Сквозь века

— А чем, кстати, закончилось ваше первое путешествие в столицу? Ты так и не рассказал, — напомнила я на пути в купе.

— Как — чем? — усмехнулся Артур. — Нас нашли, привезли домой и выпороли. Я никогда еще не видел наших отцов такими напуганными, а потом и разъяренными. Это был первый и последний раз, когда на меня и Ноэля подняли руку. Отец бушевал, а мама плакала, прижимая Лидию к груди, и благодарила Бога, что мы живы. Это было за несколько недель до их гибели.

— Как они умерли? — спросила я, после того как мы расположились на диване и попросили принести чай.

Артур несколько раз неловко извинился и закурил уже в который раз. Я мягко улыбнулась и покрутила пальцем в воздухе, создавая подобие воронки, которая завертелась вокруг меня, разгоняя табачный дым. Я легко его переносила, но Артур в последнее время выглядел рассеянным и явно чем-то встревоженным, поэтому решила хоть немного убавить ему тревог.

— Утонули, — ответил он. — Недалеко от нашего старого дома есть озеро, а в нем омут. Мама случайно попала в него, отец пытался ее спасти. Не выбрался никто.

— Какая страшная смерть, — прошептала я.

— Согласен.

Я бросила взгляд на сигарные спички, которые мужчина вертел в руке, и наконец решилась спросить:

— Почему ты используешь их, если куришь сигареты?

Сначала Артур даже не понял, о чем именно я его спрашиваю, а когда проследил за взглядом, грустно улыбнулся:

— Мой отец курил сигары…

Некоторое время говорить больше не хотелось. Артур затушил сигарету, не докурив, и приоткрыл окно, впуская в купе свежий вихрь, который вскоре выгнал остатки запаха. Мы с удовольствием выпили чай и отведали изумительно вкусный, воздушный малиновый пирог, а потом я молча пристроилась на плече мужчины, положив ладонь на его грудь прямо над сердцем. Оба мы думали о том, примет ли нас его величество король Эдред.

В столице на перроне нас уже ждал королевский экипаж, что несказанно удивило Артура и меня. Один из лакеев пояснил, что мистер Хардман прислал письмо его величеству с просьбой принять инспектора Аддерли незамедлительно, хотя король и так не собирался отказывать. Мы с Артуром переглянулись, а когда оказались внутри роскошного транспорта, я спросила:

— Как он узнал?

— Хороший вопрос, милая, — пробормотал Артур, и лицо его стало задумчиво серьезным. — Хороший вопрос.

— Он следит за нами? Но зачем? Так хочет поскорее получить кулон? Поэтому бесцеремонно вклинивается в нашу жизнь? Но мне мистер Хардман показался вполне порядочным человеком, добрым и сопереживающим.

— Возможно, его… излишнее расположение к тебе немного сбивает тебя с толку, и ты видишь в нем только хорошее, — осторожно предположил инспектор.

— Что значит излишнее расположение? — переспросила я, качнув головой.

— Ну… — Артур неловко провел ладонью по волосам, — мистер Хардман явно симпатизирует тебе. Он учтив, внимателен и… не знаю, как выразиться, будто обхаживает тебя для чего-то…

Я не сдержала смеха, глядя на смущенное лицо Артура. Это ревность? Я не знакома с этим чувством, меня никто и никогда не ревновал. В этой жизни, по крайней мере. Оказалось, это приятно.

— Ты ревнуешь? — спросила я прямо, не скрывая своих эмоций по этому случаю.

— Нет-нет, ну что ты, — еще больше смутился инспектор. — Я хотел сказать, что у меня сложилось такое впечатление, будто ему что-то от тебя нужно.

— Ты думаешь, я не могу понравиться ему просто так? Без какой-либо задней мысли? — продолжила веселиться я, наблюдая за довольно забавной реакцией Артура на мои слова.

— Конечно нет, — будто испугался он, — только слепой и глупый не заметит твою привлекательность. В тебе столько обаяния, женственности, грации, и я вовсе не удивлен, что мистер Хардман так очарован. Просто меня не оставляет мысль… есть некое ощущение, назови это чутьем, но что-то тут не так.

— Что именно ты имеешь в виду? — сменив шутливый тон на абсолютно серьезный, спросила я.

— А ты не думала, что мистер Хардман может быть не просто покупателем сапфира, но и его истинным обладателем?

В экипаже повисла тяжелая тишина. Если не считать цокота копыт по булыжной мостовой, больше ни один звук не раздался внутри. Я затаила дыхание, обдумывая слова Артура, в которых был смысл. Это прозвучало настолько ужасающе, насколько и правдоподобно. Признаюсь, я тоже была очарована мистером Хардманом и, скорее всего, сама бы не подумала, что подобное возможно. Однако предположение инспектора показалось необоснованным.

— Нет, Артур, это невозможно, — решительно отмела я его слова. — Да, звучит логично, но ты забываешь, что мистер Хардман вообще не обладает магией. Никакой. Я не чувствую в нем ее присутствия.

— Но разве ты не говорила, что Лютер чудовищно силен? — мягко возразил инспектор. — Я вот тут все думал, а может ли маг быть настолько сильным, что ему не составит труда скрыть свои силы?

И снова его слова заставили меня оторопеть. Как ни неприятно мне было думать, что такой милый человек, как мистер Хардман, может быть тем самым Лютером, но рациональное зерно в словах Артура есть.

— Он смог наделить своих прихвостней магией, которую ты не распознала. Лютер использовал древний амулет, который, по словам покойного профессора, мог активировать лишь очень сильный маг. Он смог проникнуть в пансион, зачаровать три десятка людей, тут же потерявших всякий страх и чувство самосохранения. Поправь меня, если я что-то забыл.

Я продолжала обдумывать слова Артура и ужасаться. Когда переживаешь все это по очереди — это одно, а когда инспектор вот так перечисляет одно за другим — совсем другое. Мощь и наглость Лютера поражали своими масштабами.

— Я повторю свой вопрос. — Артур, который сидел напротив, склонился ближе и заглянул в мои глаза. — Возможно ли, что маг, обладающий таким потенциалом, способен скрыть свои силы полностью?

— Возможно, — в ужасе ответила я.

Дворец, показавшийся в окне, отвлек мое внимание, но должного восхищения не вызвал. Если бы не этот разговор, я бы по достоинству оценила его живописное расположение на фоне заснеженных гор, которые походили на изысканную мантию, красивые остроконечные башни, устремляющиеся прямо в суровое северное небо, зимний сад, такой же роскошный, как и строение, которое он окружал. От вида резиденции королевской четы захватывало дух. Но не у меня и не сегодня.

Нас проводили через множество блистательных парадных залов, коридоров и лестниц, пока мы не застыли перед вполне обычными, даже довольно простыми дверями. Слуга поклонился и открыл их.

Его величество король Эдред сидел за столом, и мое сердце взволнованно подпрыгнуло, когда теплые карие глаза правителя Аврии оторвались от бумаг. За эти годы король изменился: возмужал, стал поистине привлекательным мужчиной, с добродушным лицом и внимательным, будто все понимающим взглядом.

Его величество посмотрел сначала на моего спутника и довольно быстро его оценил. То, что король увидел, явно понравилось ему. Он поднялся на ноги и вышел из-за стола для приветствия. Однако стоило правителю заметить меня, как он застыл на месте, долго-долго вглядываясь в мое ничуть не изменившееся за долгие годы лицо. Сначала король Эдред оторопел, но, когда первый шок прошел, наконец улыбнулся и порывисто шагнул ко мне: