Славка - дочь Рода, или где наша не попадала

Получив подтверждение от Ягии охотница сняла проклятие с медведя, и перед взором девушки предстал её возлюбленный. Только тогда она поняла, что сестра жестоко посмеялась над ней, лишив любимого. Но в отличие от Деяны она всегда держала слово, и живет поныне в своем лесу, ухаживая за зверями, не общаясь ни с кем.

А Деяна так и не смогла заполучить красавца Велисия. Узнав о самоотверженности любимой девушки и неосмотрительной клятве данной ею, он удалился в неизвестные края, никто не встречал его на путях Богов, не знает, где он бродит, оплакивая судьбу и проклиная злобную охотницу.

Судьба жестоко обошлась и с самой Деяной, а может на то была воля Рода, решившего наказать таким образом дочь, или дать ей возможность исправиться. Деяна влюбилась по-настоящему, единственный раз за всю свою жизнь в Правителя велиаров Деаниса Приаста. Оборотень был божественно красив, великолепно сложен, с огненно-рыжими волосами и карими в крапинку глазами, лисом по звериной сути. Быстрым, находчивым, сильным и ловким. Только вот Деанис преследовал собственные цели. С помощью Богини он хотел завоевать весь мир и подчинить его велиарам. Деяна, ослепленная любовью, создала заклинание, и наделила велиаров способностью превращать жертвы в своё подобие. Велиары стали дики и необузданны. Десятилетие велиары бесчинствовали, уничтожая или превращая людей и оборотней в таких же диких существ как они сами. Опасность нависла не только над Длакрусом, на который Боги мало обращали внимания — над всем Сварбелом. Увидев, к чему привел её поступок, боясь гнева Рода, она обвинила в нём своего брата-близнеца Варума, которому отчаянно завидовала за способность данную Родом решать: отправить за Грань или сохранить жизнь. Между ними произошла ужасающая ссора, сопровождаемая молниями, землетрясениями и потопом. Близнецы были равны по силам и ссора перешедшая в войну могла продолжаться годами. Тогда в распрю вмешался Род. Он обрушил гнев на обоих. Варуму запретил покидать пределы Гарданики под любым обличьем, а Деяне — вмешиваться в дела велиаров и оборотней. Деанис был отлучен от власти волей Рода и проклят — превращен в дикого. В этом виде его постигла смерть от зубов такого же новообращенного зверя. На многие столетия велиарам было запрещено занимать высокие посты. Богиня-охотница, спасаясь от еще большего гнева отца бежала. Неизвестно где она пряталась, подозревали драконов в укрывательстве, но доказать не смогли. Появилась она на людских землях с ребенком, по слухам — сыном Деаниса, лет двести назад. Сына бросила на произвол судьбы, оставив дальней родне велиара, обнищавшей и опустившейся. Говорят, она и прокляла Деаниса, в отместку за козни, из-за которых впала в немилость и за отказ признать ребенка.

Я собирала эту историю по крохам из разных источников. Презирала Деяну за гнусность и вероломство, жалела по-женски за несчастную любовь. Действительно ли она любила Деаниса или это очередная прихоть самовлюбленной и эгоистичной Богини?

Внезапно я вспомнила рассказ Граника о своих родителях и покрылась холодным потом. Неужели его мать — Деяна, имеющая брата близнеца. Выходило, что я племянница Богов-близнецов? Но тут же отмахнулась от предположения — мало ли близнецов на Сварбеле. А матерей, бросающих детей в угоду личным амбициям — не меньше. Смущала только моя фамилия, схожая по звучанию с именем Бога.

— Тьма!.. — выругалась вслух, заслужив возмущенные взгляды посетителей библиотеки, где я читала трактаты. Далее рассуждала мысленно, поглядывая по сторонам, наблюдают за мной или нет. — Да такую фамилию имеют на земле сотни людей, они что, все божественного происхождения?

Единственные кого мне было жалко в этой легенде, хотя, какая легенда — история — это Ягию и Велисия. Где-то он бродит неприкаянный, потерявший свою любовь? А ведь срок клятвы, нарушение которой могло привести к возобновлению проклятия вроде истек, — встрепенулась, подсчитав года. Скоро грядут новые события тесно связанные с божественными проявлениями.

И всё-таки… Слова Граника совпадающие с историей Деяны смущали. В таком случае ему больше двухсот лет? Ого! Правда, нигде не сказано в каком возрасте был ребенок, его имя.

