Сладкий яд или я на все согласна. Часть 2

Её чертов страх, который был ещё одним моим фетишем, но сейчас он не заводил меня, а, наоборот, вызывал раздражение, ведь из-за него у меня были связаны руки.

А самое противное было то, что я не мог никого в этом винить, кроме себя самого. Признавать свои ошибки всегда неприятно, но ведь именно я, и никто другой, послужил причиной её этой фобии. До того дня, как я отходил её ремнём, она не боялась боли. Не боялась довериться мне и позволить сделать все, что посчитаю нужным.

И вот теперь я пожинаю плоды своей бездумной агрессии. Обвиняю её, когда должен обвинять только самого себя.

Мне стоило быть терпеливее. Я слишком долго ждал, и слишком торопился перейти к сладкому, а ведь сначала нужно было провести работу над ошибками.

Избавить её от того, что сам в ней поселил. Она ведь не боится боли, она боится меня.

И первое, что пришло в голову - боль ей должен причинить кто-то другой. Не я. Чтобы она и сама смогла понять разницу, понять, что пугает её на самом деле. Вариантов было не так уж много, и первое, что пришло в голову - это пирсинг. Попросить проколоть её что-нибудь, неважно что, это в любом случае довольно неприятная процедура.

Но когда мой взгляд упал на её строгое решительное личико, я молниеносно передумал. Пирсинг - это было слишком просто, слишком мелко. Она смотрела на меня с такой отчаянной готовностью, словно ожидая смертельного приговора, и мне до скрежета зубов захотелось вынести ей этот приговор, оправдать её ожидания. А заодно испытать на прочность её слово. Приструнить так, чтобы никогда больше не смела давать опрометчивых обещаний.

И сначала я думал, что мне это удалось, когда её глаза расширились от удивления при слове “татуировка”. Но я снова промахнулся. Кажется, девочка, и правда свято верила в то, будто ради меня готова на все, что угодно.

Но так даже лучше. Татуировка гораздо болезненнее, чем пирсинг. Она просто идеально подходит для моей задумки. Разумеется, я не собирался клеймить её своим именем. Она молода, и её влюблённость может исчезнуть в любой момент так же легко, как и появилась. Почему-то от этой мысли из глубины грудной клетки снова начало подниматься бешенство, но тем не менее, я понимал, что не могу забрать её себе навсегда. Рано или поздно наступит день, когда она захочет уйти, и я не хотел оставлять на её коже пожизненное напоминание о себе.

Я ведь могу все устроить так, чтобы в тату-машинке не было краски, Рая ничего не заметит и не поймёт. Главное, чтобы она не передумала в последний момент, как это уже случилось сегодня.

А судя по тому, как растерянно она хлопала своими глазками, когда я предложил ехать ей прямо сейчас, шансы на это были очень даже велики. Если передумает или сбежит, значит, я снова ошибся, и дело на самом деле не во мне. Но выяснить это можно, лишь осуществив задуманное.

У Марка есть друг, один из лучших татуировщиков в городе, и постоянный член нашего клуба по совместительству. Думаю, он не откажет мне в просьбе разыграть перед ней небольшой спектакль.

_____________________

– Ты с Герой созванивался, он сегодня будет у нас? … Можешь ему набрать, чтобы захватил с собой свою машинку? … Да мы тут с Раей решили небольшую тату ей набить. … Ну, не терпится. … Ты сам когда в клуб? … Заедешь за нами? Моя тачка в ремонте ещё…

Он разговаривал с кем-то по телефону, расхаживая по квартире, а я так и продолжала стоять на том же самом месте, испытывая странное смятение. Вроде бы и сама согласилась, и даже загорелась этой идеей, но противное чувство, будто меня к этому принуждают силой, давило сверху невыносимой тяжестью. А ещё масла в огонь добавляло не менее противное чувство, будто я предаю свою маму, позволяя сделать то, что она никогда в жизни не одобрит.

