Слабая женщина

— У тебя самой непонятное мышление! — заявила девочка. — Мой папа самый известный и самый лучший, понятно?

Лена грустно улыбнулась. Ну конечно, папа вне критики, он самый замечательный на свете. Кто ж возражает? Если б еще денег зарабатывал хоть чуть больше...

Игошев обнял жену и дочку.

— Девушки! Перестаньте выдергивать друг дружке бакенбарды по пустякам, — сказал он.

— А что такое бакенбарды? — спросила Настя.

— Это как у Пушкина, вот здесь растут, — показал Игошев.

Настя сосредоточенно пощупала свои щеки и с недоумением посмотрела на отца:

— Папуль, а у меня тут ничего не растет.

Лена засмеялась:

— У тебя тоже понятийное мышление, доченька! Так что не зазнавайся, дорогая. И вообще, доедай котлету, хватит рассуждать над тарелкой.

— Мама права, ешь, Настюша, — сказал Игошев. — Мама тоже хочет покататься на твоей «лошадке». Или уже нет?

Он внимательно посмотрел на жену. Она ответила ему улыбкой. Плохо, конечно, что денег постоянно не хватает, но... любит его, до сих пор любит, шесть лет вместе, а каждый день ложится в постель как в первую ночь.

Познакомились на дискотеке, он тогда работал в «Известиях», печатал свои рассказы в дамских журналах вроде «Отдохни» и «Лиза», два детективных романа издал. Она читала и его романы, и его рассказы, потому и знакомство то посчитала просто удачей. Но когда он после пяти свиданий привел ее в свою коммуналку, испытала явное разочарование. Достаточно убогая комнатушка, никак не похожая на жилище писателя. Однако ж пришла и... потеряла в ней свою девственность. Но уходила из комнатушки, влюбленная не в писателя, а в мужчину, который был таким нежным и ласковым, столько счастливых минут доставил ей, что поневоле вспомнилось выражение «С милым рай в шалаше». Правда, в «шалаше», то есть в его коммуналке, им жить не пришлось, родители согласились разменять трехкомнатную квартиру и его коммуналку на две двухкомнатные, так у них появилось свое жилье, а потом и Настя. Шесть лет вместе, но, Господи Боже, она даже не смотрела на других мужчин. У нее был свой, такой, что лучше и представить невозможно. А деньги... Не голодают, и ладно. Она верила в него, последние годы Андрей писал сценарии сериалов, пока что не получалось, никто не говорил, что пишет плохо, но везде были свои «команды». Рано или поздно он прорвется, а сейчас — она счастлива, это ведь за деньги не купишь. Она это точно знала, наслушалась исповедей своих подруг, некоторые уже развелись, другие тихо мучились в браке. А она все больше и больше любила своего мужа. И получала все, что хотела в личной жизни. Прямо-таки нонсенс на фоне современной жизни! Вроде бы все скромно, а на самом деле отлично!

— Андрюш, ты сегодня долго будешь катать меня, — с улыбкой сказала Лена.

— Только не очень долго, — сердито заявила Настя. — Ты тяжелая, мамуля, «лошадка» устанет.

— Ладно, я только до сказочного замка и обратно, — заверил ее Игошев.

А Лена вдруг подумала, что дочурка ревнует ее к отцу. Даже не понимая смысл их разговора, ревнует. Ну такой вот у нее муж. Все тут его любят.

Глава 4

Еще совсем недавно они были сотрудниками налоговой полиции, но вдруг их ведомство упразднили, хорошо, хоть не выгнали совсем, а зачислили сотрудниками нового ведомства, возглавляемого Виктором Черкесовым. Теперь, вместо того чтобы отслеживать бизнесменов, уклоняющихся от уплаты налогов, нужно было бороться с наркотиками. С настоящей наркомафией они были знакомы понаслышке, а вот с распространением психотропных препаратов могли совладать. Тем и занимались, сидя в своем прежнем кабинете, капитан Ольга Романова, красивая блондинка тридцати лет, разведенная (муж не выдержал постоянных ночных дежурств супруги и после двух лет скандалов ушел к другой женщине), и капитан Юрий Пылюков, его жена пока что терпела ненормированный график работы мужа.

— Оль, ты выглядишь усталой, — сказал Пылюков.

— Мало спала, думала о Богданове. То, что он контролирует незаконный оборот психотропных средств, ясно. Но как его, падлу, прищучить?

— Я не все сказал, Оля. Ты уставшая, но жутко красивая. Это без дураков.

— Да? Ну и что дальше, Юрик?

— А ты не знаешь? Ты страдаешь без мужика...

— Знаю, но и ты знаешь, что это исключено. Мы с тобой только коллеги по работе.

— Почему?

— Потому что, Юра! И забудь о моей личной жизни, тебя это не касается. Думай о своей жене и детях.

— Думаю... Ладно, Оль, не злись. Так что у нас есть на Богданова?

