Слагаемые

– Это новенькая, Таня, она теперь моя соседка. Будь другой, расскажи ей все про это место, а то у меня есть кое-какие дела.

Женя посмотрела на меня с толикой недоверия, явно сомневаясь в важности моих дел, но ничего не сказала на это.

– Привет Таня, я Женя. Пойдем, я тебе не только расскажу, но и покажу.

Мы вышли из комнаты, и Женя скрылась с Таней в глубине коридора, начиная свою долгую и явно обширную экскурсию, а я поспешила обратно в комнату, у меня было не так много времени, чтобы решить, что делать с тайником и если потребуется, найти новое укромное место. Если уж не для хранения, то точно для изучения тайн. К сожалению, теперь я лишилась своей крепости.

Войдя в комнату, я несколько раз пересекла ее туда-обратно, пытаясь обдумать проблему и найти решение. Стоит ли сохранить тайник или все же лучше переменить его место. А возможно стоит лишь читать в другом месте, а дневники оставить на прежнем месте? Вариантов было множество, но ситуация требовала быстрого решения. Сейчас было так же наиболее выгодное время, для смены тайника, поскольку почти все, наслаждаясь погодой, были на улице, вместо того, чтобы торчать в душных комнатах. Я подошла к окну, и мой взгляд наткнулся на знакомую фигуру Игоря, мелькнувшую вдалеке. Идея пришла внезапно, уже через минуту я опустошила свой тайник и быстро пересекала общий коридор. Поднимаясь по лестнице вверх, я на свою удачу не встретила ни души, сжимая свое сокровище.

Отличная память на мелочи уже в который раз сыграла для меня благоприятную роль. Рядом с выходом на крышу, куда как-то поднимались мы с Игорем, я подметила дверь. Закуток был удобен своей непримечательностью. Дверь была с замком, но оказалась не закрыта. Я вошла в небольшую кладовку. Здесь валялись какие-то совершенно ненужные вещи, стояло пару стульев, и было несколько верхних полок, так же полных различным хламом. Именно наверх я и спрятала тетради, рассудив, что если кто и войдет, ему будет совершенно плевать на ненужные и сломанные вещи, хранящиеся здесь. Но вряд ли найдется много желающих посидеть в чулане, когда рядом выход на крышу, куда более привлекательная цель, а кладовок и в других коридорах хватает.

Я взяла самую верхнюю тетрадь, еще не прочитанную до конца и устроилась прямо на пыльном полу.

"Арнольд Витальевич говорил, что эффективнее применять в работе не только правильные средства. Можно подсматривать и подслушивать, но мне было очень сложно решиться на это. Я часто остаюсь в кабинете тети Инги одна, но уже два дня боюсь даже пошевелиться. А вдруг она вернется и застанет меня за этим занятием или войдет кто-нибудь другой. К тому же было стыдно. На словах вроде как казалось все просто, а на практике вообще невозможно. Наконец я набралась смелости и решила открыть нижний ящик стола тети Инги и посмотреть что там. Мое сердце колотилось так сильно и быстро, что казалось, готово выскочить наружу. Я выдвинула ящик и удивилась. Я ожидала, что там будут бумаги, в которых мне придется рыться, но... я сама не верила, но там был нож, большой, как такие называл Виктор Михайлович, охотничий. И на его краях запеклось что-то красное. Я задвинула ящик и вернулась к дивану, сев на него я задумалась, как это записать. У меня не было никаких выводов. Не ходит же тетя Инга охотиться в лес на животных. Разводы, так похожие на кровь, точно не могли ею являться. Однако других предположений у меня нет, вот так первое же наблюдение поставило меня в самый настоящий тупик. Тетя Инга вернулась и спросила, не скучно ли мне. Я не могла смотреть ей в глаза, потупившись, сказала, что пойду прогуляться, и вышла в коридор. Только бы они ничего не узнала. Я пошла в сторону кабинета Арнольда Витальевича. Занятия в школе уже закончились, ученики разошлись из этого крыла, только некоторые отрабатывали свои наказания и мыли пол. Когда я подошла к кабинету и заглянула внутрь, то увидела, что там никого нет. Я вошла внутрь и прошлась по классу, потом дошла до стола учителя. Он был идеально чист. Впрочем, я не должно же все быть так просто. Я выдвинула первый ящик, но там была лишь только чистая бумага, во втором какие-то тетради учеников, а третий вообще был пуст. Значит, здесь Арнольд Витальевич ничего не хранил. Я разочарованно закрыла все ящики и села на стул, сложив руки на столе, я опустила на них голову.