– Ну, чего застыла?
– закончив разговор, Вова подошёл ко мне сзади, и обнял за талию, притянув и крепко прижав к себе спиной.
– Боишься?

– Нет, - покрутила головой. Какими бы противоречивыми не были сейчас мои эмоции, страха среди них точно не было.

– Передумала уже?
– с вызовом спросил он.

– Нет, - гордо ответила ему, задрав вверх подбородок.

Он усмехнулся, и выдохнул мне в затылок:

– Тогда идём, Марк сейчас заедет за нами.

***

Пока мы ехали на заднем сидении спортивной машины Марка, я никак не могла успокоиться. Вова о чем-то с ним беседовал, уложив одну свою тяжёлую руку мне на плечи, а другой забравшись глубоко под мою юбку. Я краснела, когда его рука поглаживала меня там, в самом чувствительном месте, пусть и через двойную ткань моих колготок и трусиков. Его прикосновения были безумно приятными, но насмешливый взгляд Марка, который я то и дело ловила на себе в зеркале заднего вида, не позволял забыться и расслабиться.

К счастью, эта поездка была недолгой. Вскоре машина затормозила у какого-то на вид неприметного здания, которое очень напоминало ночной клуб “Куб”, в котором недавно мне довелось побывать, вот только у этого места не было никакой вывески, да и толпы желающих проникнуть внутрь тусовщиков, тоже не было. Зато был домофон. Мы позвонили, и тяжёлая металлическая дверь тут же распахнулась перед нами, пропуская внутрь.

И тут я буквально открыла рот от удивления. Никак не ожидала увидеть за таким неприметным фасадом настолько роскошный интерьер. Если бы нужно было описать его только двумя словами - я бы выбрала “дорого” и “стильно”.

Сразу из-за спин двух огромных охранников, что пожимали руки Вове и Марку о чём-то с ними переговариваясь, моему взгляду открывался просторный холл с низкими чёрными диванами, и ещё более низкими прямоугольными белыми столами, такими блестящими, что отраженный в них свет от узких прямоугольных люстр, гроздьями свисающих со стен и потолка, слепил глаза. Стены тоже были черно-белыми, эти цвета гармонично сменяли друг друга, сохраняя строгие прямоугольные геометрические формы, но белый цвет все же преобладал, создавая впечатление, словно в помещении было очень много воздуха, и, казалось, дышится очень легко. Но все же что-то настораживало и казалось немного странным. Возможно то, что кроме нас и охранников в помещении больше никого не было, и было тихо, лишь едва различимо слышались приглушённые басы музыки, доносящиеся откуда-то из глубины здания.

– Что это за место?
– восторженно шепнула я Вове на ухо, когда мы двинулись мимо нескольких высоких и массивных дверей прямо к белой глянцевой лестнице, ведущей на второй этаж.

– Это клуб для любителей нашей темы, - мягко ответил он.
– Нравится?

– Да… - растерянно отозвалась я, искренне надеясь, что поняла его правильно.
– Я думала, мы поедем в какой-нибудь тату-салон…

– Нет. Сделаем всё здесь.

– А почему здесь нет других людей?
– спросила я, продолжая озираться по сторонам.

– Сегодня понедельник, клуб открыт только для избранных, - пояснил он.
– Да и здесь никогда не бывает слишком людно.

Хм, значит, они с Марком здесь типа избранные? Отчего-то эта мысль совсем не воодушевила меня. Хоть и, надо признаться, быть в числе избранных было приятно. Пусть даже в таком странном месте, о существовании которого ещё недавно я даже не подозревала.

Преодолев все ступени белоснежной лестницы, мы оказались в длинном коридоре, оформленном всё в тех же чёрно-белых тонах, с интимным приглушённым светом. Открыв одну из дверей, Вова предложил мне войти внутрь, а сам вместе с Марком остался снаружи.