— Практически ничего. Но он скоро улетает на острова... Остается на хозяйстве Орехов. А этот...

— Я знаю. И проблемы его — тоже. Хочешь познакомиться?

— И понять, когда прибывает партия незарегистрированных психотропных препаратов. Нам нужен только адрес и время.

— Думаешь, он тебе скажет?

— А что остается, Юра? Партия прибудет рано или поздно. Она уже на подходе, но мы не знаем, на какой склад попадет. Может быть, мне удастся это выяснить.

— Начальство оплатит твой ресторан?

— Да ладно, потрачу свои сто рублей.

— Не думаю, что их хватит на чашку кофе. Ладно, раз уж решила, я тебя прикрою. Но... Слушай, не могу понять, как такая красивая женщина мучается в одиночестве?

— Юрик, мы ведь уже решили...

— Да понял я, понял... Оль, я его измордую, если позволит себе какую-то гадость по отношению к тебе.

— Он очень вежливо ведет себя с дамами в ресторане, интеллигентно. И вообще, интересный экземпляр.

— Ты думаешь?

— Вчера там была Рита с двумя оперативниками, она ему такой отпор устроила — и слова не сказал. Вообще был предельно вежлив.

— Теперь ты пойдешь в «Барку-С»?

— Рита проверяла его реакцию, вчера была там с двумя «физиками», так послала, что бедолага, наверное, всю ночь ворочался, вспоминая Ритку. Я специально велела послать его, чтобы разозлился...

— И сегодня точно клюнул на тебя? — перебил ее Пылюков.

— Точно.

— Ох, Оля, Оля... — вздохнул Пылюков. — Ни хрена он тебе не скажет. Ну ладно, раз ты решила, я с тобой.

— Спасибо, Юрик.

— Пойду к начальству, доложу о нашем плане, может, бабок подкинут.

Пылюков встал со стула и пошел к двери. Он ничего не понимал. Давно хотел се, красивую, пышноволосую блондинку, а когда развелась с мужем, готов был бросить жену и ребенка, только бы рядом с ней быть. Вроде бы друзья, три года в одной упряжке, уже и тайн никаких между ними не было, но дальше — никак. Сколько раз друг друга выручали, хоть бы раз дала, ну хоть просто так, чисто технически... Нет! Живет одна, муж с другой бабой, а она... Только работа. Сумасшедшая баба, да и только. Хочет Орехова прищучить? Не знает, для чего тот с блондинками знакомится? Так он и сказал ей в ресторане что-то важное! Ну ладно, раз так, ничего не остается, как обеспечить ей безопасность. Лучше б нормальный мужик был на ее месте, его напарником!

Нет, Ольга... Просто отдохновение для души, пусть и неприступна. Потому он рвется на службу, едва проснувшись дома, что там его ждет Ольга. Женщина-мечта...

А она уткнулась подбородком в ладони, лежащие на столе, стала думать, как себя вести в ресторане, чтобы Орехов обратил на нее внимание. Ну, проститутку играть не следовало, но и состоятельную даму — тоже. На светских вечеринках она не бывала, многое не знала, запросто может проколоться и насторожить его. Значит... солидный друг пригласил, но у него возникли важные дела, дождался, чтобы сказать — должен отлучиться, пусть подождет, и смылся. А она осталась его ждать.

Солидного друга должен сыграть Юрик, и значит... Нужно, чтобы оделся как подобает. Вернется, попросит его смотаться домой, переодеться в парадный костюм, не «капитанский», разумеется, а цивильный. Она вдруг подумала, что ни разу не видела Пылюкова в хорошем костюме, все — джинсы, кожаная куртка, зимой толстый свитер, летом футболка...

Злится, что не обращает на него внимания как на мужчину. Ну а что тут поделаешь? Мужа своего любила, красивый был парень, кареглазый шатен, сына родила — копия папы. Правда, только месяц сидела дома с ребенком, а потом опять с головой ушла в работу. Мать воспитывала Максимку, а Сергей злился, требовал, чтобы она ушла из налоговой полиции, он работал в банке, вполне мог обеспечивать семью. Но представить себя домохозяйкой она не могла. Часто задерживалась на службе, иногда и ночевала в своем кабинете на диванчике, Сергей каждый раз устраивал скандалы и в конце концов объявил, что устал от такой жизни, нашел себе другую женщину и уходит к ней. Она ушла из его квартиры и целую неделю была сама не своя, переживая его предательство. Она ведь ни разу не изменила Сергею, даже мысли такой не было, а что работа... Она-то и помогла ей снова встать на ноги. В родной квартире было две комнаты, не тесно им с Максимом и матери. От алиментов Сергея она категорически отказалась, сама неплохо получала, и, если не роскошествовать, денег хватало. А на роскошь просто времени не было. Но вспоминала Сергея, до сих пор вспоминала, хотя и точно знала — никогда не простит его. Он время от времени звонил, предлагал деньги, но тщетно, даже приходил навестить Максимку, но она в это время всегда была на работе.