Слаще меда

Минуту спустя тот распахнул заднюю дверцу автомобиля, и они уселись на сиденье.

– В отель, – велел Лука.

Только когда лимузин тронулся, и поднятая стеклянная панель отделила их от водителя, он повернулся к жене.

В ее глазах, во всем облике было что-то дикое, необузданное.

– Иди сюда. – Он обвил рукой ее шею и потянул к себе.

Грейс не нужно было повторять дважды. Она вспорхнула к нему на колени и обхватила его руками. Их губы снова соединились, и Лука откинулся на обитую дорогой кожей спинку сиденья, нежно прижав к себе ее голову.

Он не представлял, каков на вкус волшебный нектар, который описывается в мифах и легендах, но знал точно: никакой нектар не может быть слаще поцелуев Грейс. Даже самый могучий соблазн не способен разбудить в нем желание равное тому, какое она спускала с привязи одним своим поцелуем.

Грейс была чувственной женщиной, и быстрота, с которой она возбуждалась, была сродни его собственной.

Как только она оседлала его колени с откровенным вожделением, которое Лука обожал, он спросил себя: как вообще обходился без Грейс? Их занятия любовью могли быть краткими и неистовыми или же неторопливыми и расточительными, однако заканчивались они всегда полным удовлетворением и насыщением обоих, блаженно отдыхающих в объятиях друг друга.

Лука оторвался от Грейс, чтобы глотнуть воздуха, и лизнул мочку ее уха. Она застонала и потерлась щекой о его щеку, затем ее ладони скользнули ему под рубашку.

Мужчина подумал, что они нетерпеливо ласкают друг друга на заднем сиденье автомобиля, словно неоперившиеся подростки. Он шевельнулся, меняя позу, и тут же пожалел, потому что его напряженный орган уперся в низ живота Грейс.

– Хватит, – отрывисто проговорил Лука, отодвигая ее. Это нисколько не уменьшило зуд в паху. – Я не собираюсь заниматься с тобой любовью в машине.

Грейс поглядела на него с напускным недоумением:

– Почему?

Он рассмеялся, Грейс отлично удавалось изображать наивность.

– Потому что мы не подростки и всего через несколько минут в нашем распоряжении будут две удобные кровати.

Она надула губки:

– Умеешь ты испортить удовольствие.

– Разве я ничему тебя не научил? Предвкушение только усиливает удовольствие. – Лука натянул ей на плечи бретельки платья. – Кровать можешь выбрать сама.

– Ты разрешаешь мне хоть что-то выбрать?

– Не начинай, – предостерег он.

И тут же решил, что проще всего подавить спор в зародыше, снова поцеловав ее.

– Мы вроде бы решили, что не станем заниматься этим в машине, – пробормотала Грейс в паузе между поцелуями.

– Здесь я устанавливаю правила! – Лука снова закрыл ей рот поцелуем, долгим и восхитительным.

Как-то незаметно для него ее рука опять забралась ему под рубашку, и Грейс ущипнула его за сосок.

– Тебе кажется.

Он не успел ответить. Жена снова оказалась у него на коленях. И только Лука решил, что в несдержанности пылких подростков имеются свои плюсы, как лимузин остановился. Грейс подняла голову:

– Ой… мы уже приехали.

Он притянул ее к себе для последнего поцелуя:

– Вспомни, что я говорил о предвкушении.

Когда водитель открыл дверцу, они чинно сидели рядышком, держась за руки.

Рука об руку они миновали вестибюль, и телохранителям, которые приехали на другой машине, пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от них.

Для Грейс поездка в лифте стала пыткой: присутствие лифтера позволяло ей только держать Луку за руку.

Едва они переступили порог номера, как она оказалась в объятиях мужа. Грейс обхватила его за шею, упиваясь поцелуями, воспламенявшими кровь.

Лука прижал жену к двери и поднял подол ее платья.

– Грейс, – выдавил он хрипло, покусывая ее нижнюю губу, в то время как пальцы его нащупали край женских трусиков.

Ее рука нырнула за пояс его брюк и скользила все ниже, пока не добралась до напряженной плоти. Из горла Луки вырвался стон, и у Грейс побежали мурашки по коже. Она быстро расстегнула пуговицу и дернула вниз молнию, после чего стянула с него брюки и боксерские трусы, выпуская его плоть на свободу.

Они забыли о кроватях, о любовных играх, обо всем. Как давно у них этого не было!

Грейс ахнула, когда он стащил с нее трусики и отбросил их прочь. А когда его палец проник в ее сокровенную влагу, она застонала и прижалась к мужу, желая и требуя большего.

Она жаждала, чтобы Лука заполнил ее и удовлетворил, как умел только он, и едва не завизжала от разочарования, когда он убрал руку. Зато потом мужчина обхватил ее за ягодицы и приподнял. Грейс схватила его за рубашку и притянула к себе. Он прервал поцелуй и посмотрел на нее хищным, голодным взглядом.

– Ты самая сексуальная женщина в мире, – прорычал Лука, снова накрывая ее губы своими.

Грейс обвила ногами его талию. Он вошел в нее стремительно. Она выкрикнула его имя и укусила за мочку уха. Некогда было упиваться моментом, потому что одного этого мало. Каждая ее клеточка готова была взорваться.

Прижавшись к Луке, она уткнулась лицом ему в плечо и втянула в себя мускусный запах, пощипывая губами солоноватую кожу.

Казалось, они не расставались: тела их двигались в одном ритме. Они оба жаждали освобождения. Грейс чувствовала, что темп нарастает. Стоны Луки становились все более гортанными, и она поняла, что он сдерживается из последних сил. Ее это всегда восхищало: мощный сексуальный хищник отчаянно хотел ее. Лука знал тело жены так же хорошо, как свое собственное.

Грейс накрыл девятый вал безумного блаженства.

Лука вскрикнул от восторга, уже не сдерживаясь, и они одновременно вкусили наслаждение до самой последней капли.

Они долго стояли, крепко держась друг за друга, пока туман немного не рассеялся и дыхание их не успокоилось.

Грейс не хотелось размыкать объятия, но ее ноги ослабли и более не могли сжимать его бедра. Лука тихо рассмеялся и, бережно поддерживая ее за талию, подождал, пока она устойчиво встанет на ноги.

– Все хорошо? – спросил он, проводя губами по шее Грейс.

– По-моему, да.

Она прильнула к его груди. Сердце Луки гулко стучало. Он погладил ее по спине:

– Пойдем к тебе или ко мне?

Грейс, подняв голову, встретила взгляд его полуночных глаз, в которых пылало пламя.

Она понимала, что провести с ним ночь в одной постели очень и очень опасно, но ей было все равно. По крайней мере – сейчас. Если утром она пожалеет… ну, вот утром и подумает.

– Ко мне.

Осторожно, чтобы не разбудить Луку, Грейс высвободилась из его объятий и встала.