Славянский стилет

– Познакомьтесь, – сказал Ахмед. – Моя коллега Леся. А это Аттар, наш новый партнер из Германии.

Леся улыбнулась фарфоровой улыбкой и кивнула Аттару.

– Ду ю спик инглиш? – спросил турок, вспомнив про русско-украинский с его недостачей слов.

– О, спик, спик! Но если вам угодно, я могу говорить и на немецком.

– Мадам, лучше на английском.

– Как вам угодно, сэр.

– Леся, извини дорогая, но мы поговорим, – сказал араб и нажал кнопку. Поднялось бронестекло между водителем и салоном автомобиля.

– Дайте ваши полномочия, – сказал резидент. Немец вытащил шифрованный документ и подал Ахмеду. Тот быстро пробежал глазами текст.

– Все понятно. Но я удивлен, что вас не отозвали!

– Перед нами извинились и сейчас возбуждено уголовное дело.

– Это не совсем умно.

– В центре, в самом центре, решили не допускать подобных эксцессов с гражданами Германии. Из-за этого и уголовное дело.

– Знали бы вы, Аттар, что такое уголовное дело на Украине, – вздохнул Ахмед. – Решили не допускать подобных эксцессов? Им виднее, но, по-моему, это глупость. Тем более, что привлекает внимание к вам. Не обижайтесь…

– Я не обижаюсь и с вами согласен. Мои люди дезориентированы, вы меня понимаете?

– Конечно, понимаю.

– Раритет был лично у меня в руках. Но ведь у нас не было никаких документов на вывоз? И анализ, – не подделка ли. Возможно, я слишком сильно перестраховался, но… – Турок замолчал.

– Аттар, такие вещи не стоит вообще выпускать из рук. Вы знаете, как найти того украинца, у которого хранился клинок?

Турок вздохнул.

– Нет, адрес мы не узнали. Где-то в этом районе на Подоле. Он, вроде фармацевт или аптекарь. И я его теперь знаю в лицо.

– С чего вы это взяли, что он аптекарь?

– Работающий на нас украинец, который тоже исчез, упоминал нам лекарства, говоря о нем. Ну, вот, например: «Купил плохой димедрол» (англ.). Или как там, на местном наречии… Вот вспомнил: «Купился, мудак Димедрол». Мудак, на местном сленге означает – плохой. В общем, мне кажется, он работает в этой сфере.

– Димедрол – это составляющая синтетического наркотика. Возможно, он торговец в этом плане? – спросил араб.

– Не знаю. Но у него дома были люди не похожие ни на наркодилеров, ни на наркоманов.

– Вы были у него дома?

Аттар хмуро побарабанил пальцами по подлокотнику.

– Нет, есть запись с видеокамеры.

– Где запись?

– У меня в машине. Но по ней адрес не определишь. Она лежала в одном положении и снимала только то, что попадало в объектив.

– И много попало?

– Мало. Она была в туалете. В другое место мой агент установить побоялся. Украинцы пьют водку, добавил нюанс Аттар, а она не сильно располагает к посещению такого места. Вот если бы пиво – был бы совсем другой результат. – Помолчал. – Но кадры есть интересные.

– Меня все же больше интересует ваш подход…

В эту секунду в лобовое стекло со стороны пассажира врезалась кумулятивная граната, почти остановив автомобиль и разбив лица пассажиров о бронестекло. Леся была пристегнута ремнем безопасности и с ней ничего не произошло. Гранатометчик стрелял из-за бетонного забора здания элеватора, возвышающегося своей монументальностью с правой стороны дороги. Стрелял в упор, метров с пятидесяти, в районе поворота с улицы Набережно-Крещатской на Спасскую. Но «БМВ-745» иссушенного араба имело толщину лобового бронестекла 10 сантиметров. Кроме этого, сама модификация автомобиля была спроектирована так, что имела достаточно низкий угол наклона переднего и заднего стекол. Граната врезалась и, не успев прожечь стекло и разорваться, скользнула и отлетела вверх. «БМВ» развернуло поперек дороги.

