Сквозь Тьму

– Для чего?

– Для страховки. Я собираюсь встретиться с Даргоном и остальными. Им не понравится то, что я скажу.

– Так не говори этого. В чём проблема?

– Просто возьми этот нож, и спрячь его как можно надёжнее. Без него они не смогут завершить ритуал.

– Тогда спрячь его сама, - предложил Джон всё тем же беззаботным тоном.

– Не могу. Если я погибну, они призовут мою душу, и заставят рассказать о местонахождении кинжала. Я не смогу им отказать.

Услышав о том, что Дженайя отправляется на встречу, которая может закончится её смертью, Джон не высказал ни малейшего беспокойства за её жизнь, и лишь равнодушно пожал плечами.

– Ладно, - только и сказал он, забирая кинжал из рук ведьмы.

Дженайя рассчитывала не на такое холодное прощание, поэтому равнодушие в голосе пришельца её сильно задело.

– Никуда не уходи до моего возвращения, - сказала она на прощание, и быстрым шагом направилась к воротам.

Проводив уходящую ведьму взглядом, Джон пожелал ей удачи, но высказывать пожелания вслух не стал. После ухода ведьмы просидев на лужайке ещё какое-то время, Доу всё-таки вернулся в дом, и отправился в гостевую комнату. После того как Дженайя фактически выбила из него всё дерьмо, парень чувствовал себя прескверно. На саму ведьму Джон практически не злился, поняв, что наговорил лишнего, за что вполне справедливо и получил. Просто неприятный инцидент в холле напомнил Доу, что от него ровным счётом ничего не зависит, и что в мире магов он просто пустое место. Добравшись до гостевой комнаты, Доу плюхнулся на кровать, закинул руки за голову и прикрыл глаза. Со стороны Джона это было малодушием, но в этот момент парню хотелось, чтобы все проблемы разрешились сами собой без его вмешательства, и не важно, к каким последствием всё это приведёт.

Ответом на молитву Джона стал мощный порыв ветра, отворивший окно, и вынудивший парня открыть глаза. Только Доу поднялся с кровати, как новый порыв направленного ветра забросил в комнату обмотанный ленточкой клочок бумаги. Подобрав упавший к его ногам листок, Джон развязал ленточку, и прочитал послание от Финнеаса.

“Нам надо поговорить. Приходи к реке”.

Скомкав записку, и убрав её в карман, Джон снова позвал Нелл.

– Что вам угодно, господин Джон? – поинтересовалась появившаяся из ниоткуда служанка.

– Господину угодно знать есть ли рядом с домом какие-нибудь водоёмы.

– Конечно. В двух милях южнее поместья протекает река под названием…

– Спасибо. Это всё что я хотел узнать, - перебил служанку Джон.

Нелл поклонилась пришельцу, и исчезла. Оставшись наедине со своими мыслями, Джон не стал сломя голову бежать к реке. Отправляя ему послание, Финнеас точно знал, что Дженайи уже нет в поместье. Подозревая, что стихийник может действовать заодно с пятёркой колдунов, Джон всё же решил рискнуть, и отправиться к реке. Прежде чем пренебречь предупреждением Дженайи и покинуть поместье, Джон взял полученный от ведьмы кинжал, и закопал его в саду. Беспрепятственно добравшись до реки, Джон ещё издалека заметил стоявшего на берегу стихийника.

– Я рад, что ты пришёл, - поприветствовал Финнеас пришельца, когда Джон подошёл к нему достаточно близко.

– Не радуйся раньше времени. Доставка сообщения выглядела эффектно, но глупо. Ради чего было нужно устраивать этот нелепый спектакль?

– Просто наш разговор не предназначен для посторонних ушей. Как ты, наверное, успел заметить, в поместье Найтрейн обитают призраки. Мне бы очень не хотелось, чтобы один из них подслушал наш разговор, и рассказал обо всём услышанном Дженайе.

Озвученная стихийником причина была правдивой, но не единственной. Незаметно следя за поместьем, Финнеас обнаружил, что перед тем как покинуть свои владения, Дженайя установила на дом магическую защиту. Если бы кто-нибудь попытался попасть в поместье, его бы тут же атаковали призраки. Не скромная Нелл, и не почтительный дворецкий, а агрессивные неупокоенные души, призванные с ближайшего кладбища. В том, что подобная мера защиты была направлена непосредственно на него, Финнеас нисколько не сомневался. Для адептов света, ровно, как и адептов тьмы, не составляло особого труда обратить в бегство или же подчинить призраков, в то время как стихийные маги были абсолютно беспомощны в сражении с бестелесными противниками. Подобная мера могла значить только одна: Дженайя перестала доверять Финнеасу, и ждёт от него какого-то подвоха. Придя к столь неутешительному выводу, стихийник понял, что пришло время прибегнуть к решительным мерам.

