Славянские древности

Проф. Пейскер в основном строит свою теорию всего лишь на нескольких старославянских словах, относящихся к славянской культуре. Эти слова, заимствованные частично из германских, частично из тюрко-татарских языков, доказывают, по его мнению, что славяне в то время, пока они жили на своей общей прародине в бассейне Припяти, были подчинены то германцам, то тюрко-татарам. Такими словами являются: млеко, скотъ и нута (скот), с одной стороны, и, с другой стороны, быкъ, вол, коза и тварогъ. Из факта заимствования указанных слов вытекает якобы, что славянам было запрещено скотоводство и что они говорили о скоте и о молочных продуктах лишь как о привилегированной собственности своих германских или тюрко-татарских властителей. К выводу о жестоком рабстве славян Пейскер приходит на основании поздних известий о нападении тюрко-татар на славян, известий, согласно которым на Руси не было ни лошадей, ни рогатого скота [55] .

55

Const. Porphyr., De adm. imp., 2.

Однако, возражая Пейскеру, я уже кратко указал ранее, что предпосылки, положенные в основу его гипотезы, в большинстве своем несостоятельны во всех отношениях. Согласно целому ряду других исторических и археологических свидетельств, славяне издавна самостоятельно занимались скотоводством и имели связанную с ним собственную богатую терминологию. Немногочисленные заимствованные слова, приводимые Пейскером как действительно иноязычные [56] , подтверждают лишь то, что известно из истории, а именно, что славяне издавна жили в южной России по соседству с тюрко-татарами и были с ними тесно связаны. История вновь показывает нам, что впоследствии в течение короткого времени славянские племена пережили одно за другим вторжения гуннов, аваров, печенегов, половцев и болгар. Но из этого никоим образом не следует, что «все славяне начиная с эпохи своего единства находились в рабстве то у германцев, то у татар». Если бы доводы Пейскера и были справедливы, то и в этом случае нельзя было бы делать подобные заключения. Можно, правда, допустить, что связи славян с тюрко-татарами завязались еще до прихода аваров, а именно еще в эпоху неолита, когда за несколько тысячелетий до нашей эры смуглые брахицефалы, вышедшие из Средней Азии, наводнили Европу. Однако в ту эпоху не было еще славян: праиндоевропейский народ только формировался где-то в Центральной Европе, и славяне, не выделившиеся еще из его массы, не могли почувствовать последствия этого вторжения сильнее, чем остальная часть этой массы.

56

Со стороны лингвистов было довольно много возражений, особенно против предположения, что термины млеко и тварогъ заимствованы. Профессор славянской филологии В. Ягич считает их славянскими (см. труд Й. Янка, цитируемый выше).

Итак, у нас нет доказательств жестокого рабства славян под германским и татарским игом ни для древнейшего периода их истории, ни для более поздних времен. Подобное рабство никогда и нигде не существовало, кроме как в воображении Пейскера, принижающего славянскую первобытность. Поэтому мы должны решительно отвергнуть его толкование начала истории славян и принять во внимание лишь те события, о которых мы упоминали в начале этой главы.

Первые достоверные известия о славянах относятся к I и II векам н. э. Славяне появляются в них под наименованием венедов (Venedi, Venadi, Veneti, ). К этим сообщениям относятся сообщения Плиния (Nat. Hist., IV, 97; его труд написан около 77 года): «quidam haec habitari ad Vistulam usque fluvium a Sarmatis, Venedis, Sciris, Hirris (corr.) tradunt»;

Тацита (Tac., Germ., 46, написана в 98 году): «hic Suebiae finis. Peucinorum Venetorumque et Fennorum nationes Germanis an Sarmatis ascribam dubito… Veneti multum ex moribus traxerunt: nam quidquid inter Peucinos Fennosque silvarum ac montium errigitur, latrociniis pererrant, hi tamen inter Germanos potius referuntur, quia et domos fingunt, et scuta gestant et pedum usu ac pernicitate gaudent; quae omnia diversa Sarmatis sunt in plaustro equoque viventibus»;

Птолемея (умер около 178 года, Geogr., III, 5, 7): « ’ »; Geogr. III, 5, 8: « , , »; Geogr., III, 56: « ».

