Славия. Рождение державы

–  Какой?

–  Ты - ортодокс.

–  Бог - един, и он хочет, чтобы мы ему молились. А вопрос о том, как это правильно делать, скорее политический и находится в компетенции самих людей, но лично я придерживаюсь ортодоксальных взглядов. Герцогу, кстати, знать об этом не обязательно.

–  О, Господи, какая ересь!
– обозначив себя великой грешницей, она неистово стала молиться о любимом человеке, грешнике Микаэле, о прощении грехов его. Когда замолчала, опустив голову, обнял ее и прижал к себе:

–  Я тоже люблю тебя, Изабель.

Итак, мы потихоньку двигались. Своевременно подгадав обеденный привал к началу сиесты, подъехали к небольшому городку Капабланка. Кучер и двое воинов из арьергарда остались на улице охранять поезд, так как второй день шли по землям Кастильи-ла-Манча, а места здесь, говорят, для путешественников опасные. Который год всякий сброд не переводится, несмотря на то, что кирасиры герцога Кастильского периодически вырезают разбойников под ноль.

Дона Изабелла, мы с Луисом, Педро во главе оставшихся девяти воинов и Мария, служанка сеньоры, вошли в обеденный зал почтового заведения. Здесь было чисто, но в нос шибанул какой-то кислый запах. Окинув взглядом помещение, зафиксировал обстановку. Заметил, что точно так же поступил и Педро. Все оконные решетки были подняты, в комнате оказалось достаточно светло.

Людей за столами находилось немного. Двое крестьян слева от входа ничего не ели, но потягивали вино. Справа от входа сидел одинокий идальго при шпаге с чашей, крестовиной и широким эфесом, одетый бедновато, но кричаще - несколько великоватый хубон из затертого атласа в желтых и розовых тонах, штаны от совсем другого костюма, но ботфорты - добротные, с серебряными пряжками и шпорами. И семейство какого-то путешествующего горожанина - жена, сын лет семнадцати и четыре дочери от семи до пятнадцати лет обедали за столом у стены напротив входа.

Мы расселись за тремя столами, заняв часть зала у правой стены. Заказ принимала хозяйка заведения. В таких случаях с самого начала путешествия Изабель поручила Луису вести все переговоры. Такая обязанность была ему по статусу: его грудь пересекала лента морского офицера.

После приема заказа хозяйка сказала:

–  Почтовый поезд с охраной отправился еще утром. Сеньоры останутся на ночь или последуют дальше?

–  Дальше.

–  Как будет угодно сеньорам, но мы всем рекомендуем отправляться только с почтовой охраной, мы слышали, на дорогах опять неспокойно.

–  Нет, у нас своя охрана, мы остановимся на ночь в Льесе.

Обратил внимание, что идальго, посматривая в потолок, кивнул головой каким-то своим мыслям, а через пару минут краем глаза заметил какие-то изменения слева - это выбрались из-за стола выпившие крестьяне и, слегка пошатываясь, двинулись на выход.

Педро хлопнул по плечу одного воина и громко приказал:

–  Иди, скажи Мигелю и Адриану, пусть присоединяются. Там и одного кучера достаточно.

Тот вышел и через пару минут вернулся в компании еще двух бойцов.

Обедали не спеша, когда столы опустели, никто никуда не торопился - время сиесты священно. Незнакомый дворянин несколько раз кидал в нашу сторону взгляд, затем, когда мы уже рассчитались и готовились уходить, поднялся и подошел к столу.

–  Прошу простить за беспокойство, - он поклонился Изабель и обозначил поклон нам, на его щеке выделялся багровый шрам.
– Разрешите представиться, идальго Хулио де Ла Грус из провинции Альбасета. До ранения был капитаном конно-гренадерского полка.

После того как Луис представил нас и предложил новому знакомому присесть, тот продолжил:

–  Слышал, вы сегодня собираетесь отправиться к городу Льес? Я после излечения еду в Мадрид за назначением, путешествую в одиночестве, уехать в сопровождении почтового поезда опоздал. Не буду ли навязчивым, если напрошусь ехать в вашем сопровождении? Говорят, здесь на дорогах неспокойно.

–  О! И я еду за назначением!
– обрадовался Луис.
– Будем рады твоему обществу, а в дороге лишний клинок не помешает.

Почему-то, что и когда делать, Изабель и Педро спрашивали у меня, и Луис считал это нормальным, словно сие было в порядке вещей. Сейчас я показал Изабель глазами на выход и едва заметно кивнул, мол, пора в путь. Она взяла в руки свой ридикюль и поднялась из-за стола. Все тут же подорвались с мест и потянулись на выход: бойцы спереди, следом Луис с доном Хулио, далее Изабель, опирающаяся на мою руку, а за нами Мария и отставший Педро.

–  Дона Изабель, - за спиной раздался негромкий голос Педро.
– Разрешите задержаться дону Микаэлю.

–  Что-то случилось? Говори, Педро, - она остановилась и повернулась к нему.

–  Это только мои мысли, сеньора… На нас могут напасть дорожные бандиты.

–  Твои подозрения обоснованы?

–  Не знаю, сеньора, - замялся он, - за столом у выхода сидели двое крестьян, руки которых имели совсем не крестьянские мозоли. Может быть, останемся на ночь здесь?

–  О чем ты говоришь, Педро? Какие крестьяне? Да в моем поезде три дворянина! И ты, знаю, - воин не из последних. И десяток опытных бойцов, которые мне обходятся в круглую сумму. Так о каких крестьянах ты говоришь? Ты чувствуешь, какой здесь запах? Ты хочешь, чтобы я до утра это нюхала?

Педро, конечно, парень разумный, но брякнуть магнату современности, что тому в делах могут помешать какие-то крестьяне, совсем не разумно. И подействует, словно красная тряпка на быка.

–  Ладно, пошли, - я хлопнул его по плечу, прекрасно понимая, что отговорить Изабель от поездки сейчас просто невозможно.

Если честно, то крестьяне мне показались странными совсем по другой причине: еще из той жизни знал, во время сиесты кафешку покинет только сумасшедший испанец. А два сумасшедших одновременно - это перебор.

Дон Хулио уже успел вывести свою оседланную лошадь, и теперь красовался верхом на вороной красавице. Это была настоящая берберийка, уж в этом-то ошибиться не мог, дед Опанас вернулся из Франции с подобным трофеем, в бою у какого-то испанца отбил, только та лошадь была гнедая. А у этой оказались те же сильная и изогнутая шея, длинная и узкая голова, густые грива и хвост; тонкие длинные ноги и глаза - смелые и злые, как у настоящего сторожевого пса. Странно, только вела кобылка себя беспокойно, словно на спину взобрался совсем не друг. Вероятно, она досталась дону Хулио недавно. Действительно странно, для внешне небогатого дворянина - ну очень дорогое приобретение, как бы не в тысячу серебром. А рядом с ним что-то увлеченно рассказывал Луис. Остальные бойцы тоже вскочили на своих лошадей, а кучер открыл дверь кареты и дожидался сеньору.