Сладкое желание

Девушка кивнула. Она глядела на руки Сойера и думала, какие они у него сильные, с широкими запястьями, а пальцы отчего-то тонкие.

– Когда ты вернешься?

– Постараюсь как можно скорее.

Он встал из-за стола, и Каролина едва удержалась, чтобы не обнять его. Они вместе вышли из дома.

– Сойер, пожалуйста, будь осторожен, – попросила она, надеясь, что вдруг он поцелует ее в щеку.

– Конечно, малыш. И ты будь осторожна. Помни, что я тебе сказал о Рамоне. – Сойер ободряюще улыбнулся ей, легко вскочил в седло и легким галопом выехал за ворота.

Каролина глядела ему вслед, пока он не исчез в предрассветной дымке. Через несколько дней, восьмого июля, ей исполнится шестнадцать, а никто здесь об этом не знает. Она поспешила отогнать воспоминания о пирогах тети Летти и семейных праздниках.

Пять дней после отъезда Сойера девушка не видела Рамона. Она убирала хлев, доила коров, давала сена лошадям, кормила птицу – короче, занималась хозяйством, но из барака даже звука не доносилось, хотя еда, которую она ежедневно выставляла на скамейку, исчезала. Тем не менее Каролина находилась в постоянном страхе из-за команчей, и чем дольше не вставал с постели Джон Брендон, тем беспокойнее становилось у нее на душе.

Однажды утром, взяв тяжелое ведро со свеженадоенным молоком, Каролина направилась было к двери и с замиранием сердца остановилась. На пороге стоял мужчина.

Глава 11

Кейн Хатфилд оперся плечом о косяк.

– Давно вернулись? – спросила она.

– Только что. Гляжу, в коровнике вроде кто-то есть, вот и решил заглянуть, – с готовностью ответил Хатфилд. – Еще солнце не встало, а там хорошенькая девчонка. Надо же! – Он медленно направился к Каролине.

Револьвер был у нее за корсажем, но в правой руке она держала ведро с молоком, да и соревноваться с Кейном в стрельбе не имело смысла. Каролина пошла к выходу, однако Хатфилд загородил ей дорогу и окинул наглым взглядом.

– Мисс Брендон, нам вроде никто не мешает. А вы с каждым днем знай только хорошеете.

– Пожалуйста, дайте мне пройти.

– Куда вы так спешите?

– Дядя Джон уже проснулся. Рамон в бараке.

– Рамон, между прочим, свалил вчера ночью, и только Господь знает, где он сейчас. А вот дядя лежит в бреду. Я ведь соображаю, поэтому сначала заглянул в дом.

Каролина торопливо сунула руку за корсаж, но Кейн с быстротой молнии схватил ее запястье и без труда отобрал револьвер.

– Ты ведь не собираешься меня застрелить? – засмеялся он, прижимая девушку к себе. Каролина молча отбивалась, понимая, что надежды мало. Хатфилд взял ее свободной рукой за подбородок. – Спокойно, что ты пугаешься, как молодая кобылка? Могу поклясться чем угодно, ты еще ни разу не целовалась.

– Отпустите меня!

– Не брыкайся, тебе понравится. Стоит только разок попробовать, и захочешь еще. – Говоря, он толкал ее назад, пока не припер к столбу. Каролина попробовала колотить его кулаками, но он, казалось, этого вообще не заметил. Она расцарапала ему лицо ногтями, Кейн увернулся, потом одной рукой сжал ей запястье, поймал ртом ее губы и втиснул язык в рот. Каролина вздрогнула от ужаса и омерзения.

– Не дергайся, – пробормотал он. – Сейчас… ты узнаешь… – И он снова поцеловал ее. Каролина рванулась изо всех сил, ненавидя Кейна, ненавидя свою беспомощность и содрогаясь при мысли о том, что он собирается с ней сделать. Когда удалось отвернуть голову, она закричала, но Хатфилд только усмехнулся. – Ори сколько влезет, тебя никто не услышит, кроме старой Бесси, а ты ее не волнуешь. Если перестанешь вырываться, мы отлично проведем время. После тебе уже не захочется со мной драться.

– Нет! Я застрелю тебя, Кейн Хатфилд!

– Да ну? А вот так нравится? – Он поцеловал ей грудь, прикрытую тонкой рубашкой.

Предприняв еще одну тщетную попытку освободиться, Каролина вдруг вспомнила, что ей говорил Сойер, когда они купались в ручье, и ударила негодяя коленом между ног. Тот взвыл, зажал руками пах и согнулся пополам. Схватив с пола револьвер, она бросилась к дому, словно за ней гнался дьявол, трясущимися руками наложила засов и украдкой выглянула в окно.

Во дворе Хатфилда не было. Господи, как же она его ненавидела!

Каролина ушла в свою комнату, разделась до пояса и принялась яростно тереть себя мокрым полотенцем, будто могла уничтожить даже воспоминания о его мерзких прикосновениях. Кейн Хатфилд был красивым мужчиной, но привлекательная внешность – ничто, если человек отвратителен по натуре. Она видела, как он жестоко обходился с лошадьми, и подозревала, что дела обстояли бы еще хуже, не будь рядом свидетелей. Рассказать о произошедшем Сойеру она не могла, поскольку за этим последовала бы стычка, а кто выйдет победителем, еще не известно. К тому же Кейн настолько подл, что не погнушается и выстрелить в спину.

После гнусной сцены Каролина не расставалась с заряженным револьвером ни днем, ни ночью. Ближе к вечеру она выставила двойную порцию еды, игнорируя настойчивый стук в дверь.

В начале следующей недели вернулся Сойер, а с ним еще двое мужчин. Девушке ужасно хотелось крепко обнять его, чтобы он почувствовал ее радость, но она только приветливо улыбнулась и обменялась рукопожатием с черноволосым незнакомцем. Это оказался доктор Баркер, который сразу прошел в комнату Джона. Вторым гостем был светловолосый юноша по имени Люций Тернер, примерно ее возраста, с наивным, почти детским, лицом. Его Сойер нанял в качестве работника.

У Каролины прибавилось забот по дому, и ей никак не удавалось поговорить с Сойером. К ужину вышел наконец протрезвевший Рамон. Девушка с трудом узнала его в этом изможденном мужчине с всклокоченной бородой и черными кругами вокруг налитых кровью глаз.

Ближе к вечеру Сойер занялся починкой сломанных ворот. Жара не спала, и Каролина высоко подвязала волосы на затылке, а Сойер разделся до пояса; грудь и плечи у него блестели от пота. На месте недавней раны теперь виднелся багровый шрам.

– Я кое-что сумел разузнать, – сказал он, вытирая мокрый лоб. – Максимо с Фабианой получили у адвоката разрешение на брак и уехали куда-то на север, где вроде есть священник, который их повенчает. Теперь у Джона больше нет жены.

– Дядя знает? – спросила Каролина, ошеломленная скоропалительностью происходящего.

– Я не мог не сказать. Доктор считает, что правда ему только на пользу.

– Как быстро они это устроили. – Тем лучше для Джастина.

– Думаешь, он согласится с такими переменами?