Девять пятнадцать:

Леся, переключив скорости, выровняла машину и помчалась вперед. В это время был произведен еще один выстрел вдогонку. Ракета-граната ударила в заднее стекло. Но опять арабу фартануло. Заднее стекло автомобиля было тех же параметров, что и лобовое. Граната соскользнула с него и взорвалась, врезавшись в магазин, расположенный на углу улицы Спасской. Отвалилась часть стены, и в магазине запылал пожар. Поставив машину на два колеса, телохранительница-водитель свернула на боковую улицу и помчалась вперед, набирая скорость. Заднее стекло автомобиля все-таки не выдержало попадания, треснуло пополам, упало в салон и ударило по голове Аттара, который потерял сознание и упал как куль на сидение. Араб был не в лучшем положении – лицо залито кровью, нос распух. Он опустил стекло и прохрипел, выплевывая зуб:

– Леся, сворачивай на Спасскую!

– Я на ней, шеф.

– Так, теперь сразу налево, на Почайницкую. Быстро, быстро! Нельзя, чтобы нас остановили. Машина без дипломатических номеров. – Оглянулся назад. Аллах Акбар! Сзади прицепился черный «Мерседес S 55»!

– Леся, быстрей!

Опять поставив «БМВ» на два колеса, агент украинской разведки завалила, как тяжелый штурмовик, автомобиль налево и вскочила в узенькую улицу Почайницкую, едва не сбив солидно ползущий «Лексус» и разогнав как кур прохожих. Ну, держись! Женщина за рулем! Со скоростью двести километров в час машина помчалась вперед. Прямо по курсу стояла церковь. Целая армада дорогих автомобилей припарковалась на обочине. Было воскресенье. Воры отмаливали грехи. Все с охраной. Все солидно. Церковный хор пел за здравие. Паства крестилась и бормотала молитвы. На лицах расплылось благоговение к себе. Нищим подавали щедро.

Девять шестнадцать:

«Мерседес S 55» дал очередь из пулемета. Мудрый араб за секунду до этого нажал кнопку и поднял бронестекло, которое и спасло Лесю. Сам же упал на дно автомобиля и втянул туда Аттара. Пули затарахтели по «БМВ». Сменив магазин, пулеметчик снова дал очередь. «УЗИ» – мелькнуло в голове араба. Он хорошо знал мелодию этого оружия. «Не меньше 1200 выстрелов в минуту!» Точно «УЗИ»! Народ побежал во все стороны. Многие, сообразительные, упали на землю и закрыли головы руками. Стрелок из «Мерседеса» попал не только в «БМВ». Около десятка машин, стоящих у обочины, остались без стекол. У многих двери разукрасились узорами пулевых отверстий. Две «Тойоты» истекали бензином из побитых бензобаков и вот-вот могли вспыхнуть.

Девять шестнадцать и пять секунд:

Охрана всех, кто её имел, открыла огонь по «Мерседесу». «S 55» хорошая машина, но впоследствии, в ней насчитали более пятисот пулевых отверстий. Начав вращаться с пробитыми колесами на уже пустынной улице, «Мерседес» перевернулся, ударился о церковную ограду и успокоено утих. Все.

«БМВ», глухо урча двигателем, выскочил к кафе на побережье Днепра, где сидели люди Аттара. Машина сделала длинное кольцо по киевским улицам и вернулась к тому месту, откуда выехала. Араб уже увидел, что преследование прекратилось. Позади никого не было. Но что сказать немцам? Что они могут подумать? На переднем стекле отметина, заднее разбито, Аттар без сознания. Хорошее начало для совместной работы.

– Леся, – прохрипел шеф, опустив стекло. – Медленно и шпокойно подъедь к ним прямо на набережную. Шпопокойно! – Он шепелявил из-за выбитого зуба. Машина проехала до въезда на набережную, развернулась и двинулась в сторону кафе с немецкими коллегами прямо вдоль парапета пешеходной дорожки. Те смотрели на нее, попивая кофе. Негр помахал рукой. Вдоль набережной почти никого не было. В воскресенье, в это время в Киеве царит сонное опустошение, исключая церковные службы. Внизу, у самой воды, сидели рыбаки – промысловые фанатики, вставшие с восходом солнца. Воскресенье! Вдоль автомагистралей можно играть в футбол. Никого. Но нет, не совсемтак, есть и ранние пташки. Вон, вдали, у живописного кафе на воде, стояли и разговаривали двое. Похоже муж и жена. Рядом стояли два спортивных мотоцикла. Там же, возле мотоциклистов, парень выгуливал собаку – сонного, лохматого сенбернара. Ехал велосипедист. В красных шортах, черной майке, на голове наушники, на глазах синие очки.