– А мне бы не хотелось, чтобы человек, которого я считаю своим близким другом, говорил обо мне всякие гадости. Особенно в присутствии посторонних, - высказал своё мнение Джон.

Замечание собеседника вызвал у Финнеаса ехидную усмешку.

– Не скромничай. После того что между вами произошло, едва ли ты остался для Дженайи посторонним.

– Ты сейчас на что намекаешь?

– Я ни на что не намекаю, а говорю открыто. Ты помог Дженайе избавиться от “печати Айна”, а потом затащил её в койку. Не уверен, что всё было именно в таком порядке, но это и не важно. Важно то, что ты по-прежнему цел и невредим, а значит, всё у вас произошло по взаимному согласию.

Живое воображение Джона нарисовало следующую картину: он ударом ноги вышибает дух из стихийника, хватает его за шкирку, окунает головой в реку, и держит Финнеаса в таком положении минут пять.

– Тогда я тоже буду говорить открыто. Что у меня было с Джен или чего не было – не твоё собачье дело. Если тебе есть что сказать о нашем договоре – говори, а если хочешь рыться в грязном белье – иди в задницу, - категорично заявил пришелец.

– Вот тут ты угадал. Мне действительно есть, что сказать о нашем договоре. Я обещал вернуть тебя домой, и я сдержу своё обещание. Но не раньше, чем ты кое-что сделаешь, - плавно подошёл к главному стихийник.

– Мы договаривались не об этом, - напомнил Джон.

– Не об этом, но с тех пор обстоятельства изменились. Ритуальный кинжал сейчас у тебя под рукой?

– С чего ты взял, что он у меня?

– Он у тебя, и даже не пытайся это отрицать.

После разговора в саду, Финнеас понял, что ситуация начинает выходить из-под контроля. За прошедшее с момента побега из данмурской темницы время, Дженайя и Джон сильно сблизились, и это не сулило ничего хорошего. Несмотря на это, Финнеас надеялся, что в нужный момент ведьма сумеет верно расставить приоритеты, и сделать правильный выбор. Но все надежды стихийника обратились в прах в тот самый момент, когда Дженайя отдала Джону на хранение магический кинжал. Прежде чем вручить добытый артефакт Дженайе, стихийник оставил на нём особую магическую метку, обнаружить которую было очень непросто. В тот момент, когда ведьма впервые взяла кинжал в руки, артефакт признал её своей хозяйкой, хотя сама Дженайя при этом ничего не почувствовала. Отдав кинжал пришельцу, ведьма уступила ему своё право на владение артефактом, о чём Финнеас узнал в ту же секунду, когда кинжал оказался в руках Джона. Тогда-то стихийнику окончательно стало ясно, что Дженайя променяла своего учителя на парня, которого знала всего несколько дней, но с которым успела переспать. Исходя из этого, нетрудно было догадаться, чем закончится визит Дженайи в дом Даргона.

– Ну, допустим, у меня. И что с того? Хочешь, чтобы я отдал его тебе? – осведомился Джон.

– Да. Я хочу, чтобы ты убил Дженайю этим кинжалом, и отдал его мне, - озвучил Финнеас своё главное требование.

Джон подозрительно прищурился. Идя на встречу с Финнеасом, Доу подозревал, что стихийник перестанет прикидываться добрым малым, и наконец-то покажет своё истинное лицо. Но к тому, что он прикажет ему убить Дженайю, Джон оказался не готов.

– Ты это серьёзно? – на всякий случай уточнил пришелец.

– Более чем. Прикончи Дженайю, если хочешь вернуться обратно в свой мир.

Стихийник продолжал говорить всё тем же беззаботным тоном, будто речь шла о каком-то пустяке. Однако прямолинейность собеседника не подкупала, а вызывала у Джона опасения за свою безопасность. Пришелец предполагал, что получив отказ, Финнеас не позволит ему уйти отсюда живым, и был абсолютно прав.

– Что-то я тебя совсем не понимаю. Сначала ты просишь меня освободить Дженайю, а теперь хочешь, чтобы я её убил. Зачем тебе это нужно? – поинтересовался Джон.

Поняв, что возвращение Адриана в мир живых не состоится, Финнеас решил заменить душу великого тёмного колдуна душой его ученицы. Стихийник понимал, что подобная замена едва ли полностью удовлетворит короля вампиров, но рассчитывал, что душа ведьмы станет своеобразным первым взносом, и что в конечном итоге они смогут прийти к взаимопониманию. Для Финнеаса было важно, чтобы Аларик занял его сторону, и помог Северину расторгнуть опасный договор, пока это ещё было возможно. Старая дружба не была для Финнеаса пустым звуком, но дальнейшая судьба брата была для стихийника гораздо важнее. Ничего из этого любопытному пришельцу знать не следовало.