Я могла и дальше сидеть предаваясь анализу и синтезу, расчленяя и снова соединяя кусочки вычитанные из разных книг. Хорошо, Зойка отвлекла меня от этих бесплодных попыток, чуть не за руку утащив из библиотеки. Еле успела сдать гору книг и свитков. Зато материала для реферата Евтихию набрала достаточно.

26. Энди, брат и дракон

Граник из Кросан

Я долго выслеживал эту девчонку — свою сестрицу. Потерял её след в чащобе, через миг от того места, где ей удалось сбежать, чтобы затем неожиданно наткнуться в лесах Велзева. Недооценил. Думал обессиленная сонным и подчиняющим отваром долго ещё не сможет протестовать и оказывать сопротивление. Как она умудрилась преодолеть почти пол-страны не оставляя следов? Одни Боги знают! Или кто-то ей помог? Точно, помог. Не могла девчонка-плясунья, безмозглая и незнакомая со Сварбелом, спокойно путешествовать по дорогам, чтобы не вляпаться в какие-нибудь неприятности. А о ней никто ничего не слышал. Никто не видел.

Я был так близко к началу приведения плана в действие. Пришлось снова искать и ждать. Ждать, ждать… Я жду уже почти две сотни лет подходящего случая, чтобы добиться справедливости. Хорошо что маменька, потасканная богиня, оставила хоть такое наследство, кроме отцовской велиаровой крови, — долголетие. Бросила в урочище у старой слабоумной тётки, даже не своей, а полюбовничка-отца, решила — избавилась от у*людка сына. Ау, маменька, ты меня слышишь! Я еще сыграю на твоих костях, разгоню всю вашу божественную компанию, прикрою богадельню. Хватит! Поправили, по верховодили миром, теперь мой черед.

Кто же знал, что у сестрицы тоже есть сила. Нет, не тоже, у меня нет никаких способностей к волшбе, как у неё и других ведьмаков. Дрянь. Обе. Почему всё должно достаться какой-то мелкой, слабой человечке, а не мне.

Совершенно случайно в Велзевской таверне услышал знакомое имя. Кого еще могли называть Славкой, кроме этой полоумной, помешанной на танцах. Видно, успела досадить уже многим, с такой злобой пьяный мальчишка оборотень говорил о ней. Может не она? Нет, это просто обязана быть она.

Граник взял со стойки две кружки низкопробного варева, которое именовалось здесь медовухой, и сел за стол рядом оборотнем, недовольно покосившимся на него. Перед парнем стоял стакан вина и тарелка с какими-то соленьями. Одет прилично, видно из богатеньких, а пьет всякую муть. Денег у него что-ли нет? Всё уже успел пропить-проесть или родичи не очень щедры?

— Слушай, где-то я тебя уже видел? — изобразил велиар пьяный голос и для правдоподобия икнул. — Может в Дранице встречались?

— Не был я никогда в Дранице, что мне в этом захолустье делать, — буркнул парень недовольно поглядывая на пустеющую кружку в руках соседа.

— А-а-а, так ты на службе у Правителя, то-то разодет как шамира, вы по мелким городам не очень-то любите ездить, одёжу свою боитесь потрепать, да лошадок мучить гоняя туда-сюда; всё на других спешите свалить свои дела.

— Да что ты ко мне пристал, тьма тебя забери. Я еще учусь. Кто меня на службу возьмёт. А если бы и взял, мой род вполне в состоянии обеспечить меня хорошим местом, чтобы не пришлось по деревням мотаться.

— Учишься? — будто сомневаясь оглядел перевертыша Граник. — Вроде вышел ты из ученического возраста. Где же такие птицы обучаются?

— В ВШО, слышал?

— Так ты значит колду-у-ун. Что же не наколдуешь себе чего поприличнее выпить? Или вас такому не обучают? На, возьми, выпей, а то одному скучно, — пихнул полную кружку облизывающемуся оборотню. Да мальчишку можно голыми руками брать. Ни ума, ни соображения. Привык к подчинению и подобострастию всех вокруг, словно Сварбел вокруг него единственного вертится.

— А то я зазнобу, полюбовницу бывшую свою потерял. Она зараза кинула меня как последнего дурака, и с другим сбежала. А я такого никому не спускаю, чтобы меня с носом оставляли. Не нужна она мне, вовсе не нужна, я сам её вышвырнул, да своё получит. Вот как найду так и получит, ползать будет, умолять, а я её за волосы держать крепче, чтобы не дернулась. И плясать заставлю, не по кабакам, как раньше делала на потеху, а для меня одного, нечего гонор показывать да волшбой заниматься, — нагнетал всё больше непотребными подробностями речь и видел, как при словах о плясках и волшбе вздрогнул волчонок.