– Скучаешь?
– в кабинет зашел мой объект. Он не мог меня видеть, однако я все равно чувствовала неловкость. Мои щеки побагровели.

– Сходи к Виктору Михайловичу, он говорил, ты неплохо бьешь наши манекены.

Он подмигнул мне и ушел из кабинета, забрав тетради. Мне ничего не оставалось, как последовать его совету, тем более Виктор Михайлович был моим третьим объектом. Но когда я пришла в ангар, там были ребята, и конечно я не стала тренироваться, а просто села в углу. Виктор Михайлович показывал им какие-то удары. В какой-то момент он стянул футболку, и я увидела у него на руке причудливую татуировку. Интересно, что она значит?"

Я закрыла тетрадь и вышла из каморки. Особенного желания погружаться в грязь этого места сегодня у меня не было. Поэтому, подумав, я пробралась на крышу. Ветер ударил мне в лицо и растрепал волосы. Солнце уже село за горизонт и вокруг была серая темнота, еще немного и она станет непроглядной тьмой. Я подошла к краю крыши и остановилась, опустив голову и посмотрев вниз. Ветер трепал волосы, из-за чего они лезли в лицо и раздражали. Вздохнув, я отошла от края и, взяв валявшийся неподалеку ящик, присела на него.

***

Я бессовестно клевала носом, только что в тарелку с яичницей не упала, проспав всего несколько часов, я чувствовала неимоверную усталость, а новенькая, проявив заботу, решила меня разбудить.

– Ленка, полундра, ну ты и соня, через неделю семестр, а ты совсем расклеилась от лени!
– Альбина ткнула меня в бок, и я вяло улыбнулась.

– Просто бессонница мучила, лишь под утро заснула.

– А я спала как убитая!
– влезла в разговор новенькая Таня.

Я вздрогнула, услышав подобное сравнение, но, похоже, этого никто не заметил. Таня продолжала бодро болтать, без труда вливаясь в нашу кампанию. Отчасти я была ей благодарна, за то, что она завладела вниманием остальных, и тем самым отвлекла его от меня. Может психолог прав и у меня и правда начинает зарождаться фобия простого человеческого общения. Я оглядела обеденный зал и заметила Игоря. Парень внимательно наблюдал за мною, я попыталась вспомнить, как давно мы с ним говорили в последний раз и не смогла. Меня съедала совесть за то, что я так поступила с ним. Я поднялась из-за нашего стола и приблизилась к нему. Игорь сидел в гордом одиночестве.

– Привет, - поздоровался парень первым, как только я оказалась достаточно близко, чтобы услышать его.

– Привет Игорь, почему ты сидишь один?

– Вокруг тебя много людей, но если присмотреться ты тоже одна.

Его слова оказались весьма точны.

– Да, ты прав, не мне задавать вопросы об одиночестве.

Я присела напротив него.

– Не ты одна такая, - он кивнул куда-то мне за спину. Я оглянулась, оглядывая зал, увидев Леру, я догадалась, о чем он. У дальней стены девушка завтракала в глубоком одиночестве, вяло ковыряясь в содержимом своей тарелки.

– Королева отдалилась от улья?
– недоуменно поинтересовалась я, разворачиваясь обратно.

– Все может быть, по крайней мере, на время отдалилась. Но если не поторопится, то ее место займет новая амбициозная девчонка.

– Разве Лера способна так легко упустить сквозь пальцы свое лидерство?

– Видимо у нее просто сменились приоритеты, - Игорь пожал плечами.

– Стать никем? Серьезно?

Я скептически усмехнулась. Да, я не тянулась к большим сплоченным группам убийц энтузиастов, но я и не стремилась стать такой как они, лучшей. С Лерой же было по-другому. Резко поменять свою политику, похоже на слом, но я не верила, что, такая как Лера способна сломаться после того, что произошло. Видимо общий ход моих мыслей отразился на моем лице.

– Никем она уже точно не станет. Одиночка не так уж и плохо. Она просто не нуждается больше в свите, по своей сути бесполезной. А авторитет она себе заработала, теперь он будет работать на нее. У вас новенькая?
– резко сменил он тему, кивнув в сторону нашего стола.

– Да, Инга вчера подселила ее ко мне. Зовут Таня.

Мы некоторое время помолчали. Игорь внимательно смотрел на меня, словно бы у меня выросла новая голова или появились морщины. Это было жутко неудобно.