След Бремера

– Мне нужно внутрь прямо сейчас, – сказал он.

– Всем нужно. Чем ты отличаешься?

– Тем, что мне нужно и можно, – сказал Яма, приподнял посох и резко опустил на ногу привратнику. Тот ахнул и зашипел от боли.

С больной ногой никого не догонишь и без опоры сильный удар кулаком тоже не нанесешь. Яма надеялся, что не сломал ему кости. Он шагнул вперед, распахнул двери и опешил, встреченный аплодисментами и улюлюканьем. Собравшиеся в зале вставали со стульев и с энтузиазмом били в ладоши, кто-то хохотал. К нему подошел мужчина в черном мундире с эполетами, на груди ярко выделялся кулон с красным камнем – инсигния фламина Красного баала.

– Приветствуем победителя конкурса! – воскликнул он зычным голосом. – Господа, вот о чем я говорил. Пробивной характер. Если стоять в каждой очереди и стучаться в каждую дверь, то разве так добьешься хоть чего-нибудь? Запомните, дорогие друзья, добиваться – от слова бить! Как тебя зовут, юный победитель?

Сомнений не было, перед ним Маркеллин, приезжий фламин. Офицерский мундир говорил об армейском прошлом, широкие плечи, крепкие запястья и неровно сросшийся сломанный когда-то нос выдавали бойцовский характер. Лицо было мясистым и покрасневшим будто от сильного смеха, вокруг рта чернел узор из усов и бороды. Яма назвался.

– Явно не из местных, – хохотнул Маркеллин. – Как и я! Проходи, садись в первом ряду, для тебя припасено место. На сегодня конкурсы закончились.

Прихрамывая, к фламину подошел привратник и вполголоса что-то сказал. Маркеллин, улыбаясь, похлопал его по спине и велел запустить остальных. "Постоят вдоль стен" – сказал он.

Чувствуя на себе десятки взглядов, Яма пробрался к своему месту и сел. Лицо горело, как будто он заглянул в кастрюлю с кипящим супом. Мыслей было мало – все вытеснили эмоции – но где-то в уголке сознания он понимал, что складывается все удачно. Сейчас он сошел за своего, и даже приобрел некий авторитет в глаза этих помешанных.

Перед рядами стульев был невысокий помост с кафедрой, а за ней возвышалась статуя Красного баала, высотой почти под самый потолок. Яма не разбирался в скульптуре и не знал, гипс перед ним или белый мрамор, но качество исполнения восхищало: высокий мускулистый воин с оголенным торсом салютовал мечом, который был выполнен из металла и блестел в солнечных лучах, проникавших сквозь витражные стекла на потолке. От плеч статуи до самого пола струился закинутый за спину красный плащ, соразмерный гобелену.

Маркеллин широкими шагами пересек зал, встал за кафедру, тяжелый взгляд прошелся по залу, прекращая бормотание толпы и перешептывания.

– Я хочу поговорить с вами о силе. Сила это не только мускулы. При должном использовании, силой становятся наши ум, хитрость, знания, связи и деньги. Что превращает все эти ресурсы в силу? Кто скажет?

Никто не сказал.

– Воля. Понимаете? Наша воля способна объединить силу, интеллект и так далее. Поэтому сильный человек – это только волевой человек. Представьте огромного барана. Он сильный? И представьте маленького волка. Кто сильней? Да, баран волка не кушает.

Зал хохотнул.

– А кто сильней: семилетний мальчик или сорокалетний мужчина? Кто сказал, что сорокалетний? Ты что, не следишь за мыслью? Сильней тот, кто возьмет ружье. А чтобы это сделать, не нужны ни мышцы, ни мозги. Только намерение, которое порождено волей. А чтобы воля была на что-то способна, она должна быть сильной. Наша цель – сила воли, господа.

Маркеллин указал на статую возвышающегося над ним баала.

– Сила воли не только пробьет нам путь вперед. Она не даст нам сдохнуть, если мы окажемся в открытом море или под завалом. Без силы воли разве вышел бы в море хоть один моряк?..

Яма, внимательно слушавший наставления фламина, незаметно для себя ушел в воспоминания.

