Сладкое зло

Скотт повернулся за партой в мою сторону.

– А что ты делаешь в следующую пятницу, коротышка?

– Nada, – ответила я.

– Чего надо? – Его озадаченный вид заставил меня улыбнуться.

– Ничего. По-испански – nada.

– А, ну да. Никак не отойдешь от урока, а я и думать о нем забыл. Я о другом – хочешь пойти на вечеринку? У родных Джина дом на озере.

У меня екнуло под ложечкой.

– Ух ты, круто. Но не знаю, получится или нет. – Я облокотилась на парту и сделала вид, что изучаю вырезанные на ней надписи.

– Джей тоже приглашен. Приходи, а то ведь мы никогда не тусовались вместе.

Скотт глядел на меня так мечтательно, что будь на его месте кто-нибудь другой, мне стало бы сильно не по себе. Я посмотрела на его эмоции – радость, надежда, чуть-чуть вожделения. Его внимание и явный интерес льстили мне, тут я ничего не могла с собой поделать.

– Попробую поговорить об этом с Джеем, – сказала я, не упоминая о Патти, хотя убеждать предстояло именно ее, и в этом заключалась вся сложность. – Только знаешь, я не тусуюсь – ну, в тусовочном смысле.

Выдавая этот неуклюжий оборот, я была не в силах даже посмотреть ему в глаза, но мне не хотелось, чтобы у него возникли ложные ожидания.

– Знаю, – ответил он. – А почему?

Как ему объяснить? То, что ровесники устраивают вечеринки с алкоголем, не казалось мне непременно заслуживающим осуждения. В моем представлении это был наивный бунт и попытка исследовать свое «я». Но алкоголь обещал опасные радости, к которым я чувствовала сильное влечение. Оно-то, по иронии, меня и отталкивало. Скотт не отставал:

– Ты боишься?

– Типа того, – призналась я. – Боюсь, что сделаю что-то, чего мне в норме совсем не хочется.

– На самом деле это очень здорово. Становишься открытым и свободным.

Да уж, открытым и свободным! Интересно, так ли себя чувствовал Денни Лоуренс, когда в прошлом году свалился во время пикника прямо посреди поляны, а другие напившиеся мальчишки решили, что будет очень весело встать в кружок и дружно на него помочиться. Или страшная история, случившаяся на рождественских каникулах, – о ней у нас в школе не говорят. Девочка из выпускного класса вела машину после вечеринки с наркотиками и не справилась с управлением. Она что, чувствовала себя отважной? Ее лучшая подруга, сидевшая рядом на пассажирском сиденье, разбилась насмерть. Каждый раз, когда я видела виновницу аварии где-нибудь посреди холла в черном облаке угрызений совести, мне хотелось заплакать.

– Наверное, мне это просто скучно, – пробормотала я, собираясь на этом закончить разговор, и взглянула на часы на стене. К счастью, вот-вот должен был зазвонить звонок.

– Поверь, Анна, – Скотт наклонился к самому моему уху. – Одна-единственная рюмка или доза экса, и тебе может быть как угодно, но только не скучно.

Я внутренне напряглась. Экс. Экстази. Слово запрыгало во мне как каучуковый мячик, неуправляемый и неуловимый. В глубине подсознания что-то всколыхнулось, дыхание стало чаще. Я не любила признаваться себе, что во мне есть это темное начало, – оно напоминало о себе при каждом упоминании наркотиков или спиртного. Честно говоря, именно поэтому меня так потянуло к Джею в прошлом году – я заметила в нем нечто подобное, хотя и не в точности то же самое.

Во все его эмоции вплеталась какая-то темная прядь. Она присутствовала в ауре постоянно, а иногда – особенно если заходила речь об алкоголе – угрожающе разрасталась. Я не знала, что это значит, но хотела быть рядом с ним. Почему-то казалось, что я сумею как-то ему помочь или даже его защитить, – смешно, он же мускулистый здоровяк.

До Вероники, видимо, донеслись какие-то слова из нашего со Скоттом разговора, потому что она повернулась ко мне и с заговорщицкой улыбкой спросила:

– Ты идешь на вечеринку, Анна?

– Еще не знаю, может быть.

– Тебе обязательно надо пойти! Это будет что-то сумасшедшее, все туда собираются.

Я опустила глаза и начала водить ластиком, закрепленным на конце карандаша, по вырезанным на парте надписям. Попробуем сменить тему.

– Знаешь, в среду мне исполняется шестнадцать, и я иду получать водительские права.

– Как я тебе завидую! – Вероника хлопнула ладонью по моей парте. – Мне уже три месяца как шестнадцать, а папаша до сих пор не съездил со мной за правами. Уверена, он меня ненавидит. А машину ты получишь?

– Ой, нет, даже и близко не предвидится.

Тут раздался звонок, все разом повскакивали с мест и похватали свои вещи. Только тогда напряжение, клещами сжимавшее мне горло, ослабило, наконец, свою зловещую хватку и отпустило меня.

Глава третья Неожиданный подарок к шестнадцатилетию

Проснувшись утром в среду, я вовсе не ощутила, что стала старше. Патти сидела на балконе со своей чашечкой кофе и газетой. Увидев меня, она мгновенно переключилась, и ее лицо просияло.

Рядом с ней парило что-то туманное, вроде призрака. Я закрыла глаза руками, потом убрала ладони, но призрачная фигура не исчезла. Она была примерно того же размера, что и сама Патти, может быть, чуть выше – как размытая белая тень. Неужели у меня открылся еще один дар видеть то, чего не видят другие? Пожалуйста, только не это. Предыдущий опыт научил меня бояться новых способностей; при появлении каждая из них причиняла мне боль – как тогда, когда я в ужасе задыхалась в дыму, потому что за милю от нас полыхал пожар.

– С днем рождения! – Патти поднялась, крепко меня обняла, потом взяла руками за голову и заглянула мне в глаза:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Ну…

Мой взгляд скользнул к тени, которая двигалась вокруг Патти, не меняя общих очертаний.

– Что с тобой? – Патти оглянулась через плечо, куда смотрела я, потом провела ладонью по руке от плеча до запястья, совсем рядом с тенью. – Только не говори, что у меня перхоть. – Она провела рукой по своим волнистым волосам и оттянула их вбок, чтобы посмотреть.

– Нет-нет, никакой перхоти. Все в порядке, извини. Я просто все еще усталая, поэтому рассеянная.

Она снова сжала меня в объятиях и поцеловала в макушку.

– Никак не могу поверить, что моей маленькой девочке уже шестнадцать! Нан'a прислала тебе открытку – возьми на барной стойке, – а я пока сделаю тебе какао.

Патти направилась внутрь квартиры, а облачная фигура поплыла следом, как привязанная.

Пока Патти варила какао, я удобно устроилась в пластиковом кресле, но все равно чувствовала себя тревожно. Обычно на меня успокаивающе действовала привычка встречать утро на балконе с горячим напитком, но сегодня утренняя сырость и странное облако выбили меня из колеи.