Сладкая любовь
Шрифт:
— Писал?
— Я не собираюсь извиняться перед ней в гребаном сообщении. — Делаю глоток пива и бормочу: — Она заслуживает лучшего.
— Ходил к ней?
Я отрицательно качаю головой.
— Попросил Эша убедиться, что она благополучно добралась до дома. — Постукиваю пальцем по стенке бутылки. — После того, как он пригрозил отрезать мне яйца и скормить их мне, позвонил позже и сказал, что она вернулась домой, примерно через пару часов после ее ухода от меня.
Ник прищуривается и смотрит на меня.
— Ты любишь ее?
Никаких колебаний.
— Всем сердцем.
Он выпрямляется в своем кресле.
—
Я открываю рот, чтобы ответить, но ничего не выходит. Пытаюсь снова и ненавижу слабость своего голоса.
— Потому что я не знаю, как это исправить. А что, если она меня не простит?
— Такие женщины, как Елена, не нуждаются в широких жестах. Я знаю, потому что она больше похожа на Тину, чем на Нат. Хочешь знать, как это исправить? — Я смотрю на него и как только киваю, он закатывает глаза. — Поднимай свою задницу, иди туда и приложи гребаное усилие.
У меня внутри все сжимается.
— Даже не знаю.
— Зато я знаю. — Ник толкает меня в плечо, встряхивая. — Ты собираешься отпустить ее без боя?
Черт, нет.
Я знаю, что должен сделать. Не говоря больше ни слова, встаю и иду к двери.
— Молодчина, Макс. Иди за ней! — кричит Ник.
Елена
— Я не хочууу быть... совсееем однааа... — пою я. Вот он. Конец. Набив полный рот мороженого, я выдавливаю из себя искаженное: — Не хочууу (прим. перев.: All by Myself в исполнении Celine Dion).
Мой телефон чирикает. Звонит Нат. Я двигаю экран и отвечаю с полным ртом мороженного:
— Что?
Ее тихий смешок звучит в моем ухе:
— Систер, стены очень тонкие.
Ой. Кажется, мое личное выступление неосознанно превратилось в концерт. Широко раскрыв глаза, я шепчу в ответ:
— Прости. Принято к сведению.
Теперь веселье исчезло из ее голоса, она осторожно спрашивает:
— Ты в порядке, шлюшка?
Когда я наконец вернулась домой, меня ждал Ашер. Он спросил, не хочу ли, чтобы он сделал Макса постоянным сопрано. Я с улыбкой ответила, что нет, но поцеловала его в щеку и поблагодарила за предложение, а еще попросила его не говорить Нат о том, что случилось, и пообещала, что расскажу ей, когда буду готова. Он обнял меня за плечи, и я проводила его до двери.
Он выглядел так, словно хотел что-то сказать, но в то же время молчал. Через мгновение он выпалил:
— Мужчины все портят. И мы часто это делаем. Слава богу, есть женщины, которые любят нас, иначе мы были бы одинокими мешками дерьма. — Он закатил глаза. — Не думаю, что Макс достаточно хорош для тебя, но это не потому, что Макс плохой парень. Макс — один из лучших парней, которых я знаю. Причина, по которой не уверен, что он достаточно хорош для тебя, та же самая — я не достаточно хорош для Нат. Это потому, что ты заслуживаешь лучшего, чем самое лучшее. Знаю, что это твой выбор, с кем ты встречаешься, но есть вероятность, что мне не понравится ни один из них. И они мне понравятся гораздо меньше, чем Макс.
Не дожидаясь ответа, он поцеловал меня в лоб и ушел домой.
Улыбаюсь беспокойству в голосе Нат.
— Я в порядке. Мне кажется, я просто скучаю по дому.
Она колеблется.
—
Ты ведь не собираешься возвращаться домой, правда?— Нет, не собираюсь, — отвечаю я, хотя сегодня задумывалась об этом. Но это была глупая шальная мысль. — Пока работа идет хорошо, это мой дом.
Она издает невеселый смешок.
— Слава богу. Мне нравится, что ты здесь. Если ты вернешься домой, я буду разбита вдребезги.
Вау. Нат никогда не выставляет чувств напоказ. Я тронута и улыбаюсь.
— Я бы тебя не бросила. Кто убережет тебя от неприятностей?
Она смеется.
— От тебя почти столько же хлопот, сколько и от меня.
— Вовсе нет.
— Вовсе да.
Раздается стук в дверь, и я закатываю глаза, понимая, что ей нужно обсудить этот спор лицом к лицу.
— Сто раз нет.
Я подхожу к двери, а она бойко говорит:
— Бесконечное количество раз да.
Дерьмо. Что может сравниться с бесконечностью?
Отперев дверь, я распахиваю ее и ухмыляюсь:
— Вовсе нет!
Но это не Нат. Это Макс.
Мое сердце бешено колотится.
Он выглядит почти так же плохо, как и я.
— Итак, по твоему молчанию я догадываюсь, что выиграла этот раунд, — говорит Нат.
Я качаю головой и говорю в телефон:
— Извини, мне нужно идти. Макс здесь.
Она мурлычет в трубку.
— О, понятно. — И Нат поет: — Позволь мне лизать тебя вверх и вниз, пока ты не скажешь «стоп» (прим. перев.: Silk — Wanna Get Freaky With You).
Я борюсь с истерическим смехом и бормочу:
— Как я уже сказала, мне пора.
Но она игнорирует меня, напевая громче:
— Позволь мне поиграть с твоим телом, детка, сделать тебя по-настоящему горячей.
Я вешаю трубку и с трудом сглатываю.
— Привет.
Макс открывает рот, чтобы заговорить, но Нат невозможно игнорировать. Она кричит сквозь стену:
— Позволь мне делать все, что ты хочешь. — Я прикрываю рот рукой, краснея, когда она заканчивает свое соло. — Потому что сегодня вечером, детка, я хочу поразвлечься с тобой. — Мгновение спустя она раздраженно кричит: — Заткнись, Ашер!
Мое лицо покраснело как свекла, я кусаю щеку изнутри, чтобы не улыбнуться, и смотрю на Макса.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю спокойно.
Он смотрит себе под ноги и скрещивает руки на груди в самой оборонительной позе.
— Можно мне войти? — Он смотрит на меня и мягко добавляет: — Пожалуйста?
Я открываю дверь шире и отступаю в сторону, когда он входит, выглядя неловко и неуместно. Закрываю за нами дверь и иду на кухню. То, что он накричал на меня, обвиняя в том, что случилось сегодня утром, не значит, что я не могу быть вежливой.
— Хочешь что-нибудь выпить? — Он качает головой. Я открываю холодильник. Макс всегда голоден. — Что-нибудь поесть?
Он вздыхает, наморщив лоб.
— Нет. Спасибо.
Возможно, я просто оттягиваю неизбежное, но это своего рода защитный механизм.
— Ты уверен? — спрашиваю, закрывая холодильник, и он теряет терпение.
— Господи, перестань. Пожалуйста. Я просто хочу поговорить с тобой!
И вот и оно. Официальное расставание. Избегая его взгляда, подхожу к дивану и сажусь. Играю пальцами, все еще не желая смотреть в эти великолепные золотистые глаза. Чувствую, как подушка рядом со мной опускается, и его нога прижимается к моей.