Сладкая боль
Шрифт:
– Я просто ужасная.
– Ты? Да что ты!
Стиву давно не было так тошно. Куда ни кинь – всюду клин. Приласкать ее нельзя, а оттолкнуть – еще хуже. Ринк убьет его, если узнает, что он прикоснулся к Лауре Джейн. Но если не сказать ей доброго слова, Лаура Джейн решит, что она никому не нужна, никто ее не любит…
– Ты чудесная девушка, – с жаром прошептал Стив. – Другой такой нет на всем свете!
– О нет. – Она обратила к нему залитое слезами лицо. – Я нехорошая. Сколько я себя помню, я всегда любила Ринка. Думала: вот он вернется домой, и все наладится. Он мне казался самым сильным,
Хрупкие плечики опять задрожали, а по щекам заструились новые потоки слез.
– Стив, знаешь, я люблю тебя больше, чем Ринка.
И не успел Стив опомниться, как Лаура Джейн бросилась ему на шею, чмокнула в губы и выбежала из конюшни.
Стив был оглушен, в ушах у него звенело, во рту пересохло. Он умирал от ужаса и восторга. Господи, что ему со всем этим делать?
А что тут поделаешь? Ничего. Абсолютно ничего.
Он выключил свет и отправился к себе. В холостяцкой квартирке, расположенной в дальнем конце конюшни, было прибрано, но все равно неуютно и одиноко. Стив лег на узкую постель и закрыл глаза. Его охватило беспросветное отчаяние. Как в тот день, когда он очнулся в армейском госпитале и узнал, что ему отрезали полноги.
– Ой, извини, Ринк. Я не знала, что ты здесь.
– Нечего тебе извиняться, – откликнулся он из темноты. – Это же твой дом.
Каролина закрыла за собой стеклянную дверь и села в плетеное кресло. В воздухе была разлита вечерняя прохлада. Она устало смежила веки.
– Нет, это твой дом, Ринк. А я здесь временно. Пока…
– Пока жив мой отец.
– Да.
На этот раз Ринк не стал возражать. Споры с Каролиной огорчали его.
– Ты не ездила больше в больницу? – спросил Ринк.
– Нет. Я туда звонила. Роско все-таки сделали укол, и он заснул. Врач сказал, что нет смысла приезжать. Вот я и подумала, что от меня здесь будет больше толку.
– Не хотел бы я оказаться в больнице в тот момент, когда отец проснется и обнаружит, что он проспал целый день, – задумчиво протянул Ринк.
– Я подумала об этом, – вздохнула Каролина.
– Он часто тебе грубит?
– Нет. Никогда. Хотя на других людей при мне кричал не раз. Я, правда, довольно легко его утихомиривала. А сегодня впервые досталось и мне.
– Что ж, считай, что тебе еще повезло, – горько усмехнулся Ринк. – Мою мать он оскорблял постоянно. Придирался к ней из-за пустяков. Черт! – Ринк со злостью стукнул кулаком по спинке кресла. – Меня порой так и подмывало заткнуть его поганую глотку. Я с детства ненавидел отца за то, что он сделал маму несчастной. Она ведь ему все отдала. Все!
Ринк бросил на Каролину косой взгляд, и ей показалось, что ему неловко. Наверное, от того, что он так перед ней раскрылся.
– Хочешь выпить? – неожиданно спросил он.
– Нет, спасибо.
– Ах да, я забыл. Ты ведь не пьешь, да?
– Естественно. Я же выросла в доме Пита Доусона, – грустно улыбнулась Каролина. – Это навсегда отбило у меня охоту к выпивке.
– Тогда я тоже не буду. – Ринк поставил бокал с коктейлем на пол.
– Нет-нет, пей! Тебе-то зачем отказываться? Ты-то в
полном порядке, вон ведь какой красавец!Последнюю фразу Каролина ляпнула, не подумав. И тут же пожалела. Слишком уж много в ней было личного. Ринк внимательно всмотрелся в ее лицо. Каролина не выдержала и отвела взгляд.
– Хейни сказала мне, твой отец умер. Как это случилось? – наконец нарушил молчание Ринк.
– Да. Однажды утром его нашли мертвым на обочине шоссе. Медицинское заключение – смерть от разрыва сердца. Неудивительно. Он так долго отравлял свой организм…
– А твоя мать жива?
– Нет, мама умерла совсем недавно.
Каролина устремила в темноту невидящий взор. Ее матери было всего лишь пятьдесят, но она уже превратилась в старуху. Хроническая усталость и отчаяние сломали ее.
Ринк опустился на ступеньки крыльца рядом с Каролиной.
– А как ты жила после моего отъезда, Каролина?
Ей безумно хотелось погладить Ринка по его густым темным волосам. Сейчас он стал еще мужественнее и красивее, чем был прежде.
– Закончила школу, получила стипендию для учебы в колледже.
– Стипендию? Ты? – Ринк резко повернул голову и почти коснулся руки Каролины. – Но как тебе это удалось?
– Не знаю.
Он недоуменно поднял брови.
– Не знаешь?
Каролина покачала головой. Мысли кружились, как осенние листья. Рядом был Ринк, он сидел, обхватив руками колени. Стоило ему протянуть руку, и он дотронулся бы до ее ноги – Ринк сидел на две ступеньки ниже.
Молчание затянулось – Ринк терпеливо ждал ее ответа. Каролина справилась с волнением и начала сбивчиво рассказывать:
– Как-то утром меня пригласили в кабинет директора. Это случилось прямо перед выпускными экзаменами. Директор сказал, что человек, пожелавший остаться неизвестным, хочет оплатить мое дальнейшее обучение и назначает мне стипендию. Денег хватило с лихвой. В колледже у меня даже оставалось ежемесячно пятьдесят долларов на мелкие расходы. И, представь себе, Ринк, я до сих пор не имею ни малейшего представления, кто меня облагодетельствовал.
– И вправду чудеса! – изумился Ринк.
Но Ринк знал, хотя и немногое, о дальнейшей судьбе Каролины. В свое время Хей-ни известила его в письме, что «замарашка Доусон» учится в колледже.
«Ты, наверное, не помнишь ее, – писала ему экономка. – Она на несколько лет моложе тебя – дочка пьяницы Доусона. Короче, она уехала в город, а мы тут все гадаем, как ей удалось раздобыть столько денег?»
А потом пришло письмо от Лауры Джейн.
«Папа сегодня сказал мне, что Каролина Доусон вышла замуж за своего однокурсника. Он сказал, что она жила в нашем городе и ты ее тоже знаешь», – писала сестра.
– Получив диплом, я вернулась в наш город, – продолжала Каролина.
– Твой брак, значит, к этому времени уже распался, да? Недолго же ты была замужем!
– Мой брак? – ошеломленно переспросила Каролина.
– Ну да. Ты же вышла замуж за однокурсника, насколько мне известно.
Каролина смотрела на Ринка, ничего не понимая.
– О чем ты говоришь, Ринк? Да у меня даже парня не было. Какой там муж? Чтобы не потерять стипендию, я должна была хорошо учиться. Я занималась с утра до ночи. С чего ты взял, что я была замужем?