Сладость горького миндаля

Донован счёл свой приезд в Шеффилд удачным. Он заработал вполне достаточно, чтобы при скромной жизни не знать нужды в течение целого года, кроме того епископ Корнтуэйт снабдил его рекомендательными письмами в соседнюю епархию в Солфорд, к епископу Герберту Вону, тоже искавшему витражного мастера.

Чарльз простился с городом, побродив напоследок по ставшим уже знакомыми улицам, простился и с миссис Голди, на прощание по-матерински расцеловавшей его. Загрузил свой саквояж новыми вещами, а большой, купленный в Шеффилде сак - портретом Бреннана, папками с набросками и живописными принадлежностями.

Выехал он из Шеффилда утром, почти на рассвете.

К своему немалому удивлению, на станции Донован увидел знакомого человека: безошибочный глаз живописца уловил знакомый абрис спины и густой рыжеватой шевелюры. Тот обернулся - и Чарльз узнал Мэтью Лорримера. Мэтью, надо сказать, тоже узнал художника, хоть видел его в Кэндлвик-хаусе не более двух раз. Они поздоровались. Физиономия камердинера лучилась довольством, он сообщил Доновану, что отпущен господином к себе в Холлингворт - жениться.

– Но уже в среду - назад, господин долго без меня не обойдётся.

– А как же ваша жена?

Лорример улыбнулся.

– Мистер Бреннан сказал, она будет горничной у его супруги, леди Дороти Бреннан, и обещал, что будет платить ей, как платил Джейн Лидс. А Джейн уедет в Грант-Холл с госпожой Элизабет.

Донован вежливо поинтересовался:

– А вы давно служите у Бреннанов?

– Без малого пятнадцать лет.

– В последний год в Кэндлвик-хаус было невесело, - заметил Донован.

Однако его собеседник с ним не согласился.

– Почему? Старого хозяина, мистера Ральфа жаль, конечно, но мистер Райан ему не уступит. Настоящий хозяин и истинный джентльмен.

– Но смерть несчастных братьев мистера Райана, мисс Ревелл... Хэдфилдов... Разве это не ужасно?

Лорример пожал плечами.

– Это вина мистера Ральфа, так я полагаю, - деловито бросил он уверенным голосом, появляющемся, как заметил Чарльз у самых вышколенных слуг, когда им случается обсуждать господские дела, - но и господа, конечно, разумны не были, - спокойно отметил Мэтью, - ведь поначалу твёрдо было договорено, что мисс Элизабет выйдет замуж за мистера Хэдфилда, а мистер Райан - женится на мисс Энн. Хорошо все задумано было. Умно. Сами посудите: мистер Хэдфилд приобрёл бы к своим трём тысячам годовых ещё две с половиной тысячи - доход с приданого мисс Бреннан, а потом, после смерти графа Хэдфилда, - и титул получил бы, и ещё добрых пять тысяч годовых. Живи да радуйся! И мисс Элизабет - она ведь влюбилась в мистера Хэдфилда, нравился он ей очень.

Так нет же!
– на физиономии Лорримера обрисовалась тень презрительного недовольства, - тут, откуда ни возьмись, прибыли эти сестрёнки Ревелл. Вы ж, я понимаю, не знаете тётку Винни, мамашу их, а она спала и видела пристроить одну из своих дочурок-нищенок в жены мистеру Райану, она и мистеру Ральфу вечно досаждала, деньги клянчила, то на фортепьянах девочек обучить, то по-французски. Да зачем этим девицам в Уистоне французский, помилуйте? - глаза Лорримера иронично блеснули, - с сороками картавить?

Донован не знал, что на это ответить, просто развёл руками. Мэтью Лорример же оживлённо продолжал рассуждать о господских делах.

– И что же вы думаете? Девицы эти, как приехали, проходу мистеру Райану не давали: то в коридоре попадутся, то в холле, в парк он выйдет - они тут как тут, пойдёт на конюшню - а они уже и там вертятся. Видимо, мамаша им указание дала - обольстить мистера Райана во что бы то ни стало.

– Но мистер Райан на такое не способен, - пробормотал Донован.

– Конечно, - с готовностью согласился Лорример, брезгливо сощурившись, - попасться в сети к трём провинциалкам - это кем быть надо? У мистера Райана - голова на плечах, а не горшок с отрубями, как у некоторых, - твёрдо кивнул Лорример, - однако тут эта вертихвостка, мисс Кетти, начала крутиться вокруг мистера Хэдфилда, видимо, хотела, чтобы мистер Райан взревновал, - глаза Лорримера иронично блеснули, - умно, ничего не скажешь. Да только, воля ваша, мистера Райана это взбесило: не для того он в Кэндлвик-хаус Хэдфилдов принимал да расшаркивался перед ними, чтобы судьбу нищих кузин устраивать. Да и мисс Элизабет, как заметила это, - тоже разгневалась. Вы только подумайте: бедная родственница из Уистона пытается перебежать дорогу и кому - госпоже! Это мыслимо ли?

