Сквозной удар (Невозвращенцы)

В кабинете воцарилось молчание. Станислав сидел, устремив взгляд в никуда, переваривая услышанное. Неожиданно до него дошло, к чему весь этот разговор. Он вскинул на Веклемишева широко раскрытые глаза.

– Ты правильно понял, Станислав, – с усмешкой отреагировал на его взгляд генерал. – Вот только думаешь долго.

– То есть… я тоже могу… исчезнуть, – по разделениям произнес обалдевший от внезапного просветления Стас.

– Чего я и опасаюсь, – вздохнул Веклемишев. – Ты по всем параметрам подходишь под категорию неженатого, уволенного в запас бойца элитного спецподразделения в полном расцвете сил и лет.

– И что дальше? Что мне делать?

– А ничего не делать, – спокойно сказал генерал. – Просто жить.

– Но… – Гордеев замешкался, не находя слов. – А если…

– Давай, Станислав, сначала определимся в главном, – остановил его Веклемишев. – Я тебе не могу приказывать, ты сам заявил, что птица вольная, однако считаю, в данном вопросе наши интересы совпадают. Надеюсь, у тебя нет стремления исчезнуть из этой жизни. Я с этим полностью солидарен, а еще имею горячее желание разобраться в деле о пропавших профи. Ты готов к сотрудничеству?

– Слово-то какое нехорошее: «сотрудничество». Вы, товарищ генерал, стало быть, меня вербуете в сексоты? Мне как – кровью расписываться, землю есть?

– Придурок ты, Гордеев! – убежденно сказал Веклемишев. – Хоть и капитан, и боец экстра-класса, а все равно – придурок по полной форме. Я ему про Фому, про то, что свою задницу спасать надо, а он мне про Ерему, слово, видите ли, не нравится, как звучит. Как слышишь, так и произносится. Будешь работать со мной или нет?

– С вами буду, – после короткой паузы сказал, как выдохнул Стас. – Другого бы послал к хренам собачьим, а вас уважаю. Что мне делать?

– Я тебе уже сказал. Пока не надо ничего делать, надо просто жить, как бы ты жил, не зная о пропавших Панченко, Воропаеве и иже с ними.

– Я вообще-то хотел отдохнуть, водочки попить с горя и устатку, пивком заполировать… На месячишко-другой отключиться, а там видно будет.

– Вот и отключайся, – согласился Веклемишев. – Только не до «белки», не до чертиков по стенкам. Нужно, чтобы ты в относительно здравом уме оставался.

– До чертиков не умею, – с сожалением сказал Станислав. – Организм не позволяет, борется с алкоголем нещадно, как товарищ Ленин с оппортунистами… Ну а помимо того, что жить, как бы жил?

– Знакомых опасайся, особенно новых, тех, кто тебе работу станет замечательную предлагать, золотые горы сулить, перспективы молочных рек и творожных берегов рисовать. Бойся данайцев, дары приносящих! Классика! И в криминал не лезь, поостерегись. Для информации: на двоих пропавших были заведены уголовные дела по очень серьезным статьям.

– Поостерегусь, в уголовку не полезу, а дальше что?

– А дальше соглашайся на предложение, но держи ухо востро. А уж как совсем прижмет, нам дашь знать.

– Что прижмет и как я с вами свяжусь?

– Если бы я знал, кто и как тебя будет жать, – несколько раздраженно сказал Веклемишев. – Пока это не более чем мои предположения. Может, ты никому и не нужен?

Генерал немного помолчал, потом полез в стол и вынул из верхнего ящика кожаный бумажник.

– На, владей, – протянул Веклемишев портмоне Стасу.

– Ну что вы, Вадим Александрович, какие подарки?… – неуверенно протянул Гордеев. – Зачем?

– Затем! Сказку про Аладдина помнишь? – хитро улыбнувшись, спросил Веклемишев. – Как он джинна вызывал?

– Ну, вроде… лампу тер, – наморщил лоб Станислав.

– Вот это твоя лампа и есть, – сказал генерал и расстегнул бумажник. – В кнопке на ремешке – миниатюрный маячок. Когда тебя, Стас, припрет так, что дышать станет трудно, зови джинна, то есть меня. Только Аладдин тер лампу, а тебе надо по этой кнопке чем-то тяжелым ударить. Конечно, не с размаху, а в меру, чуточку расплющить кнопочку. Этим ты активизируешь маяк. Радиосигнал от него пойдет на спутник, который и зафиксирует «рятуйте, люди добри» и твое местоположение. Спутников, настроенных на эту частоту, несколько. В любое время суток хоть один, да «висит» над европейской частью России и сигнал твой обязательно примет. Маячок работает сутки, постепенно затухая, потому что садится источник питания. То есть сутки мы можем следить за тобой, за твоим перемещением. Держи подарочек.

– Значит, молотком по кнопке – и жди кавалерию из-за холмов, – рассматривая бумажник, констатировал Гордеев.

– Надеюсь, что так и произойдет, – почти уверенно сказал Веклемишев. – Кстати, у тебя какое прозвище было в училище, в группе? Позывной? Это для связи…

– Гором звали, – сообщил Станислав. – А позывной – Тридцать второй.

– Не пойдет, – поморщился Веклемишев. – Первое банально, второе скучно. А вот, кстати, о лампе… Присвоим тебе псевдоним Аладдин, а я, соответственно, буду Джинном.

– А как же Викинг? У вас же вроде этот псевдоним был, – осторожно спросил Гордеев. – Почти легенда!

– Ты знаешь, он знает, они знают… – усмехнулся генерал. – Еще вопросы есть? Викингом я остался лишь для старых друзей.

Глава 16. Кавалерия из-за холмов

Веклемишев огляделся по сторонам и, поправив соломинку микрофона у рта, негромко бормотнул себе под нос:

– Дока! Наблюдай подходы. Особое внимание на дорогу.

Густой куст жимолости, растущий на опушке лесополосы, чуть качнулся, видимо, в знак согласия.

– Отойдем-ка в сторонку, присядем вот на этой лужайке рядком, поговорим ладком, – скомандовал генерал Гордееву. – Кавалерию вызывал?

– Вызывал, – недовольно пробурчал Станислав. – Только скакали долго.

– Это ты зря. Скакали мы быстро, подползали долго, – добродушно поправил его Веклемишев. – Уже на второй день установили контроль за этим богоугодным заведением. Но особого смысла шашки из ножен доставать не было. Наблюдали, делали выводы… Если бы нужно было, засветились бы раньше. В комнату бы к тебе ночью залезли, разбудили и поговорили. Правда, жилье твое «жучками» нашпиговано, как краковская колбаса шпиком, но это не проблема, решили бы ее на счет раз. Информацию насчет «жучков» прими к сведению, комнату действительно сканировали, страсть как «светится». Так что всему свое время. Вот сегодня понадобился ты нам, мы и устроили мелкую пакость, чтобы твоего постоянного сопровождающего отвлечь.

– Авария на подстанции – ваших рук дело, – догадался Гордеев.

– Дурное – оно нехитрое, – ухмыльнулся Веклемишев и вытащил из-за пазухи фотографию. – Кстати, вот посмотри. Узнаешь физиономию на фото? Евгений Петряев, уроженец Твери, бывший старлей-спецназовец, он же Эжен Пуатье, опять же бывший бравый сержант Иностранного легиона, еще раз бывший, но уже наемник, «дикий гусь», служивший в Африке под началом известного авантюриста Альфреда Касселя. Правоохранительными органами Французской республики объявлен в международный розыск по подозрению в тройном убийстве. Информация к сведению, для общего детского развития.