Сладкая боль

— Посмотри вот этот альбом, — предложил ей Игнат. — Это я делаю так, для забавы, ловлю смешные, неожиданные моменты.

Перед Светланой предстали звезды в самых разнообразных ракурсах, позах. Некоторые были просто смешными, некоторые просто уродливыми. Особенно это было неприятно для вечно молодящихся дам, которых Игнат сумел подкараулить в самую неподходящую минуту. Он, как талантливый фотограф, мог сделать из далеко уже не молодой матроны привлекательную девушку и наоборот или просто зафиксировать реальность, как бы говоря: «Вот вы какие на самом деле, не приукрашенные мною. Хотите быть лучше? Это дорогого стоит...»

А лучше хотели быть все, начиная от политического деятеля и кончая делающей первые шаги манекенщицей.

— Ну что, приступим? — крикнул Светлане Игнат. — Все готово! Становись сюда!

Девушка покорно встала перед объективом на залитую ярким светом площадку.

— Давай! — скомандовал Игнат.

— Что? — убирая волосы со лба и щуря глаза, испуганно спросила Света, пытаясь разглядеть Скребова через ослепительную завесу.

— Как что? Двигайся! Я буду снимать.

Девушка кивнула и пошла своим летящим шагом.

— Стой! Стой! Ты что, никогда не снималась в движении? — удивленно спросил Игнат.

— Ну, нас снимали во время дефиле...

— Это не то, — засмеявшись, замотал головой фотограф.

— Не то? А что надо делать?

Скребов выбрал кассету, вставил ее в видеомагнитофон, и Света увидела небезызвестную ей Веру Коркищенко, которая ловко вертелась, пританцовывала, на мгновения замирала то в элегантных, то в озорных позах перед объективами фотоаппарата и видеокамеры.

— Вот что надо делать. Поняла?

Света растерянно кивнула.

— Ладно! — успокоил ее Скребов. — Сейчас сделаем проще. Садись! — указал он ей на стул со штативами вместо ножек.

Светлана осторожно взобралась на это сооружение. Игнат отошел к аппарату и замер, внимательно разглядывая девушку.

— Смотри не прямо в объектив, а чуть в сторону. Вот так хорошо. Расслабься, не надо этих голливудских улыбок. Они на русских лицах смотрятся неестественно, как смеющийся рот у печального клоуна. Нам свойственна легкая, почти неуловимая грусть. Так, так, хорошо. Замри!

Раздался щелчок, второй; затем Игнат чуть изменил ракурс.

— Отлично! Можешь вставать. Сейчас посмотрим, что получилось. Если хочешь, выпей! — указал он на бар и скрылся в лаборатории.

Светлана, все еще находясь в завороженном состоянии от того, что с ней происходит, подошла к бару. Она никогда не видела такого количества столь разнообразных бутылок и, кроме шампанского и кое-каких ликеров, ничего не пробовала. Девушка выбрала самую, по ее мнению, шикарную бутылку и налила себе немного в бокал. Она почувствовала себя немного увереннее, и лучик надежды зацепился за ее роскошные волосы. Света улыбнулась и, закрыв глаза, подумала, что не сегодня-завтра проснется знаменитой. Пленительные картинки ее будущей звездной жизни замелькали перед глазами.

— По-моему, очень неплохо! — вернул ее к действительности Игнат, протягивая три снимка.

Светка не могла сдержать восторга.

— Это я? — удивленно спросила она Скребова и засмеялась радостным смехом. — Просто похоже на чудо. Я вижу, что это я, но какая-то другая, невероятно красивая... Вы... вы — волшебник.

— Во-первых, не вы, а ты, а во-вторых, действительно вышло неплохо. Но учти, это только проба. Я должен был уловить самое главное в твоей внешности, найти точку отсчета... а теперь можно работать.

Светлана опустила глаза и пресекающимся голосом спросила:

— А сколько будет стоить портфолио?

Игнат самодовольно усмехнулся.

— Сначала, Светик, его надо сделать... Но на сегодня все. Я должен бежать. Придешь послезавтра.

— А снимки, можно я их возьму с собой? — умоляюще спросила девушка.

— Вообще-то не в моих правилах отдавать несовершенную работу... Но для тебя сделаю исключение — бери! — соизволил согласиться Игнат. — Да, кстати, — добавил он, — ты в курсе, что через месяц в Москве будут проводиться Дни высокой французской моды?

— Правда? — в восхищении воскликнула Светлана.

— Между прочим, приедет менеджер одного парижского модельного агентства, мой знакомый, и я мог бы обратить его внимание на тебя. Скажем, показать твои фотографии... Да и вообще похлопотать, чтобы ты удачно прошла кастинг. Французы приедут со своими манекенщицами, но и наших возьмут, я думаю, девушек восемь-десять, и, как понимаешь, попасть в число этих избранных будет нелегко...

— Я была бы тебе очень благодарна за помощь, — с надеждой глядя на него, произнесла Света.

— В самом деле? — игриво рассмеялся Скребов. — Ну об этом мы еще поговорим.

* * *

Счастливая Светлана ворвалась в уютную квартиру Вероники и закричала прямо с порога:

— Смотри, смотри, какие он мне фотографии сделал! Чудо!

Вероника взяла снимки и, внимательно рассмотрев, сказала:

— Отлично. Вот, кажется, знаешь тебя со всех сторон, а Скребов уловил в тебе самое лучшее. Профессионал, что ни говори.

— А еще... еще он обещал мне помочь пройти кастинг на Дни высокой моды и какому-нибудь менеджеру из Парижа мои фотографии показать.

— Если не соврет, — практично рассуждала Вероника, — то мы не зря с ним познакомились.

— А ты думаешь, может обмануть? — тревожно заморгав ресницами, спросила Света.

— Естественно, — уверенно проговорила Ника. — Его-то протеже известно кто — Верка Коркищенко. Он в первую очередь для нее старается и, видно, чувствует, что увезут ее... вот замену и подыскивает.

— Не пойму, если Игнат не хочет, чтобы она уехала за границу, зачем же он помогает ей?

— Не будет помогать, Верка его на другой же день бросит. Она девка красивая и деловая, а Скребов хоть и модный фотограф, да только не один он такой.

— Но и она...

— А в этих отношениях всегда кто-то руководит, а кто-то выполняет. В данном случае Верка командует, а Скребов бегает на задних лапках.

— Значит, ты думаешь, что он... что я должна буду с ним... — с трудом пыталась подобрать слова растерявшаяся Светлана.

— А как же. Он мастер дорогой. Можешь — плати деньгами, не можешь — натурой. Но только учти, натурой он еще не со всякой возьмет. Так что тебе, Светка, повезло... ты ему понравилась.

— Зато он мне не понравился, ну ни капельки...