Сладкие сны

Если бы человек мог пнуть свой собственный зад, задница Саймона была бы сплошным синяком. Если бы он соединился с ней месяцы назад, когда впервые понял, что происходит, она сама смогла бы надрать задницу Ливии. Короче говоря, это по его ошибке ей причинили боль.

–  Вау!
– Бекки осмотрелась, к его изумлению, сразу принимая все. Она впервые оказалась в его доме. Он надеялся, что ей понравилось, потому что если он добьется своего, она останется здесь навсегда. Диван, на который он ее посадил, соединялся с шезлонгом; журнальный столик и развлекательный центр - сделаны по последней моде. В центре кленового журнального столика стоял стеклянный стакан; на нем красовалась гордо выступающая из леса пума с горящими глазами из драгоценных камней - еще одна работа Саймона.

–  Это не то, что я ожидала.

–  А чего ты ожидала?

Выражение ее лица было радостно удивленным.

–  Что-то более схожее с «холостяцким бардаком» и менее с «уютной современностью».

Он усмехнулся:

–  Тебе нравится?

–  Да.
– Попытавшись выпрямиться и осмотреться, она снова невольно вздрогнула. Он склонился над ней и помог передвинуться, морщась вместе с ней, пока ее положение не стало более удобным. Ее благодарный взгляд был для него лучше всех наград.

Саймон вышел, но быстро вернулся с миской теплой воды и полотенцем.

–  Ладно, давай, долой рубашку.

Бекки осуждающе подняла бровь.

Саймон вздохнул.

–  Я должен посмотреть, насколько плохи порезы. И состояние укусов.
– Он пристально посмотрел на ее шею, его губы сжались, руки вцепились в миску. Даже с ферментом, который ее обратит, шрам, скорее всего, останется. Черт, ему следовало бы пойти и убить эту суку.То, что Ливия оставила на его подруге шрам на всю жизнь, заставило его Пуму снова зарычать.

–  Я не сниму рубашку.
– Она почти скрестила руки на груди, но вздрогнула, когда боль в животе остановила ее.

–  Конечно, снимешь, детка.
– Саймон поставил миску на стол и присел на край шезлонга.
– Эти раны нужно промыть.

–  Для этого и существуют доктора. Артист…

Саймон усмехнулся. Одним быстрым движением он разорвал ее рубашку от шеи до талии.

–  Ох, блин… ты не носишь лифчика.
– Он даже прищелкнул языком. Его восхищенному взору предстали прелестные грудки Бекки. Они были маленькими, их соски, подобно розовым гвоздикам, заострились на холодном воздухе. Он ощутил, как его IQ рухнул куда-то сразу на десять баллов только от того, что он смотрел на эти восхитительные соски. Саймон буквально почувствовал, как его мыслительные способности отключились, потому что вся кровь, что была в его голове, устремилась прочь и скопилась в члене. Если бы не кровоточащие раны на ее животе и плече, ему бы пришлось намного тяжелее, чтобы не взять ее тут же, на месте. Хотя и сейчас приходилось нелегко.

Бекки скрестила руки, прикрывая ими свою грудь, и издала возмущенный пронзительный крик, сопровождаемым визгом боли:

–  Моя рубашка!

– Моярубашка.
– Он попытался мягко оторвать ее руки от груди, но она не позволила. Он надул губы из-за того, что она скрывала от него свои такие аппетитные грудки. Проклятье, ему так сильно хотелось попробовать их на вкус, что даже слюна во рту собралась. Он представил, как замечательно подойдут они к его рту и не смог сдержать стон. Его члену стало тесно внутри его черных штанов, и тонкий материал не мог этого скрыть.

–  Чего?

Он пристально посмотрел на нее, пытаясь вспомнить, о чем это они говорили. Ах да. Рубашка.

–  Я заплатил за нее.

–  Что?

Он оторвал взгляд от ее грудей и рассеянно нахмурился.

–  Я выбрал эту одежду и заплатил за нее, так что это - моя рубашка, и я могу разорвать ее в любое время, когда захочу.
– Саймон начал осторожно смывать кровь с ее живота, обращая особое внимание на те места, где остались следы от когтей Ливии.

–  Я прибью Эмму, клятвы там в вечной дружбе или нет - кипятилась Бекки, какое-то время борясь с Саймоном, который снова попытался убрать ее руки со своего пути.

–  Я только хочу посмотреть, не поцарапала ли она тебя там.

Она вперилась в него яростным взглядом, - нет сомнений, что она не купилась.

–  Поверь, тамцарапин нет.

–  А тут?
– Он мягко провел кончиками пальцев через вершинку ее левой груди.

Бекки хлопнула его по руке и отшвырнула.

–  Плохой котенок!
– когда он потянулся к ней снова, она шлепнула его по макушке.

Саймон усмехнулся, восхищаясь ее огнем.

–  Ничего не могу с собой поделать. Так давно на моей кушетке не сидела такая красивая полуголая женщина.

–  Да уж, конечно, это такая редкость.
– Она закатила глаза и со стоном отодвинулась от него.
– Учти, эта полуголая женщина на пределе, приятель.

Хмурый взгляд Саймона стал свиреп.

–  Ты снова это делаешь.

–  Что я снова делаю?
– Бекки понемногу отодвигалась от него на шезлонге, пока не уперлась в подлокотник - дальше деваться ей было уже некуда.

–  Отстраняешься. Отступаешь.
– Он вздохнул и бросил полотенце в теплую, теперь розоватую воду.
– Бекки, я…

–  Твой телефон звонит.
– Бекки посмотрела в сторону кухни и усмехнулась, забавляясь.

–  Что? Вовсе нет.

Телефон зазвонил. Бекки ухмыльнулась. Саймон как-то странно посмотрел на нее и встал, чтобы подойти к телефону.

–  Алло?

–  Эй, Саймон!

–  А, привет, Адриан.

–  Как там Бекки?
– он мог слышать отдаленные звуки маскарада. Адриан, должно быть, решил позвонить после прогулки вокруг особняка.

–  Ты уже слышал, да?

–  Слухи быстро разносятся, особенно если дело касается Альфы и его только что обретенной Кураны. Она в порядке?

Он вздохнул:

–  Да, с ней все хорошо.

–  И она твоя пара?
– В голосе Адриана ясно слышалась усмешка.

–  Да.
– Он озадаченно посмотрел на девушку, расслабившуюся на его шезлонге. Как, черт побери, она узнала, что зазвонит телефон?

–  Ничего если я… займусь Белиндой? Кажется, сейчас она немного расстроена.

–  Белинда? Да черт с ней, делай что хочешь. Только помни, она спит и видит, чтобы стать чьей-нибудь подругой.

Адриан засмеялся:

–  Не волнуйся; спать с ней я не собираюсь, просто помешаю ей помчаться вслед за тобой. Кровотечение у Бекки еще не прекратилось? Это, должно быть, сводит тебя с ума.

Он оглянулся на девушку и нахмурился, глядя на ее самодовольную улыбку.

–  Да, она истекает кровью на моей кушетке, пока мы тут с тобой болтаем.

–  Ты промыл раны и перевязал их?

–  Ну и дела, доктор Дуфус, чем, черт побери, ты думаешь, я занимался до того как ты позвонил?

–  Задница.
– Веселье Адриана снова стало очень заметным.
– Планы на следующую субботу еще в силе?