Слансарга

Помолчали. Первым заговорил Глеб.

– Так вот, сон твой... Люба была, поезд стоял. Куйбышев - Ленинград, говоришь? Нет тут ничего вещего, Колян. Успокойся. Просто подсознание играет с тобой воспоминаниями.

– А Слансарга?
– тихо спросил Николай.

– Что - Слансарга?

– Ты про неё когда-нибудь слышал?

– Тоже мне!
– фыркнул Глеб.
– Ну, не слышал. Что с того? Я должен, по-твоему, знать все станции на всех направлениях?

– Так я тоже не слышал, Глебка!
– воскликнул Коля.
– До сегодняшнего дня не догадывался даже о наличии таковой. Её нет ни в одном расписании, понимаешь? Но она в реале, сам же видел. Видел?

– Видел, - кивнул Глеб.
– Но ты меня всё равно не убедил. Наверное, в твоём сне было что-то такое, чего ты мне не хочешь говорить. Жаль... Может, я б подсказал...

– Да не было там больше ничего, - отмахнулся Николай.
– Говорю ж, сидела на лавочке Люба. Меня ждала. Я подошёл, мы забрались в вагон и поехали.

– Ага, прямо так, без билетов. В Куйбышев или в Ленинград?
– усмехнулся Глеб и отвернулся в окно.

– Сон же, - устало вздохнул Николай.
– Там билеты не обязательны. Несущественная деталь... В Ленинград.

– Что?

– В Ленинград, говорю, поехали... Ладно, забудь. Эх, дружище... Я - подонок... Она меня не винит, давно остыла. Так говорит, во всяком случае. Вот только сам я... Да, брат, простить себе не могу... Она ж от меня залетела, ребёнка ждала, а я испугался, в военкомат рванул. Думал, что за два года ситуация как-нибудь разрулится. На её письма не отвечал... Представляешь? Ох, дурак! В натуре... Вернуть бы всё...

Со стороны платформы из-за поредевших деревьев раздался гудок. Но не высокий, отрывистый, каким предупреждают о прибытии электрички, а низкий. Густой и протяжный. Поезд?

Глеб в несколько прыжков достиг опушки и... Встал как вкопанный. Состав, поскрипывая тормозами, замедлял движение. Зелёные ребристые борта вагонов украшала голубая лента трафаретных букв: "ГОРЬКИЙ - СВЕРДЛОВСК"...

Откуда только силы вернулись?

Глеб, бросив посох, стремглав нёсся обратно. Пару раз запнулся о корни, торчащие из земли. Упал, порвал штаны на коленке. Миновал дуб. Притормозил только возле оврага. Любопытство пересилило. Взглянул на часы - без десяти пять. Ага! Снова "Омега", пусть и с надписью "Луч". Но это - пока. Ненадолго. Фляжка? Ещё не серебряная, но уже "Фердинанд Порше". И пойло не пахнет бурдой. Почти...

Есть! Есть противоядие! Стоит перебраться на "нормальную" сторону...

Перебраться... А стоит ли?

Глеб, приводя дыхание в порядок, задумался.

Боже, это же такой шанс... Вернуться на четверть века назад, попытаться всё исправить...

Что?

Что исправить?!

Всё.

Что "всё"? Нет, ты скажи! Признайся себе.

Всё ж и так нормально... Почти... Да нет, "почти" - это мелочи.

Нор-маль-но!

Однако искушение было велико. Глеб даже отошёл от обрыва. Развернулся. Поднёс к уху ладонь, словно пытался расслышать неведомого подсказчика. Но всё окутала такая плотная тишина, в которой не было места даже птичьим трелям...

Нет. Незачем.

Пора возвращаться домой...

Глеб, чтобы ничего не готовить, купил по пути горячую пиццу, но - вот досада - коробку уронил в лифте. Пока был в душе, ужин успел остыть и превратиться в какое-то сопливое месиво. Неаппетитно. А, плевать!

Кухонный телевизор работал фоном. Шли вечерние новости.

Ведущая восторженно говорила про новый супер-пупер завод, построенный где-то в окрестностях Петербурга. Мощности, бла-бла-бла, инвестиции, бла-бла-бла, инновации, бла-бла, новые рабочие места, бла-бла, слово директору, бла...

На столе зачирикал уляпаный жиром телефон. Глеб кинул взгляд на дисплей - номер незнакомый. И, судя по код-префиксу, не местный. Кому это он понадобился субботним вечером?

Отключив пультом звук телевизора, он протёр трубку рукавом халата, и, коснувшись иконки "ответить", поднёс аппарат к уху.

– Алло?

Тем временем экран ящика расцвёл знакомой физиономией... Что?!

– Здоров, дружище, - раздался из трубки подзабытый за год голос.
– Извини, что так долго молчал. Реально зашивался. Заводец строил. Только вчера открыли. Новости не смотрел? Включи, как раз сейчас...

С экрана, беззвучно раскрывая рот, что-то вещал, как гласила подпись, "директор завода". Николай Арепо.

– Коля?

– Коля, Коля, - раздалось из трубки.
– Я чего звоню-то. У нас с Любашей на следующей неделе серебряная свадьба. Надеюсь, будешь?

– Какая свадьба? С кем?
– Глеб не верил собственному слуху.

– С кем серебряная свадьба бывает, Глеб? Не тупи. Уже четвертак разменяем, прикинь. Ну? Чего молчишь?

Николай с экрана исчез. Теперь показывали какого-то лысого толстяка в очках. Должно быть, очередного эксперта.

Глеб прикрыл веки и помотал головой. И в ту же секунду услышал из телефона:

– Глебка, твоють! Ты куда пропадаешь? Да что такое с этой чёртовой связью?!

– Я это...
– Глеб прокашлялся, попытался взять себя в руки.
– Только из-за города прикатил. Подустал малёха. В Слансарге был. Тебе... Тебе название ни о чём не говорит?

– А о чём оно должно мне сказать?
– голос друга звучал непосредственно. И вполне искренне.

Неужели он... Он не помнит? Но... как же? Как?!

– Да так, - улыбнулся Глеб своим мыслям.

На автомате кинул быстрый взгляд за межкомнатную арку, в гостиную. Усмехнувшись, подмигнул подсвеченному изнутри зеркальному шкафу с коллекцией минералов. Потом встал из-за стола, не спеша приблизился к окну. Стемнело. Город зажигал фонари и рекламу. Громада нового кино-мультиплекса оставалась пока чёрной. Что они, вывеску включить не могут? Мало того, что название дали идиотское - "USATORI" - японское какое-то... японаматьское, так ещё и...

– Глебка! Да что с тобой сегодня?
– в голосе друга звякнула нотка обеспокоенности.
– Может, мне попозже перезвонить?

– Не, не надо, - опомнился Глеб.
– Когда, говоришь, отмечать будете?

– В субботу. В "Гранд-паласе" на Мойке. Но если ты забьёшь на работу и приедешь в четверг, то в пятницу мы с тобой хапнем мясца, коньячка и махнём на природец. Шашлычок заварганим. Вдвоём, а? На электричке. Ну как, брат, заманчивое предложение?

– Заманчивое? Не то слово, Колян!
– ответил Глеб и чуть не рассмеялся.