ничего страшного. Я же уже сказал, что к утру ты вернёшься, и всё станет, как прежде.
– Я... Я не знаю... Я совсем не уверена...
– Ну же, Европа, смелее! Нужно расширять горизонты познаний, иначе так просто заплутать на задворках своего же собственного подсознания. Утратить Путь, а с ним и смысл.
– Ты говоришь странные вещи. Я практически ничего не поняла.
– Не важно, что я говорю, Европа, важно то, что именно для себя решишь именно ты.
Европа почувствовала дурноту.
– Я... даже... не знаю... почему мы... до сих пор... тут стоим...
– Вот и славно. Полезай на меня.
Девочка неуклюже подняла руку, затем другую, оперлась о рога и вскарабкалась на широкие бока зверя.
– Юнона, я вернусь под утро! Передай это Фариде! И ещё скажи, чтобы она за меня не волновалась! Я вам всё обязательно расскажу! Потом, когда вернусь!
Фарида сидела на песке и качала головой.
– Нет. Он не отпустит. Такой как есть, ты уже не вернёшься. Ты вернёшься с чем-то иным. Ты вернёшься познавшей истину.
Буря над головой стихла, будто ничего и не было. Отрепья туч уносились на восток, стремясь поскорее запутать следы. Блеснуло бледное солнышко, окрасив беспокойные волны серебром.
Фарида
поднялась и медленно зашагала к воде.Юнона брела навстречу. Она укрывала лицо ладонями, то и дело спотыкаясь о гладкие голыши.
До слуха Фариды донеслось её сбивчивое бормотание:
– Он забрал Европу с собой... Увёз на спине... Она сказала, что вернётся под утро...
– Я знаю, Юнона, – Фарида обняла всхлипывающую подругу. – Успокойся. Ничего страшного не произошло. Ведь Он забирал молодых девушек и раньше, и они возвращались... особенно те, кто пожелали взглянуть на бездну сами, без принуждения.
– Европа это возжелала!
– Тогда всё в порядке. Она вернётся.
Фарида подтолкнула поникшую Юнону к берегу, а сама пошла на глубину. Она смеялась подобно дельфину. Когда вода укрыла её с головой, Фарида поплыла. Выглянувшее солнце играло на её бронзовом от загара теле полосатыми лучиками.
На горизонте возник сноп брызг. Послышался озорной смех и плеск стремительно рассекаемых волн.
Фарида остановилась.
– Суалокин!
Смех сделался громче. Из воды рядом с девочкой выпрыгнул весёлый дельфин. Он перевернулся в воздухе пару раз, после чего снова ринулся в прибой, окатив Фариду россыпью тёплых брызг.
– Суалокин, хватит! Случилось несчастье!
Озорство тут же прекратилось.
Фарида принялась озираться по сторонам.
– Суалокин, ну же!.. Хватит дурачиться! Мне нужно тебя кое о чём попросить.
– Что случилось, Фарида? – Суалокин раскачивался на волнах и внимательно смотрел в глаза девочки.
– Он забрал Европу.
– Забрал? И о чём же ты собираешься меня просить?
– Я хочу, чтобы ты проследил за ними!
– Боюсь, это не в моих силах, – Суалокин грустно посмотрел на горизонт – там резвились его сородичи. – Да и не в силах, кого бы то ни было, из рождённых по эту грань.
– Но почему?! Ты ведь смелый и ловкий! Ты можешь плыть быстрее света и смотреть дальше ночи. А ещё, ты можешь притворяться, что тебя вовсе нет!
– Да, но только не в случае с Ним. Это превыше нас всех.
– Но ты можешь хотя бы попытаться!
– Могу, – Суалокин выдохнул в небеса фонтан радужных брызг. – Ты хочешь попросить меня именно об этом?
– Да! А потом мы будем снова играть! Как раньше.
– Нет. Как раньше уже не будем. Ты ведь это и сама прекрасно понимаешь.
– Но ведь...
– Верно. Вам даны чувства. И надежда – одно из наиболее светлых. Она сосредоточена в ваших генах. Иначе ничего этого просто бы не было.
– Нужно бороться!
– Именно поэтому моя раса и выбрала вас. Я тебе помогу, но боюсь, что Альмагеста будет против.
– Суалокин, пожалуйста. Я ей всё объясню. Верь мне!
– Я верю. Только вот есть одно «но»...
– Какое же?
Суалокин молчал.
Внезапно Фарида почувствовала, что у неё сводит ноги.
– Мне нужно на берег, Суалокин. Пожалуйста, проследи, куда Он увёз Европу!
Фарида развернулась и поплыла к берегу.
Суалокин проводил её печальным взором.