Сладкий грех. Разрушение

Я сглатываю, оборачиваясь, и немного дальше вижу большую кухню, выполненную в таком же мрачном чёрном цвете. Даже стены чёрные. Поднимаю голову и охаю. Зеркальный потолок отражает моё бледное и потерянное лицо с огромными, сверкающими страхом, глазами.

— Где мы? — выдавливаю из себя. Здесь всё чёрное. Клянусь. Нет ни одного предмета, который был бы другого цвета. Чёрные дверные ручки. Чёрные стёкла. Чёрные двери. Чёрный. Чёрный. Чёрный.

— Дома. Я здесь живу, — спокойно говорит Слэйн. Перевожу на него недоуменный взгляд.

— Ты купил этот гроб чёрного цвета недавно?

— Пять лет назад.

— Но… не понимаю. Ты переехал в этот гроб недавно?

— Трупы живут именно в гробах. Ты намекаешь на это, Энрика? — злобно цокает и дёргает головой.

— Боже мой, нет. Нет… просто… просто здесь всё такое мёртвое. Прости, наверное, это какое-то модное дизайнерское решение, но автор был или слепым, или… без фантазии. Всё чёрное, — шепчу я.

— Это мой выбор. Дизайнер лишь следовал всем моим требованиям. Я живу здесь пять лет.

— А как же… тот дом? Он такой тёплый, а здесь всё ледяное, — бормочу, снова окидывая взглядом гостиную.

— Идеально подходит мне. Я такой же ледяной, Энрика. Ледяной и мёртвый. Это отличная берлога для злодея, ведь его душа тоже чёрная, — хмыкает он.

— Это ложь. В каждом человеке есть тёмное и светлое. Просто тёмным пользоваться проще, чем светлым. Вот и всё. Так ответь. Я ничего не понимаю, Слэйн. Ты жил в другом месте, а теперь это твой дом.

— То место я готовил для нас с тобой. Для тебя, Энрика. Я создал искусственный мир для себя и тебя. Прошлое было ложью и фальшью. А это всё — я настоящий, — произносит он, указывая взглядом на обстановку в квартире.

— Подожди… как это фальшь? Ты не жил там? Ты же работал, и… вещи… и… ничего не понимаю. — Тру лоб, пытаясь найти какое-то логическое объяснение.

— Тот дом был временным укрытием на двадцать один день, предназначенным для нас с тобой. Всю свою жизнь я живу в темноте, а с тобой хотел попробовать быть другим. Светлым. Не получилось. Снова. Ни одна женщина не может доказать мне, что свет — это хорошо. Это дерьмо, и ты была одной из тех женщин, которые вернули меня туда, где для меня приемлемо и знакомо. В чёрный гроб, — холодно отвечает он.

Чувство вины опять заполняет меня, и я сглатываю ком в горле.

— Прости, — шепчу я. — Но ты не должен думать, что для тебя нет места среди света, Слэйн. Я ошиблась, но я… пытаюсь исправить всё. Понимаешь? Я стараюсь помочь тебе. Я не верю, что ты это мрак и холод. Нет, ты выбрал то, что защищает тебя от боли. Я это принимаю.

— Это всё хрень, Энрика. Тебе следует понять это прямо сейчас, — отрезает он.

Смотрю на Слэйна, передвигающегося в темноте. Он поднимает с пола стоящий на нём кейс, открывает его, выкладывает какие-то бумаги на стол и кладёт рядом ручку.

— Итак, я дал тебе шанс уйти, ты этого не сделала. Предоставил тебе возможность самой предложить мне вариант того, что я хочу. Я старался быть джентльменом, но тебе он не нравится. Тебе нравится, когда я жестокий, злой и бесчувственный, Энрика. Значит, так тому и быть. Хотела узнать злодея? Ты с ним познакомишься, но теперь уже на моих условиях. — Слэйн приближается ко мне, но я делаю шаг назад. Он хмыкает, замечая моё нежелание его прикосновений ко мне.

