Сладкая иллюзия

– Ты не спишь, – тихо произнесла она.

Пальцы Дерика крепче сжали подлокотники кресла. Эмма стояла перед ним в ночной сорочке и простом бледно-зеленом халате, казавшемся соблазнительнее самого изысканного нижнего белья, которое ему когда-либо доводилось видеть. Очевидно, Эмма только что искупалась, ибо ее молочная кожа порозовела, а волосы – ее восхитительные каштановые локоны – обрамляли лицо влажными завитками.

– Тебе не стоит быть здесь, – ответил Дерик, прекрасно понимая, что его голос стал хриплым от желания, пробуждающегося каждый раз при виде Эммы.

– Ты прав. Не стоит. – Леди Уоллингфорд огляделась, а потом подвинула скамеечку для ног и опустилась на нее прямо перед Дериком. Она сидела так близко, что могла бы положить руки на его колени, если бы захотела. Эмма смотрела прямо ему в глаза. – Но я не уйду, пока ты не потребуешь этого.

Дерик судорожно сглотнул, не в силах произнести ни слова, хотя понимал, что должен что-то сказать. И Эмма – он знал это – видела его неуверенность. Видела и воспользовалась ею.

– Я так и думала. – Она подалась вперед и принялась поглаживать ладонями бедра любимого.

Соблазнительница улыбнулась, когда с его губ сорвался стон, и эта чувственная улыбка едва не свела его с ума.

– Эмма…

– Я должна задать тебе один вопрос. Только помни: ты обещал отвечать честно, если я действительно захочу узнать ответ. – Улыбка Эммы померкла, и, несмотря на уверенный тон, ее руки, лежавшие на бедрах Дерика, задрожали. Эта дрожь передалась и ему. Должно быть, она страшилась услышать ответ.

Сердце Дерика забилось сильнее. Он был уверен, что не захочет отвечать на вопрос Эммы, несмотря на то, что она ждала от него ответа. И все же виконт кивнул. Ведь он обещал.

– Хорошо.

Руки Эммы задрожали еще сильнее. Дерик накрыл ее ладони своими, прижав к бедрам.

Она набрала полную грудь воздуха.

– Когда ты… – Она сглотнула, покачала головой и начала снова. – Когда мы занимались любовью, это было для тебя средством достижения цели? Орудием, которым, по твоему же собственному признанию, ты пользовался регулярно?

«А черт!»

– Ты ничего ко мне не чувствовал? – прошептала Эмма.

«Солги! – Умолял внутренний голос. – Солги ей! Так будет лучше для всех».

Однако боль, читавшаяся в глазах Эммы, не позволила Дерику сделать это. Он не мог обмануть. Не мог позволить ей думать, что она ничего для него не значит.

Дерик закрыл глаза, и на его подбородке задергалась мышца. Он чувствовал, как она подрагивает в унисон с отчаянно колотящимся сердцем.

– Я никогда не чувствовал того, что ощутил тогда в твоих объятиях, Эмма. Это было похоже… – Он открыл глаза, заглянул Эмме в лицо и дал ей самым правдивый ответ из тех, что знал. – Это было словно впервые со мною.

Однако, когда Дерик произнес эти слова вслух, что-то внутри него сломалось. Прорвалась плотина, рухнула стена, треснула оболочка. И его сердце пронзила нестерпимо-острая боль.

– Ты впервые занимался любовью, – прошептала Эмма и кивнула, как если бы Дерик подтвердил сейчас какие-то ее подозрения. Она перевернула ладони и сжала его руки. – Я тоже. Только… – Эмма нервно облизала губы. – Я не хочу, чтобы это было в последний раз.

Дерик закашлялся, пытаясь как-то совладать с возникшим в горле комом.

– И не будет. Ты невероятная, желанная женщина. В твоей жизни появится другой мужчина. Лучший му…

– Нет, – отчаянно прошептала Эмма. – В моей жизни всегда был только ты. Всегда будешь только ты, Дерик. – Эмма опустилась перед ним на колени, оттолкнула скамейку в сторону, и села на пятки, подобно ангелу, закутанному в зеленые одежды и приготовившемуся молиться о душе заблудшего грешника. – Оттолкнув, ты обречешь меня на жизнь без любви. Я буду каждый день просыпаться с твоим именем на устах, оплакивать каждую ночь без тебя, всегда желать тебя. И думаю, ты будешь желать меня тоже.

Дерик подозревал, что именно так и будет. Каждое мгновение. Но это вовсе не означало, что они будут вместе.

– Эмма, ты заслуживаешь большего.

– А что, если я не хочу большего? – воскликнула девушка.

– Значит, этого желаю я. Для тебя, – прорычал Дерик. Господи, он чувствовал себя попавшим в западню. Он не мог вскочить с кресла, когда она сидела у его ног, не задев ее. Не в состоянии был вырвать свои руки из ее цепких пальцев, не причинив ей боли. На лбу Дерика выступили капли пота, а кожу закололо точно мириадами иголок. – Большего, чем незаконнорожденный, лживый негодяй, проклятый самозванец, не имеющий родины.

– Да? – Эмма приподнялась, насколько это было возможно, стоя на коленях. Теперь ее лицо находилось почти на одном уровне с лицом Дерика, а ее глаза горели от негодования, или страсти, или и того и другого вместе. – Я тоже хочу для тебя большего. Большего, чем неоправданное чувство стыда, незаслуженное самобичевание и будущее без собственного дома. – Взгляд леди Уоллингфорд смягчился, как и голос. – Без того, что я могу тебе дать.

Виконт перестал дышать, услышав такое пронзительное заявление Эммы, чья грудь быстро вздымалась и опускалась, словно от нехватки воздуха.

Она убрала от Дерика руки, а затем оперлась на его бедра, чтобы подняться на ноги.

Слава богу! Дерику ужасно хотелось вскочить с кресла, чтобы оказаться от нее подальше, когда она даст ему такую возможность.

Но этого не случилось. Поднявшись на ноги, Эмма продолжала стоять меж его ног. Она обхватила его лицо ладонями и наклонилась.

– Дерик, не важно, что было в прошлом, не важно, что ты сделал или кем ты был. Мне все равно. Ты можешь начать с чистого листа. Вместе со мной. Потому что, несмотря ни на что, я знаю тебя. И люблю.

Эмма коснулась губ Дерика в сладком, исполненном дрожи поцелуе, который закончился так же внезапно, как и начался.

– Разве ты не любишь меня тоже? – прошептала Эмма.

Пульс Дерика участился, желание обожгло кровь, удар за ударом ослабляя его сопротивление.

Эмма заслуживала лучшего мужчины, чем он. А он заслуживал худшей женщины, чем она. И все же…

Мог ли он начать новую жизнь с Эммой? Смоет ли любовь всю грязь прошлого? Да и как ему забыть плохое, если Коротышка всегда будет рядом с ним живым напоминанием о том, кем он был и откуда взялся?