Слава. Звёздный посланник

Лера заметила, что преобладали длинные тонкие мечи, называемые на Алусии «ганцел», только ганцел имел больший изгиб, а эти оказались совсем прямыми. Рукояти мечей не имели гард — длинные, шероховатые на вид, с возможностью работы двумя руками одновременно.

Бормочущая толпа затихла, сотни глаз повернулись в сторону прибывших. Воительницы стали пихать друг друга в бока, показывая на Орланда и Леру, стоящих рядом, после чего наступило полное и даже гнетущее молчание.

Орланд под взглядом множества глаз съежился, опустил руки и прикрыл мужское достоинство, как будто боялся, что женщины сейчас его кастрируют своими взглядами. Молчание продолжалось с минуту, потом насмешливый голос из толпы звонко крикнул:

— Ну что, попался?! Теперь тебе придется попотеть вдвойне! Мы тут тебя заждались! Держись, Орлик!

— Тихо-о-о! — зычно крикнула Герса. — Выровнять ряды! Глава идет!

На пороге деревянного здания, у которого построились воительницы, показалась довольно высокая для этого мира женщина лет тридцати пяти с очень развитыми мускулистыми ногами и руками, на которых перекатывались могучие мышцы. Она напоминала какую-то бодибилдершу, употреблявшую гормональные средства. Только вот в этом мире не было гормональных средств — как она могла накачать такую мускулатуру? И это при том, что излишняя мускулатура мешает работе на мечах — мышцы должны быть длинными, эластичными, приспособленными для развития огромной скорости. Здоровенные бугаи в мечном бою не процветают. Какой-нибудь малыш, субтильный, но быстрый, может разделать здоровяка под орех. Но, похоже, эта женщина являлась исключением из правил. Ее движения были скупы, отточены, совершенны. Она не двигалась, а перетекала из позы в позу. Теперь стало ясно, как она смогла добиться такого высокого положения и почему никто не осмеливался бросить ей вызов. Никаким колдовством и отравлениями здесь не пахло. Это был зверь — дикий, сильный, могучий, как торнадо, сносящее все на своем пути.

Глава осмотрела притихшее общество, сразу вытянувшееся во фрунт при ее появлении, мельком окинула взглядом странную фигуру Леры рядом с ее спутником, сгорбившимся в позе смирения, сотницу, салютующую ей обнаженным мечом, и неожиданно красивым грудным контральто сказала:

— Сотники, сдать данные о численном составе гарнизона для выдачи жалованья. Отсутствующие на поверке без уважительной причины лишаются недельного жалованья. Объявляю переаттестацию рангов через месяц — не сдавшие зачет и не подтвердившие свой ранг будут оштрафованы в размере месячного заработка. У вас есть неделя, чтобы подтянуть владение мечом до необходимого уровня. Сотница Герса! Доложи о поимке беглого Орланда — кто его привел, кому выдать награду в пять золотых.

Сотница сделала два шага вперед, молниеносным движением оправила меч в ножнах и, отдав что-то вроде пионерского салюта, начала:

— Согласно твоему приказу, глава, мы отправились на поиски беглеца на север. Как ты и предполагала, беглец двигался в указанном направлении. Однако нашли его первыми не мы, а вот эта девчонка, назвавшаяся Лерой. С ее слов, она крестьянка, отправилась в город на поиски лучшей доли. По дороге случайно увидела беглого мужчину и захватила его, желая доставить в город и передать тебе. Также, по дороге, она случайно (Герса нарочито выделила слово «случайно») встретила шасса, убила его и сняла шкуру. Потом, когда мы встретили ее и беглого мужчину, она случайно (!!!) вышибла из седла воительницу восьмого ранга Зукру и лишила ее сознания. Я доставила и мужчину, и эту самую Леру для твоего решения. Доклад окончен!

— Я вызываю Леру на бой до смерти! — вдруг послышался звонкий голос, полный сдерживаемой ярости. Из строя выскочила Зукра и указала обнаженным мечом на землянку, стоявшую чуть в стороне. Глава удивленно замолчала, глядя на нарушительницу устава, потом медленно ответила:

— Да, ты имеешь право вызвать эту девушку на смертельный бой. Но много ли чести убить необученную крестьянку? И еще меньше чести погибнуть от руки крестьянки! Бой всегда подчинен богам, и никто не знает, чем он закончится! Ты хорошо подумала? Я могу пропустить мимо ушей твой вызов. И кстати, вне зависимости от того, состоится бой или нет, ты получишь пять ударов плетью у столба наказаний. За нарушение строя и невоздержанность.

