Сквозь тернии

– Побеседовать? – Женя оторопела. – Как это?

– Очень просто, – Титов улыбнулся. – При первом же более близком знакомстве с кораблём – с включенными бортовыми системами, – вы можете пообщаться с Малышом, как сейчас общаетесь со всеми нами.

– Ничего не понятно – объясните! – Светлана преступила с ноги на ногу. – Кто этот Малыш?

Рыжов глянул на девочку.

– Он такой же ребёнок, как и ты.

– Ребёнок? Но почему? – Александр Сергеевич непроизвольно придвинулся к Титову. Однако ответил снова Рыжов:

– Этого не знают даже разработчики Малыша. Сколько не бились над данным вопросом, но получаемая на выходе система, имеет сознание ребёнка – по крайней мере, это первая ассоциация, что приходит в голову, при общении с самим Малышом. Возможно, мы что-то упускаем из виду, а возможно... как-то иначе попросту нельзя. Первоначально система представляла собой обычную нейронную сеть биологического происхождения. Почему именно нейронная сеть, а не обычный компьютер? Хм... Основная особенность нейронных сетей – это то, что они не программируются в привычном для нас смысле этого слова.

– Они обучаются, – прошептала Женя на пороге слышимости. – Как дети.

Рыжов напрягся.

– Очень рад, что вам известно и это. Возможность обучения – одно из главных преимуществ нейронных сетей перед традиционными алгоритмами.

– Но как же это возможно? – спросил Александр Сергеевич.

Рыжов отчего-то посмотрел на Светлану.

– Технически обучение заключается в нахождении коэффициентов связей между нейронами. В процессе обучения, нейронная сеть способна выявлять сложные зависимости между входными данными и выходными, а так же выполнять обобщения, то есть логически мыслить, как бы наивно не звучало. А это всё значит, что в случае успешного обучения, сеть сможет вернуть верный результат на основании данных, которые отсутствовали в обучающей выборке, а так же неполных или «зашумлённых», частично искажённых данных.

Александр Сергеевич помассировал виски.

– То есть, вы хотите сказать, что помимо данных, полученных в процессе обучения, система может сама «вывести» или «надумать» варианты, которых не было в изначальной подборке?

– Именно! – кивнул Титов. – Это уже не компьютер. Это человеческая голова, в которой, помимо начальной школы, сосредоточено ещё много всего!

– Так Малыш может чувствовать? – Женя побледнела. – Разве такое законно производить? Ведь это ничем не лучше клонирования.

– Простите? – Титов помрачнел. – Что вы имеете в виду?

Женя замялась, но всё же озвучила мысль:

– По сути, вы создали сознание. Сознание, которое способно мыслить и чувствовать. Оно живое, не смотря ни на что! А вы же... Вы запихнули его в металл. Более того, хотите разжиться на беспомощной личности.

Повисла тишина.

– А как же интерфейсы, блоки, шины? – Александр Сергеевич снова подошёл к челноку и прикоснулся к холодному металлу, словно в надежде уловить пульс невидимого Малыша. – Как это всё устроено?

Рыжов ухмыльнулся, а Женя ответила:

– А ничего этого и нет. Ни транзисторов, ни конденсаторов, ни реле.

– Но как же так?

– Очень просто, – Рыжов подобрал с пола раскуроченную катушку какого-то реле. – Система стабильна с момента создания. Она обучена и наставлена на определённую цель: контроль систем жизнеобеспечения, навигации и силовой установки корабля. Внутренняя структура сети помещена в мощное магнитное поле генератора челнока – все мыслительные процессы системы протекают именно там. Вам не нужно ничего бояться, а тем более, касаться. Как я уже говорил, система стабильна и отклонений в своей работе не допускает.

– Но если нет никакой электроники, как же тогда происходит обмен информацией между сетью и бортовыми системами корабля? – не унимался Александр Сергеевич. – Вы же сами сказали: в процессе обучения, система способна выявлять сложные зависимости, что возникают между входными данными и выходными... Как это происходит, если нет ни транзисторов, ни тиристоров, ни, на худой конец, ламп? Где эти входы и выходы?

– Хм... – Рыжов почесал подбородок. – А вас не так-то легко запутать.

– Я стараюсь не упускать нить беседы.

– Да всё очень просто, – сказала мрачная Женя. – Система живая. Они используют костную ткань, и я даже знаю почему.

– Костную ткань? – Александр Сергеевич задумался. – И почему же?

Женя посмотрела на Титова.

– На Европе сильнейшая радиация, распространяющаяся с Юпитера. Так?

Титов недовольно кивнул.

– Радиационный пояс Юпитера соизмерим с его гравитацией. В нашей системе тягаться с этой планетой по уровню ионизированного вещества, как уже упоминалось, может лишь Солнце.

– Я так и думала. Снабжать корабль электронной бортовой системой опасно – она может запросто выйти из строя под действием радиации. Куда проще создать на основе нейронных сетей искусственный интеллект, поместить тот в костную оболочку и поработить при помощи электромагнитных полей. Это похлеще концлагеря, – Женя грустно вздохнула. – Ваш корабль вовсе не выглядит первооткрывателем. Он больше похож на великомученика, которому наскучило всё, включая жизнь.

– Постойте, но ведь для живого организма радиация и вовсе смертельна, – заметил Александр Сергеевич. – Смысл создавать настолько сложный механизм – простите, организм, – который, в отличие от свойственного электронике сбоя, может просто умереть от лучевой болезни?

– Система находится под защитой мощного электромагнитного поля, – медленно ответила Женя. – Электроника в такой среде работать не будет, а вот живой организм сохранит необходимую для полёта и исследований работоспособность. К тому же ещё неизвестно, что заменяет Малышу ноги и сердце.

– Он живой, – Светлана вытянула руки перед собой и шагнула к огромному космоплану. – Он как Мячик... живёт в чуждой среде.

Титов шагнул навстречу Светлане; девочка возбуждённо дышала.

– Мне кажется, я получил ещё один ответ...

– Ответ касаемо того, почему именно мы? – Аверин на всякий случай догнал Светлану и коснулся плеча девочки.

– Именно, – Титов остался непроницательным.

Александр Сергеевич деликатно откашлялся.

– Так может быть, просветите нас окончательно и на этот счёт? Раз уж мы заговорили о Малыше. Почему он выбрал именно нас?

Титов обвёл слушателей напряжённым взглядом.

– Дело в том, что подобная система склонна к чувствам. Да, мы постарались как можно тщательнее разбавить эмоциональную палитру Малыша, но всё же потенциальный рецидив отката системы на первоначальный – или же и вовсе иной – уровень возможен.