Сладкое вино любви
Шрифт:
У нее перехватило дыхание. Ни один мужчина прежде не говорил ей таких слов.
Мысленно спрашивая себя, что же ей делать со своим сердцем, которое замирает при одном взгляде на Саймона, она разобрала постель, а он тем временем пошел в душ. Он мылся всего несколько минут и тут же вышел, вытирая волосы и обмотав полотенце вокруг бедер. Бросив одежду на пол, он лег в постель и крепко обнял Оливию. Все было так, как он сказал, – он не снял полотенца. Близости не было. Саймон прижал ее к себе и уснул почти мгновенно.
Оливия заснуть не могла – как можно потерять хотя бы один миг этого
Тогда она села в постели, обхватив руками колени, и стала смотреть на него. Он лежал рядом с ней – человек, о котором она мечтала всю жизнь.
Но она мечтала не только о нем, и почти все ее мечты сбылись. Нашла мать. Обрела финансовую независимость. Подыскала школу для Тесс. Теперь у нее есть работа, и даже в некотором роде семейная.
Так много перемен произошло с ней за это лето, и перемен неожиданных. С деньгами, школой и работой все понятно. Но Саймон…
Она смотрела на его широкие мускулистые плечи, покрытые ровным загаром. На них выступили веснушки, а руки более загорелые, чем спина. Одну руку он заложил за голову, другая лежит на простыне ладонью вверх. Оливия внимательно рассматривала каждую ссадину и мозоль на его ладони, потом приложила свою руку для сравнения.
Его рука гораздо больше и сильнее, чем ее. Как его тело и его воля. Ведь он до сих пор не сломал эту стену, которую воздвиг вокруг себя после гибели жены и дочери. Но Оливия, уставшая от этой стены, теперь была готова ее разрушить.
Но как это сделать, она не знала. И поэтому решила сделать то, что всегда делала в трудную минуту. Потихоньку одевшись, она побежала к офису Натали. Очутившись там, села в глубокое кресло.
На другом возлежал Ахмед. Обычно он гордо восседал в присутствии Оливии, как и положено благородному персу. Но сегодня, переутомившись за ночь, он спал вместе со всеми, вальяжно развалившись и положив голову на вытянутые передние лапки с острыми когтями. Оливия хотела было погладить его, но передумала.
Ей сейчас так хочется нежности и мягкости. Но если она попытается взять кота на руки, он тут же вырвется и убежит.
– К счастью, кошки не похожи на мужчин, – заметила Натали, входя в комнату. – Мужчин можно приручить. Кота – нет.
– Вы думаете? – спросила Оливия.
– Уверена. – Натали подошла к ее креслу и положила руку на спинку. – Прости, если была резка с тобой вчера. Просто я очень переживаю за тебя, Оливия. За тебя и за Тесс. Вы принесли с собой что-то новое, чего раньше не было в Асконсете. Я это предчувствовала, еще, когда впервые увидела вас на фотографии.
Оливия насторожилась.
– На какой фотографии?
Натали ответила не сразу и только молча смотрела на нее с виноватой улыбкой.
– Что за фотография, Натали?
– На которой ты вместе с Тесс. На вас костюмы танцовщиц.
– Эта фотография висела над моим столом в мастерской Отиса. Когда вы там были?
– Когда впервые обратилась к Отису, предложив ему реставрировать мои снимки. Я остановилась у него дома на выходные, и он показал мне мастерскую. Тогда я впервые увидела
эту фотографию. Вы выглядели такими жизнерадостными и одновременно такими беззащитными.Оливии пришла в голову странная мысль. Должно быть, и на лице ее отразился испуг, потому что Натали поторопилась развеять ее сомнения:
– Нет, Оливия, нет. Я не придумала эту работу только ради тебя. Мне нужна была помощница, и я вспомнила о тебе, зная, что Отис уходит на пенсию. Но я не думала, что такая работа тебя заинтересует. Ведь это же только на одно лето.
– Вы не хотели познакомить меня с Саймоном?
– Нет, – поспешно ответила Натали.
– О, Натали! – укоризненно протянула Оливия.
– А если и да, что с того? Какое это имело бы значение, если бы он тебе не понравился или ты ему? Я не могла заставить вас сойтись друг с другом. Все, что зависело от меня, я сделала: свела вас вместе. Остальное вы сделали сами.
Оливия не стала спорить. За то, что произошло, несут ответственность только они с Саймоном.
Натали обошла кресло и встала перед Оливией.
– Забудь пока о Саймоне. Мое предложение не имеет к нему никакого отношения. Я сама хочу, чтобы ты осталась. Ты отлично справилась со своей работой и оказалась идеальной помощницей.
– Вы могли бы нанять профессионального журналиста.
– И получила бы книгу, стилистически безупречную, но лишенную любви и личного отношения, которое ты в нее вложила. Ты написала книгу так, как я сама бы это сделала. Ты существенно облегчила мне жизнь, не говоря уже о том, что твоя дочка вытащила старину Карла на теннисный корт.
Она отодвинула кресло у компьютера и села.
– Итак, посмотрим, что у нас есть. С одной стороны, у тебя будет работа, школа для Тесс, люди, которым ты небезразлична. С другой – ты рискуешь, потому что, если что-нибудь пойдет не так, как тебе хотелось бы, тебя ждут боль и разочарование.
Оливия кивнула:
– Да, это верно.
– Ты можешь избежать риска.
– Как?
– Уезжай. Будешь работать в Питсбурге. Начнешь все сначала. Никакого риска. – Натали встала и направилась к двери.
Оливия бросилась за ней.
– Н что же?
– Это все.
– Нет, наш разговор не закончен.
– Я свое слово сказала. Ты знаешь мое мнение.
– Уговорите меня остаться! – взмолилась Оливия, но Натали уже ушла.
Все верно, она не может убедить ее остаться. Никто не может, даже Саймон. Окончательное решение за ней, за Оливией.
И рисковать будет она сама.
Остаться? Уехать? Остаться? Уехать? – спрашивала она себя снова и снова, пока не разболелась голова. Как все-таки непросто сделать выбор! Ночь без сна, а тут еще эта проблема.
Оливия пошла к себе, надеясь немного вздремнуть рядом с Саймоном, но постель была пуста.
«Очень даже вовремя», – подумала она. Тесс скоро проснется. Незачем ей видеть их в одной постели. Не стоит ее обнадеживать.
Впрочем, вполне возможно, что Тесс, наоборот, обрадуется их отъезду. Она только недавно стала привыкать к Саймону. Наверное, она все еще относится к нему настороженно. Ведь Оливия всю жизнь безраздельно принадлежала ей. А какой ребенок захочет делить любовь матери с незнакомым человеком?