— Я отвечу! — презрительно сплюнула Зукра. — Но этой твари башку снесу! Поганая крестьянка, смеющая поднимать руку на воительницу! Жалкая тварь должна быть наказана!

— Хорошо. После окончания боя, если ты выживешь, десять ударов плетью — дополнительно пять за плевок на священный плац. Ты не в крестьянском хлеву, научись сдерживать свои эмоции, у тебя уже восьмой ранг, а ты ведешь себя как несмышленая девчонка! Посмотри на крестьянку — она невозмутима, как будто ей сообщили о предстоящем дожде! Учитесь все, как надо встречать смерть! Но прежде чем состоится бой, я должна выдать награду за поимку мужчины. Девочка, подойди ко мне!

Лера сошла с места и встала перед главой, внимательно посмотревшей в глаза непонятной крестьянке с белыми волосами. Женщина достала из пояса небольшой мешочек с завязками и передала его девушке:

— Здесь пять золотых. Закон гласит — каждый должен получить вознаграждение за свои поступки, какими бы они ни были. Каждому боги воздадут по заслугам. Тебе принадлежит шкура шасса — после твоей смерти и шкура, и все, что принадлежит тебе, перейдет твоему противнику — таков закон!

— Таков закон! — глухо повторила толпа.

— Таков закон! — торжествующе усмехнулась Зукра.

— А ее имущество перейдет ко мне после ее смерти? — холодно спросила Лера.

— Да. — Глава удивленно подняла брови. — Ее имущество достанется тебе, если ты победишь ее в смертельном поединке.

— Тогда вопрос. Как я узнаю, сколько имущества принадлежит ей и не будут ли преследовать меня после ее смерти?

В строю послышались смешки, а глава легонько, укоризненно качнула головой из стороны в сторону, и улыбка окрасила ее губы. Ей нравилась дерзкая девчонка, даже перед смертью не теряющая стойкости духа.

— Теперь я вижу, что ты точно крестьянка, не знающая воинского устава. Если ты сумеешь победить воительницу восьмого ранга, ты получишь все, что ей принадлежит, вплоть до ее юбки. Что касается преследования — тебя может вызвать любая, если пожелает. Таков закон!

— Таков закон! — нестройно повторили женщины в строю.

— Только у тебя нет никаких шансов, Зукра — одна из лучших фехтовальщиц гарнизона и давно уже достойна перевода в следующий ранг. Если бы не ее отвратительный нрав и нежелание запоминать воинский устав… в общем, жаль, жаль. Ну что же, ты будешь похоронена с почестями — мне нравится твоя стойкость!

— Рано хороните, — тонкая презрительная улыбка тронула губы Леры, — а меч для боя мне дадут? Или придется убивать ее сандалией?

В строю воительниц послышался хохот, чей-то звонкий голос, похоже, тот же, который радовался прибытию Орланда, крикнул:

— Так ее, Одуванчик! Сандалией этого таракана!

— Хагра, прекрати представление! — строго прикрикнула глава, но глаза ее смеялись, а губы прыгали, грозя сложиться в широкую усмешку, — дадим мы тебе меч, обязательно дадим. Даже два меча. А можем и три — только чем ты будешь держать третий?

Воительницы в строю откровенно покатывались со смеху, а одна из старых женщин в первом ряду, усмехаясь, сказала соседке:

— Похоже, что этот бой запомнят надолго! Девка-то какая характерная! Жаль, что Зукра ее разделает, как свинью. Кстати, а девчонка-то соблазнительная… ох, хороша! Я бы с ней покувыркалась…

— Пойдем, выберешь себе меч, — предложила глава, — заодно положишь там свои золотые. За мной!

Женщина повернулась, пошла в дом, и Лера снова поразилась — глава напоминала огромную, сильную львицу, лениво прохаживающуюся возле своего прайда. Она казалась слегка сонной, но было видно, что в долю секунды эта сонная заторможенность может слететь, обернувшись яростным взрывом неудержимой мощи.