— Я понимаю, что ты ещё злишься. Я могу помочь. Я же сказала, что помогу тебе. Я говорила с Лиамом, и он хочет забрать у тебя всё. Буквально всё и я…

— Знаю. Я с ним тоже говорил. Он уже забрал. Я получил доказательства того, что за всем стоит мой отец, — перебивает меня Слэйн.

— Хорошо, я рада, что теперь ты осознаёшь, что всё это было подстроено. Мной тоже воспользовались, то есть горем и болью, живущими в моём сердце. И теперь ты можешь представить доказательства всех их преступлений. Я могу дать свои показания. Я ничего не утаю, клянусь. Ты подашь на них в суд? — спрашиваю и облегчённо вздыхаю, радуясь тому, что всё это можно решить и вернуть Слэйну его бизнес.

— Нет. У меня есть доказательства того, что ты меня предала, Энрика. Если я покажу их в суде, то тебя убьют, да и меня тоже. И людей, которые работали на меня, тоже убьют. Я не собираюсь так рисковать, — качает головой Слэйн.

Он делает шаг и хватает меня за подбородок, до боли стискивая его пальцами. Цепляюсь за его руку, чтобы оторвать, но это невозможно. Я не могу шевельнуться, словно меня заморозил его ледяной взгляд.

— Лиам продал мне оригиналы записей твоих разговоров с ним. Именно по этой причине он приехал в клуб. Это была сделка, о которой мы договаривались заранее. Я потерял последнее из-за тебя, Энрика. Мне пришлось защищать тебя, а сейчас ты вновь предаёшь меня. Как я могу тебе верить? Никак.

— Но я не вру…

— Правда? Не врёшь. Надо же, с каких пор ты мне не врёшь? Ты всегда мне врёшь, и это злит. Из-за тебя меня шантажируют, и всему виной ты, Энрика. Ты подставила множество людей. Мне насрать на себя, но что тебе сделали невинные люди? — рычит он мне в лицо. Мои глаза слезятся от жестоких слов.

— Ничего. Ты прав, я виновата. Лиам говорил о том, что уничтожит тебя. Он записывал наши разговоры? — хриплю я.

— Да. Каждый. Там все подтверждения того, что ты лживая стерва, которая нацелилась на меня. Что же ты к моему отцу не пошла, а? Ты взялась за меня, а ведь я не убивал твоего отца. Я, вообще, ни черта не знал об этом. У тебя была сотня шансов, чтобы рассказать правду, но ты продолжала лгать. Я тебе больше не верю. Я хочу разобраться во всём, и ты будешь рядом со мной. Хотела помочь? И ты поможешь мне. Тринадцать дней, Энрика. — Слэйн толкает моё лицо в сторону, и я оступаюсь. Он отходит, внимательно и долго смотрит на меня, разглядывая с ног до головы. Изучающе останавливается взглядом на моих плечах, а потом кривится. А я шокирована его столь бесцеремонным обращением со мной.

— Тринадцать дней. Это моё требование. Ты отдашь мне то, что обещала. А также будешь находиться рядом со мной, и я буду знать всё о твоих планах, Энрика. Я не доверяю тебе и не собираюсь больше этого делать. Докажи мне, что ты не врёшь и более не связана с Лиамом, — он делает небольшую паузу, пока мой рот от удивления приоткрывается.

— Помимо этого, я дал тебе шанс избежать последствий, но ты решила иначе. С этого момента твоя жизнь зависит от меня. У меня на тебя собрано целое досье, Энрика. Сегодня к нему добавились записи телефонных разговоров, подтверждающих угрозу моей жизни, как и жизням тысячи человек.

— Ты… шантажируешь меня? — ужасаясь, спрашиваю.

— Думаю, мы обойдёмся без этого, Энрика. Ты сама понимаешь, что мы крепко связаны тем дерьмом, которое ты принесла в наши жизни. Я поступал с тобой правильно, ни разу не причинив тебе боли. Я оберегал и защищал тебя. Поддерживал тебя и был рядом. Я винил себя за ошибку, которую ты пережила насильственно. А оказалось, что ты всё это подстроила. Нет, я не простил. Не могу этого сделать. Я тебе не доверяю, — произносит Слэйн, и его лицо превращается в маску безразличия и холода. Он подходит к столу и указывает на бумаги.