Сладкий грех

— Все остальное должно пропасть вместе с этим богом проклятым местом.

— Чувства понятные, но не слишком практичные. Я не рассчитывал очень уж тратиться на ваши наряды.

Насупившись, она все же собрала кое-что из нижнего белья, чулки, перчатки, шаль, два веера и шляпку с перьями, пару платьев и зонтик от солнца, упаковав все в большую картонку, которую отыскала где-то в самой глубине шкафа.

Эван взял ее за руку. Его прикосновение заставило Лотту вздрогнуть, ощутить волнение. Нахлынули смутные сомнения: правильный ли она сделала выбор — оставаться в этой преисподней или следовать за невесть откуда взявшимся, по существу совершенно незнакомым человеком. Он искоса бросил взгляд, в котором сквозила ирония.

— Боитесь?

Лотта хотела бы скрыть свои чувства. Как это неудобно, что он с такой легкостью читает ее мысли!

— Вовсе нет! — ответила она, храбро глядя прямо ему в глаза.

— Лгунья. — Усмешка искривила его губы. Нехороший огонек сверкнул в синих глазах. — Это ваш выбор, мисс Пализер.

— Вы — меньшее из зол, — ответила Лотта.

Улыбка на его губах стала шире, в глазах мелькнуло понимание.

— Или я — то самое зло, которое вам сумело понравиться, — закончил Эван.

— Я вас совсем не знаю, — пробормотала она.

— Но узнаете. Уже скоро, — пообещал незнакомец.

Его слова прозвучали опасным обещанием.

Глава 3

Жадная сводня вытянула из Эвана Райдера почти все деньги, которые он имел при себе. Он ожидал подобного поворота дела и лишь задавался вопросом, стоит ли оно того.

Сидя напротив Лотты Пализер в наемной карете, он наблюдал, как тени пробегали по ее лицу, придавая ему изменчивое и неясное выражение. Она оказалась далека от того, что он ожидал. Сколько раз он представлял себе этот вечер? Он мог передумать, выбрать другую, а ее сбросить со счетов, ни о чем не пожалев. Возможно, другая оказалась бы более податливой и подходящей на роль любовницы. Как случилось, что он, такой расчетливый и хладнокровный, выбрал для своих целей именно эту женщину, больше похожую на стыдливую девственницу, чем на опытную куртизанку? И что это за прихоть — всюду возить за собой клетку с канарейкой, которая даже не поет? Эти мысли лишали его душевного равновесия. Эван раздраженно фыркнул, выразив нарастающее раздражение против себя, нее и этой чертовой канарейки. Стоит ли подвергать риску весь замысел, выбирая на роль любовницы Лотту Пализер, следуя каким-то неясным мотивам? По существу, ему нужна более предсказуемая женщина.

Лотта оказалась не столь проста. Пройдя через все низкие подробности развода, в результате оказавшись разоренной и опозоренной, она тем не менее сохранила душу, пусть и понесшую непоправимый урон. Да, в ней еще жила тень прежней Лотты, которая любила жизнь и искала любовных приключений, приведших к громкому скандалу и сплетням.

Однако весь этот список должен был очень пригодиться для осуществления его планов, поскольку появление такой женщины, как Лотта, в маленьком тихом городке, несомненно, вызовет возмущение и пересуды среди обывателей, надолго приковав к себе общее внимание. А он тем временем займется своими делами, свободный от лишних любопытных взглядов. Эвану была совершенно необходима броская, яркая женщина. Такая, как Лотта Пализер.

Ему удалось довольно быстро решить первую часть задачи, связанной с тем, как вырвать Лотту из цепких рук миссис Тронг. Понятно, сводне совсем не по вкусу пришлась идея отказаться от услуг такой скандально известной куртизанки, одно имя которой привлекало в ее заведение половину Лондона. И это несмотря на то, что Лотту вряд ли можно назвать профессионалкой! Однако страсть к звонкой монете взяла верх. Теперь мадам непременно раззвонит всему свету о том, что знаменитый пленник Эван Райдер, придя именно в ее бордель, заплатил по-королевски, чтобы выкупить свою любовницу Лотту Пализер. И все, от Лондона до самого отдаленного провинциального городка, будут сплетничать об этом. Именно этого и добивался Эван. Еще не добравшись до Вонтеджа, Лотта уже стала самой знаменитой содержанкой в Англии. Весть о ее прибытии наверняка долетела до городка.