…В детстве он с ребятами любил играть на далеком поле, где когда-то, лет сто назад, была деревня. Под дерном здесь часто находили какие-нибудь безделицы вроде чернильниц, гвоздей и наконечников стрел, иногда откапывали даже монеты, из-за которых дрались. Чаще, конечно, играли, чем дрались, а иногда устраивали что-то среднее, когда не понять – то ли еще игра, то ли уже издевка и драка. От самой деревни не осталось ничего, только пересохший колодец без колоды. Глубокий, холодный, темный, страшный, кишащий всякой гнусной живностью. Туда Яму и спихнули. Он тогда страстно желал обидчикам скорой и жестокой смерти, кричал им угрозы, а они смеялись. Должно быть, они собирались вытащить его через час-другой, но случилось так, что в те края забрела голодная волчья стая, и вся компания оказалась растерзана. Угрозы Ямы сбылись, однако он остался в колодце. На прогнивших деревянных стенках распласталась плесень и росли студенистые грибы. Их он ел. На дне была маленькая, но пополняемая подземными ручьями лужа, из нее он пил. Маркеллин говорил правду. Только благодаря силе воли Яма смог прожить в колодце достаточно долго, до тех пор, пока староста Ирвинг, путешествовавший через эти глухие места, не нашел его. Сила воли и ненависть.

Аплодисменты вернули Яму в зал красного прихода, и он понял, что пропустил какую-то занимательную историю от мэтра. Маркеллин подождал несколько секунд, остановил овации успокаивающими жестами и продолжил:

– А вы говорите, невозможно. Нужно верить в себя, только и всего. А если ваше отражение в зеркале не внушает надежности, то смотрите не на себя, а на баала. Представьте, что вы лучший из лучших воинов, рыцарь легендарной армии хранителя Дерека, например. И разве тогда вы не сокрушите любую проблему? Еще как!

Взгляд фламина наткнулся на Яму.

– Сегодняшний пример еще раз доказывает: чтобы чего-то добиться, нужно идти по головам. Кстати, парень, если когда-нибудь захочешь стать министрантом или поступить в семинарию на красного фламина, смело говори, что тебя рекомендовал фламин Маркеллин, мое слово весит много.

Один из зрителей, воодушевленный энергичностью и щедростью фламина, встал и крикнул:

– Я тоже хочу!

– Молодец! – крикнул в ответ Маркеллин. – Всегда нужно требовать. Только не от людей, а от жизни. Желания мало, нужна сила воли взять то, что хочешь. Завтра приходи на тренировку. Если удержишь против меня шпагу дольше десяти секунд, считай, что ты зачислен в семинарию. А того, кто еще что-то выкрикнет, я провожу пинками до дверей.

Зал благоговейно притих.

– Продолжаем… Давайте смотреть правде в глаза. Если всех пропускать вперед, то вам ничего не достанется, верно? Если идти вместе со всеми, то придется делиться. Так? Делайте выводы. Лидер всегда должен быть впереди, а люди для него – это строительный материал, как глина для скульптора, как краски для художника, как деньги для торговца. Так устроен сильный боевой отряд, любой правительственный аппарат…

Лекция продолжалась еще около часа. Назавтра Маркеллин пригласил всех на тренировку по фехтованию. Все выходили из зала потные и воодушевленные. Свежий ветерок приятно обдувал. Яма заметил, что и сам под влиянием: плечи расправлены, осанка прямая, а взор словно живет собственной жизнью и ищет чужие взгляды, чтобы их переглядеть.

К Яме подошла невысокая девушка в платье модного фасона – приталенном, лишенном рукавов и намного более коротком, чем он привык видеть в селении путников. До недавних пор приличные женщины использовали настолько открытые одежды только в качестве ночной рубашки. Волосы ее тоже были непривычно короткими, едва ли до середины шеи, зато виртуозно уложены и окрашены в яркий медный цвет. Из-за обилия макияжа черные глаза казались бархатными мотыльками, размокшая на жаре тушь оставляла на веках маленькие черные кляксы. Шею охватывала атласная голубая ленточка.