К этим свидетельствам следует прибавить еще и другие, несколько более поздние: во-первых, это надписи на Пейтингеровой карте, которая относится, по моему мнению, к концу III века и на которой дважды упоминаются венеды-сарматы, один раз в Дакии, другой раз между Дунаем и Днестром; во-вторых, это греческий список различных народов, составленный приблизительно в начале III века , в котором встречаются названия , , , что, очевидно, является искажением слов и . И, наконец, это свидетельство Марциана в его «Перипле» (около 400 года), где опять встречается название (II, 38, 39, 40), имеющееся у Птолемея. В этих первоисточниках венеды-славяне представлены как многочисленный народ , расселившийся за Вислой между Балтийским морем (Венедский залив), Карпатами (Венедские горы) и землями певкинов и феннов.

Такими представляются нам славяне в первые века нашей эры. Более ранних свидетельств у нас нет. Из всех известий, привлеченных с целью возвеличить древнейшее историческое прошлое славян, только два можно считать в известной мере правдоподобными.

Прежде всего это заметки Корнелия Непота (94–24), в которых говорится об индах, занесенных бурей из «Индийского моря» (indica aequora) к берегам «Северного моря», где король батавов захватил их в плен и преподнес в дар в 58 году проконсулу А. Метеллу Целеру [57] . Затем это ряд древних преданий, согласно которым янтарь происходил из земли генетов или енетов, расположенной у устья реки, называемой Ериданос, позднее отождествленной с рекою По [58] .

57

См. Pomp. Mela, III, 5, 45. Ср. Plin., II, 170.

58

Эту легенду знали уже Геродот (III, 115) и Гесиод („Hes. fragm.“, ed. Marckscheffel, 355), Skylax (с. 19), Skymnos (v. 188). См. также Berger, Geschichte der wissenschaftlichen Erdkunde der Griechen (I, стр. 29).

Наименования Indi и indica aequora (инды и Индийское море) не могут относиться к Индии, так как бурей не могло отнести корабль из Индии к побережью Германии. Очевидно, здесь речь идет не об индах, а о другом народе с похожим наименованием, в частности о «венедах» римских авторов или о «виндах» (Vindy) — по-немецки Wenden. Что же касается легенды о происхождении янтаря, то тут следует вспомнить, что в землях итальянских «венетов» это редкое вещество не встречалось, тогда как именно Прибалтика когда-то поставляла средиземноморским странам огромное количество янтаря и торговля между ними имела место уже в течение второго тысячелетия до н. э. Можно также допустить, что традиционное представление о наличии янтаря в северной Италии (исторической Венеции) появилось в результате того, что смешивали балтийских венедов с итальянскими венетами, которые были, конечно, более известны историкам, чем первые. Однако следует признать, что подобное объяснение этих двух древних свидетельств может быть по праву отвергнуто.

Балтийские венеды были, безусловно, славянами. Имеется несколько доказательств этого. Во-первых, их места обитания в I–II веках н. э. совпадают с местами обитания славян в VI веке. Распространение славян было совсем незначительно в период переселения народов. Во-вторых — и это очень важный довод, — наименование венедов, вендов [59] сохранялось в немецком языке (Wenden, Winden) в течение всей исторической эпохи, вплоть до новейшей, как общее наименование славян. Старые деревни, которые их немецкие соседи хотели отличить от одноименных немецких деревень, обозначались в отличие от них windisch или wendisch. Наконец, Иордану, историку VI века, первым давшему очерк начала истории славян, известно, что наименования «венд», «венед» и «славянин» употреблялись для обозначения одного и того же народа; он употребляет эти названия попеременно [60] , из чего можно заключить, что в VI веке признавалось тождество славян с венедами.

59

Форма „венд“ (vend) была, вероятно, первоначальной формой; распространенная форма „венед“ (vened) возникла в греческой и римской литературе, по-видимому, под влиянием хорошо известных названий адриатических венетов.