Чувствовалось, что Лорример всерьёз возмущён подобным нахальством.

Донован внимательно слушал, одновременно ощутив, как в груди резко заколотилось сердце.

– Однако мистер Райан сестрицу-то успокоил. Слово ей дал истинного джентльмена, что не допустит, чтобы мистер Хэдфилд женился не на ней. Слово он своё держит! Истинный джентльмен. В ту же ночь он мисс Кетти на сеновал опрокинул, на следующий день - мисс Летти оприходовал. Стал им обеим безделушки дарить, шляпки там, цепочки да кулончики. Заметив это, взбесилась мисс Шарлотт. Она-то себе цены сложить не могла, старшая она к тому же, а тут сестрички её обошли в битве за принца-то на белом коне. Ну, мистер Райан не стал обижать мисс Шарлотт. Переспал и с ней.

Донован молча слушал. Сказать ничего не мог. Язык его прилип к гортани.

– Тут, однако, конфликт у мистера Райана случился с дядюшкой Джо. Тот, не будь дурак, заприметил, что Райан девицу эту, Летти, на конюшне в хвост и в гриву отделывает...

С трудом сглотнув, Чарльз спросил:

– Мистер Джозеф шантажировал его?

– Что?
– опешил Лорример, - Джо? И не думал даже. Мистера Райана?
– он покачал головой, - его не пошантажируешь. Клянчить Джо начал, ныть и канючить, и всячески досаждать мистеру Райану. "Почему это у него, мистера Райана, три бабёнки, а у него, дядюшки Джо, кроме перезрелой горничной Мэйбл, - ничего? Где справедливость, мол? Где честь и совесть, где уважение к старшим? И это, мол, поведение истинного джентльмена?"

Донован нашёл в себе силы продолжить разговор.

– И что мистер Райан?

– Мистер Райан - не скаред какой-нибудь и, вообще, джентльмен весьма образованный. Он и о справедливости, и о чести, и о совести тоже, уверяю вас, представление имеет. Говорю же, истинный джентльмен. Да и мистера Джозефа он уважает, родственник ведь. Он и говорит дядюшке: "Да подавись ты, мол, козёл старый, бери любую, только отвяжись, и чтобы тихо всё было". Ну, мистер Джозеф, надо сказать, тоже не промах. Он недаром-то все ночами в своей лаборатории сидел-то. Образованный человек. Он и сам сказал: "Money spent on the brain, is never spent in vain" Есть у него пара-другая настоек, сам их он изобрёл, - закачаешься. То мерещиться невесть что начинает, то голову начисто сносит. А уж всякие снадобья да травки - любую хворь залечат. Ну, мистер Джозеф, натурально, мисс Летти одну такую травку и подсунул. Той так понравилось, что она - не поверите, мистера Райана совсем позабыла и всё время кувыркалась с мистером Джозефом в его спальне. Впрочем, мистер Джо, когда заметил, что мистеру Райану мисс Шарлотт опостылела, так он и её оприходовал, а мисс Летти отдал пока груму - Майклу Блэкмору и его конюхам, а после и Кетти, - они сначала вдвоём с мистером Райаном её делили, а после она целиком в ведение мистера Джозефа перешла. Но та всё бунтовала, пока её Джозеф порошком заморским не приручил. Но, вы не думайте, - отметил Лорример, - разумеется, приоритет мистера Райана Джо всегда соблюдал: как только тот любую из девок требовал, - её тут же в ванной отмывали и ему приводили.

– Постойте, - ошеломлённо пробормотал Донован, - а как же их брат, Томас? Как от него это скрыли?

Лорример удивился.

– С чего бы это? Никто от него ничего не скрывал. Мистер Ревелл, он немного... не такой как все, всё около конюхов, знаете ли, наших ошивался, да грума обхаживал. К тому же мистер Райан скупил его векселя, долгов у него - под пятьсот фунтов, в основном, карточные проигрыши. Он и сам сестриц иногда к мистеру Райану в запасную спальню приводил через чёрный ход. А уж как кучера нашего любил...

Донован закусил губу и ничего не сказал.

Лорример же продолжил.

– Теперь, само собой, мистер Райан не боялся, что мистер Хэдфилд на какой-нибудь из этих мисс Ревелл женится. И всё бы ничего, все довольны были, да тут мистер Ральф, он все желудком маялся, в ночь за три дня до Нового года после приступа умер.
– На лице Мэтью Лорримера обрисовалась печальная гримаса. - Мистер Райан, надо сказать, огорчился страшно, да и мистер Джозеф тоже, но что поделаешь?

Донован вынул из кармана платок и вытер вспотевший лоб.