Сладкий грех. Падение
Шрифт:
Открываю глаза, когда кровать сильнее прогибается. Слэйн прыгает, но немного неуклюже. Я беру его за руки, и мы вместе подпрыгиваем, а потом встаём на кровать. Снова отталкиваемся и появляется то же самое ощущение в моей груди, как и в детстве. Беззаботность, радость и тепло. Я вижу глаза Слэйна. Его улыбку. Слышу его смех. И я понимаю, что влюбилась в него. Я совершила грубейшую ошибку, но мне так хорошо сейчас. Я тону в его глазах, превратившихся в заснеженные вершины гор. Но на них падает солнце, и они тёплые. Они свободные, как и он сам.
Мы прыгаем всё сильнее и сильнее. Кровать с грохотом ударяется
Я смотрю в его глаза и мой смех обрывается. Я наслаждаюсь звуками, срывающими с его губ. Моё сердце трепещет и взволнованно бьётся в груди. Я касаюсь пальцами его щеки и пробегаюсь по ней, пока не останавливаюсь на губах. Слэйн замирает, продолжая улыбаться.
— Ты такой красивый, — шепчу я. — Невероятно красивый. От тебя словно свет исходит, и он похож на солнце. Оно согревает меня.
Господи, я влюбилась. Это точно. Абсолютно точно. Я влюбилась в Слэйна. В мужчину, который по определению для меня под запретом. Но меня это не сильно волнует. Я влюбилась и это так прекрасно. Я чувствую себя другой. Лёгкой. Бесстрашной.
— Энрика, всё совсем наоборот. Без тебя я бы никогда не решился на подобное. А сейчас… я не думаю ни о чём. Я вижу только тебя. Ты невероятно добрая девушка и я…
Не хочу слышать всего этого, потому что он неправ. Он не знает ничего обо мне. Он не понимает, сколько дерьма внутри меня. Я внезапно даже для себя накрываю его губы своими, только бы сохранить этот момент в памяти.
Слэйн на секунду шокирован тем, что я целую его и прижимаюсь к его телу, но потом он отвечает на мой поцелуй. Он переворачивает меня на спину и придавливает своим телом к матрасу. Мои ладони скользят по его спине, и я забираюсь под свитер, царапая его кожу. Мне мало его губ. Всё моё тело покрывается испариной. В голове шумит. Мы целуемся быстро и жадно. Губы двигаются, как безумные. Наши языки бьются друг о друга, вызывая внутри меня сильнейшее давление, с которым я не знаю, как бороться.
Слэйн отрывается от моих губ, и я возмущённо издаю стон, цепляясь за его шею. Он, тяжело дыша, смотрит на меня. Прямо в мои глаза и в его расширенных зрачках я вновь улавливаю своё отражение. Безумное. Возбуждённое. Голодное.
— Энрика, ты моя, — он дёргает бёдрами, ударяясь о меня своим пахом. Я всё понимаю.
— Да, — выдыхаю я.
Я не вру. Я принадлежу ему. Я хочу быть такой. Он нужен мне больше, чем я ему. Он нужен мне так сильно. С этой минуты и до конца последнего дня, пока мы вместе.
Глава 24
Слэйн несёт меня, держа на себе, в спальню, пока мы постоянно целуемся. Я прижимаюсь к нему грудью, обхватив его бёдра крепко ногами и ёрзаю по нему. Я не могу ничего поделать с собой. Жар внизу живота не даёт мне разумно мыслить. Я никогда такого не ощущала. Пустоты внутри и желания чего-то большого. Я стискиваю пальцами его волосы. Наши головы наклоняются в разные стороны, пока мы пожираем друг друга.
Я сосу его язык так, словно умею это делать. Я повторяю то, что он творил со мной. У меня хорошая память, оказывается. Слэйн стискивает мои ягодицы пальцами.Мы врываемся в личное пространство Слэйна, то есть его спальню. Он доносит меня до кровати и опускает туда. Я встаю на колени, не желая отрываться от его губ. Но Слэйн убирает мои руки с себя и отстраняется.
— Я включу торшер, — говорит он. Его голос странный и низкий, охрипший немного. Я быстро дышу, наблюдая в темноте, как он задёргивает шторы и включает лампу сбоку кровати. Комната озаряется тусклым и тёплым светом. Слэйн снимает свой свитер вместе с футболкой под ним. Он швыряет одежду на пол и одновременно снимает ботинки. Его грудь вздымается очень часто, и он не сводит с меня горячего взгляда. Я поняла. Боже мой, я поняла слова Дейзи. Взгляд, которым тебя трахают. Вот он. И это действительно очень возбуждающе.
Слэйн стягивает с себя джинсы и остаётся в нижнем белье. Моё дыхание обрывается, когда я вижу, как сильно он возбуждён и какой он большой. Головка его члена даже выпирает из-под резинки трусов. Матерь Божья… я видела вживую только один член, но он был тонким, как палка и от него было столько проблем и боли. Что же будет от такого?
— Ты крупный парень, — сглатывая, бормочу я, поднимая на него взгляд.
— Я не врал, — улыбается Слэйн. Он толкает меня в грудь, но легко. Хотя и этого достаточно, чтобы я упала на постель с писком. Он забирается на кровать и гладит мою щёку.
— Доверяешь мне, Энрика? — Шепчет он, внимательно следя за моей реакцией.
— Да, но всё равно немного боюсь и… стесняюсь. Мои шрамы…
— Прекрасны, — заканчивает он за меня. — Для меня прекрасны. Их не видно другим, но я буду целовать каждый. Я буду любить каждый.
Охаю от его слов и слабо улыбаюсь.
— Я должна что-то делать? Я не знаю. В прошлом он просто…
— Тише, — Слэйн прикладывает палец к моим губам и качает головой. — Прошлого нет. Здесь я. А я не позволю тебе бояться, Энрика. Я уверен, что тебе понравится то, что я буду делать с тобой. Это станет зависимостью. Ты узнаешь себя. Узнаешь, что секс может быть приятен, и ты не сможешь остановиться.
— Ты возлагаешь на меня большие надежды. А если разочарую тебя? — Подавленно шепчу я.
— Это невозможно. Я возбуждён, когда просто смотрю на тебя. Представь, что будет со мной, когда я буду внутри тебя. Плотной. Тесной, — он опускает голову и целует меня. — Мокрой. — Ещё один поцелуй. — Возбуждённой. — Ещё один. — Голодной.
— Всё, что тебе нужно — расслабиться и довериться мне. Подчинись мне, Энрика. Подчини мне свой разум, и я поведу его, — Слэйн водит ладонью по моему бедру и эти прикосновения прекрасны.
— Хорошо, — шепчу я.
Слэйн прижимается к моим губам и нежно целует их. Он покрывает поцелуями моё лицо, снова возвращаясь к губам, и я расслабляюсь, привыкая к его мягким поглаживаниям моих рёбер. Он опирается одной рукой о постель, а второй гладит меня по животу, по бедру, по рёбрам и снова по кругу. Его губы становятся более настойчивыми, как и требования моего тела. Оно выгибается, чтобы потереться о него. И грудь вновь становится такой же тяжёлой, как в тот раз на кухне. Она ноет.