60

Iord., Get., V, 34, XXIII, 119.

Приведенные доказательства одновременно опровергают как точку зрения Тацита, который колебался, отнести ли венедов к сарматам или к германцам, и остановился, наконец, на их германском происхождении, так и археологические гипотезы Р. Муха, по мнению которого венеды были иллирийской народностью, а также последние гипотезы Шахматова и Пейскера, считающих венедов кельтами на основании якобы кельтской терминологии водных путей на территории прародины венедов [61] . Если бы эта номенклатура была действительно кельтского происхождения (а в этом можно сомневаться, по крайней мере по отношению к части этих названий), то это доказывало бы нам лишь то, что кельты когда-то проникли в эти края, очевидно, под напором германцев, продвигавшихся с севера в Германию [62] . Однако это никоим образом не является доказательством того, что венеды I–VII веков н. э. были кельтами. Самое большее, что можно допустить, это то, что если венеды и были кельтского происхождения, то их славянизация произошла задолго до I века н. э. Что же касается моей точки зрения, то я не сомневаюсь в том, что венеды Плиния, Тацита и Птолемея, так же как венеды Иордана, Прокопия и более поздних историков, всегда были славянами. Их наименование — венды, венеды — не было собственно славянским, а являлось, очевидно, названием чуждого происхождения, которое дали славянам их соседи. Значительная распространенность названий с основой vind или vend на землях, заселенных когда-то кельтами, дает основание предположить, что эти названия кельтского происхождения [63] .

61

См. критику этих теорий М. Фасмера и К. Буги (M. Vasmera и K. Bugy, Rocznik slawist'yczny, IV, 3, стр. 189).

62

См. выше, стр. 32.

63

Так, например, Vindana, Vindalum, Vindonissa, Vindeleia, Vendovera, Vindobriga, Pennovindos, Vindobala, Vindolana, Vindomova, Vindogladia, Vindogara в Галлии и Бретани; Vindelici, Vindonianus vicus, Vindobona, Magiovindus, Vendidora и т. п. в восточноальпийских землях. Ср. d’Arbois de Jubainville, „Les premiers habitants de l’Europe“, II, стр. 264, 294. Этимология слов венд, винд неясна (vindos — „белый“?). Остальные возможные толкования этого слова см. в „Slov. star.“, I, стр. 201. Существует также славянская этимология. Первольф находит тут же корень vent — „великий“, старославянская форма сравнительной степени „vetsij“ — „больший“.

Наконец, у этого многочисленного народа, населявшего в первые века нашей эры обширные земли между Вислой, Балтийским морем, Карпатами и Днепром и Десной, было в ту эпоху свое собственное местное название «славяне». Можно догадываться также о существовании еще более древнего названия серб (множественное число серби). Эта догадка, между прочим, основана на неясном комментарии Прокопия, писавшего о славянах и антах [64] : „ , , “.

64

Procop., B. G. III, 14.

К сообщению Прокопия можно присоединить традицию, сохранившуюся у анонимного Баварского географа IX века: «Zeruiani (речь идет о прикарпатском народе), quod tantum est regnum ut ex eo cunctae gentes Sclavorum exortae sint et originem sicut affirmant ducant» [65] . Очевидно, существовало название, близкое греческому (которое является, вероятно, сокращением — названия известного царства на побережье Азовского моря), однако считать, что здесь речь идет о сербах, нельзя, так как для этого слишком мало оснований. Предки исторических сербов никогда не жили за Азовским морем. Слово «сербы» (serbi) нигде не засвидетельствовано как общее название всех славян, и форма «сорб», которая якобы была исходной формой греческого слова , в древних источниках о восточных сербах не встречается [66] .

65

См. выше, стр. 30.

66

Она появляется лишь в источниках VIII века („Slov. star.“, II, стр. 487; III, стр. 114) и только для обозначения полабских сербов (sorabi в анналах Эйнхарда, 782, 806, 822, и surbi в анналах Фредегара, IV, 68).