— Вечерний Лондон. Как я буду скучать по нему! — произнесла она, глядя в окно кареты на проносящиеся мимо знакомые улицы.

В ее голосе прозвучала такая тоска, будто она прощалась не с городом, а со всем, что составляло ее прежнюю жизнь. Эван понял, сейчас ей не важно, сколько она получит в результате их соглашения. Имеет значение лишь прошлая жизнь, уходящая навсегда безвозвратно. Лотте больше не удастся вернуться в свет.

— Не понимаю, как вы попали в подобную ситуацию? — спросил он неожиданно для себя.

Злоключения Лотты его не касались. Однако Эвану стало любопытно, что может женщину, обладающую несомненным умом, ввергнуть в такое бедственное положение. Стоит узнать о ней больше.

В темном пространстве кареты повисла тишина. Лотта задумчиво всматривалась в его лицо, видимо пытаясь установить ту меру правды и лжи, которая могла бы придать ее истории большую привлекательность по сравнению с реальностью. Он задал вопрос с таким равнодушием, с каким, по-видимому, относился и к ней, и к ее лжи. Его лицо было непроницаемо. Эван хотел услышать все от нее самой. Возможно, просто скоротать время в карете, медленно едущей по дороге.

— Вы сами сказали, что все знаете обо мне, — сказала Лотта, прерывая паузу.

— Мне известно, что случилось, но я не знаю почему.

Она отвернулась, как-то ссутулившись.

— Мой муж пошел на развод, потому что я оказалась слишком неосторожна и беспечна в своих любовных делах.

В это мгновение в неверных отсветах из окна он увидел ее лицо, отстраненное и окаменевшее.

— Я всегда была неблагоразумна. Любила опасность, однако зашла слишком далеко, вела себя безрассудно.

«Я любила опасность!» Эван улыбнулся.

Это он мог понять, так как сам искал опасностей в этой пресной жизни. Ему нравилось чувство риска, разгоняющее кровь по жилам, заставляющее ее стучать в висках. А иначе чем скрасить свою жизнь, из которой изъяли все, о чем стоило бы переживать. Он оказался прав! Инстинкт подсказал, что Лотта столь же сумасбродна, как и он. Родственная душа! То, что нужно для его целей.

Только поскрипывание колес и стук лошадиных копыт по булыжнику мостовой нарушали тишину, повисшую в карете. Ночной город блестел огнями, привлекал знакомым шумом толпы, разливающимся в воздухе приятным возбуждением.

— Могу понять, почему семья отреклась от вас, — сказал Эван. Пализеры быстро поднимались по общественной лестнице. Ее развод и связанный с этим скандал могли стать для семьи сущим проклятием. — Но ведь у вас были друзья, которые могли бы помочь…

Покачав головой, она заставила Эвана умолкнуть.

— Дело в том, что я пыталась соблазнить мужа своей лучшей подруги. Он был ее вторым мужем и отказал мне. А с первым я уже спала.

Эван был несколько озадачен. Ему и в голову не могло прийти что-либо подобное. Тем не менее что-то в голосе выдавало ее, не вязалось со смыслом спокойно произнесенных слов.

— Вы пытаетесь шокировать меня? — осведомился он.

— А что, удалось? — Ее глаза вспыхнули.

— Не вполне.

— Ну и пусть… — сказала она разочарованно, с какой-то детской обидой в голосе. — Но я буду стараться. По правде сказать, я не очень-то переживаю из-за того, что было.

— Вам понадобился муж вашей лучшей подруги. Почему? — спросил Эван.

Он заметил, насколько Лотту удивил его вопрос.

— Знаете, вы первый, кого это заинтересовало! — произнесла она задумчиво.