След черной кошки

— И вот, — продолжил Митревски. — Со слов Волкова, у тебя и Дженнифер ничего не было.

Первой мыслью Стивена было громко рассмеяться в ответ. Но, посмотрев в глаза другу — какие-то жалкие, совершенно беспомощные, Барс сумел остаться серьезным.

«Словно побитая собака», — мелькнуло у него в голове.

— Рам, старина, — убедительно сказал он. — Разве для того, чтобы сделать такое открытие, нужно было мнение «двойки»? Разве моих слов и — главное — слов Дженнифер недостаточно? Ведь ты мой друг… Как я мог бы совершить такое, Рам?! А Дженнифер — она святая.

— Святая? — удивленно переспросил Митревски.

— Да, именно так. — Стивен на миг закрыл глаза. — Знаешь, она ведь даже в кафе со мной боялась ходить после того, как вы расстались. Ей очень трудно одной, молодые офицеры без конца липнут к Багире. Все смотрят, кого выберет Дженни. А она тебя ждет.

— Ждет? — голос Рама сорвался. — Правда?

— Конечно! — Морли кивнул. — Только она гордая, Рам. Ты ее обидел. Дженни молчит. Но любит! Я как-то пригласил ее посидеть к кафе вместе, а девушка лишь отрицательно головой мотает. А вдруг твоя ревность ярче вспыхнет? Она ждала, когда ты поймешь… Ей ведь никто не нужен. Потому и святая. Сколько уже девчонка одна, без мужика?

— А я не знаю, — растерялся Пират.

— Да с тех пор, как вы расстались! — Барс сложил веснушчатые пальцы в кулак, постучал им по лбу друга. — Ни одному не сказала: «Да».

— Господи, откуда вы все это знаете? — удивленно пробормотал Митревски, чувствуя, как краска заливает щеки.

— Да было тут, — нахмурился Стивен.

— Что? — встрепенулся Рам.

— Молодняк наш по глупости пари заключил. Ты ж понимаешь, им скучно. Смотрели-смотрели, что Дженнифер одна, кавалера у нее нет. И решили пари заключить, кто девчонку уломает.

— И что? — Митревски хрустнул суставами, выпрямляясь в кресле.

— О! — Морли снова бухнул его кулаком по лбу. — Опять ревнуешь? Угадай с трех раз, кто из молодых выиграл пари?

— Никто! — отрезал Рам. — Она не…

— О! О! О! — Припевая, Стивен вскочил с места, принялся скакать по комнате, словно кенгуру. — Наконец-то герой космоса, капитан Рам Митревски, научился правильно отвечать на вопросы о жене! Может, это означает, что твоя ревность постепенно уступает место любви и голосу разума?

— Угадал? — самодовольно улыбаясь, спросил Пират.

— Угадал, угадал! — передразнил Морли. — Именно потому, что никто не смог добиться успеха у Дженни. Правда, мне пришлось раза два вправить челюсти особо умным. Тем, кто никак не мог примириться с поражением.

— Челюсти? Вправить? — Митревски застыл как статуя.

— Ну да, пареньки стали довольно бесцеремонно подкатывать к твоей супруге. Пока Пират воротил нос от Дженнифер, ей и пожаловаться-то было некому.

— Вот беда… — сокрушенно покачал головой Рам.

— Ну да ничего. Есть тут один товарищ, который сломал шею Дел'Илу и не прочь снова поразмяться… — Морли оскалился.

— Спасибо, Стивен! — с чувством сказал Пират. — А я — то, дурак…

— Вот именно, что дурак! — перебил друга капитан Морли. — Знаешь, я все никак не решался поговорить с тобой. Рам, прости, что скажу резко. Ты обидел Дженни. Без всякого повода. А она любит, любит тебя. Все ждет, когда ты образумишься…

— Стиви, я запутался, — склонив голову, словно провинившийся школьник, пробормотал Митревски. — Что мне делать?

— Что делать? Что делать? — передразнил Морли и рассмеялся. — Прости. Ты похож на меня самого. Я так стоял в детстве перед отцом, когда двойку получал. Ладно, ближе к теме. Что делать? Ну-ка, Рам, дуй к Дженни. Хорошо бы с цветами, да где их тут возьмешь? Просто приди к ней, скажи, что любишь. Может, она даже не потребует, чтоб ты на колени вставал.

— Да я и на колени встать готов! И руки целовать, лишь бы забыть эту глупость к черту! Все Харрал проклятый, будь он неладен!.. Сам не знаю, как я тогда поверил в дурацкое предсказание этого псевдо из пещеры.

— Да не важно, поверил — не поверил. Главное, чтобы все хорошо закончилось.

— Думаешь, она меня простит? — с надеждой спросил Митревски.

Морли посмотрел на друга и вдруг снова опустился на шпагат.

— Рам, ты безнадежный болван! — только и ответил Барс, ехидно ухмыляясь.

— Спасибо! — Митревски сиял от счастья. — Побегу к ней прямо сейчас!

Он хлопнул дверью и стремительно понесся по жилому блоку в другой коридор, в сторону квартиры, которую после размолвки занимала Дженнифер. Его Дженни…

Митревски не догадывался, что в это время девушка, глотавшая слезы, стояла около двери Пирата, моля небо о том, чтобы Рам был дома и помог ей выпутаться из трудного положения, в которое загнал ее мстительный полковник Себастьян Бараса…

Рам бежал в сторону дома Дженнифер, а девушка понуро брела к десантной капсуле. До старта в ад оставалось всего несколько минут.

Оглянувшись, Павел Мареш заметил флайер, выскользнувший из-за кромки леса. Преследователи тоже увидели звеновца — порыскав носом, крылатая машина легла на нужный курс и устремилась в погоню. Подполковник шатался, но продолжал двигаться вперед — скорее из чистого упрямства. Он уже осознал, что шансов спастись нет. На фоне кромки леса среди деревьев мелькали фигуры «охотников», сверху на беглеца пикировал флайер. Павел закашлялся, в очередной раз споткнулся, и услышал визг пули, вонзившейся в мерзлый грунт чуть впереди.

«Хорошо бы все закончилось быстро, — подумал офицер. — Пыток я не выдержу».

Плечо горело невыносимо, острая боль давно уже лишила подполковника способности адекватно воспринимать события. Он мечтал о том, чтобы ткнуться лицом в песок, закрыть глаза и ни о чем не думать. Павлу хотелось к теплому морю, на пустынный берег. Закопаться в желтую массу, стать ее частичкой. Умереть.

Песка не было, только мерзлый холодный грунт. Сделав еще десяток шагов, Мареш остановился, качаясь из стороны в сторону. Бежать стало некуда. Скалы, маячившие совсем неподалеку, за полосой мерзлого поля, оказались недосягаемы. Широкая трещина, через которую не смог бы перепрыгнуть даже здоровый человек, перечеркнула последнюю иллюзию. Павел заглянул вниз, в черную бездну, и невольно отступил на пару шагов назад. Острые уступы, мрак, и не видно дна.

Офицер хрипло засмеялся, намереваясь обернуться, чтобы посмотреть на врага, который был совсем близко. Выстрел бросил подполковника на землю. Мареш упал на живот, и огненный костер, бушевавший в правом плече, растекся по всему телу, перекинулся на левую ногу. Миновало несколько тягостных, изнурительных секунд, прежде чем офицер сумел сообразить: вторая пуля, выпущенная кем-то из преследователей, раздробила ему голень.

— Сволочи… — почти теряя сознание от дикой боли, прошептал подполковник.