След нумизмата

– - Здорово, мужики!

– - Привет, -- нехотя буркнул черноглазый Шпон, остальные только мрачно посмотрели в сторону Нумизмата. Автобус подкатил словно по заказу -- ровно в восемь, и разговор продолжился уже по дороге.

– - Что это ваше начальство сменило гнев на милость?
– - шепнул Силин на ухо своему соседу, все тому же Шпону.

– - Димку позавчера убили, -- тихо ответил парень, упорно глядя в окно.

– - Да ты что?!
– - очень похоже изобразил удивление Нумизмат.
– - Кто?

– - Да кабы знать! Наркоман какой-нибудь. Отправили парня в магазин, и все, нету, зарезали. Денег-то было шиш да маленько, а кто-то позарился, аж карманы все вывернул! Менты, суки, достали! Им лишь бы придраться, что в Москве без прописки живем. А тут еще рыжий, гад, не хочет Димку домой отправлять, здесь, говорит, похороним, дешевле будет. Я предложил ребятам скинуться по тридцать долларов, никто не согласился, а у парня там мать осталась, брат маленький.

– - Ну, тридцать долларов это не очень и много, -- удивился Михаил, -- чего они жмутся-то?

Теперь Шпон зверем посмотрел уже на Силина.

– - Это для вас, москалей, не много, а у нас семью можно месяц месяца на них кормить!

После этих резких слов парень отвернулся к окну и замолчал.

"Черт его знает, что ему надо? И так и эдак -- все для него плохо", -разозлился Силин и оставшуюся часть дороги к соседу уже не приставал.

Прораб был уже на месте. За руку поздоровавшись с Нумизматом, он мотнул головой в сторону сторожки и предложил:

– - Пойдемте, я вас запишу.

По ходу дела Паршин объяснял условия труда и оплаты.

– - Деньги в конце недели, но сразу предупреждаю вас, что и работы тут осталось тоже примерно на неделю.

Паршина удивило, что новый рабочий проявил некоторое безразличие к сумме будущего заработка, но отнес это к общей сдержанности характера.

– - И спецовку сейчас на вашу фигуру не подберешь, -- закончил прораб введение в курс дела.

– - Да ладно, я могу и так, дайте только на голову что-нибудь да рукавицы, -- заверил нового начальника Силин.

Поначалу в бригаде Михаил занял место покойного Димки: подай, принеси, свари чай. Но длилось все это буквально до обеда. Затем Паршин и бригадир решили посмотреть нового человека на более сложной работе. Пробным оселком послужила все та же злополучная голубая ванная. "Мадам" снова передумала и решила отделать ее мрамором. Глядя, как Силин с виду неторопливо, но аккуратно и точно кладет плитку за плиткой, оба его начальника не сказали ни слова, только переглянулись. Взгляд рыжего выражал некоторую досаду, Паршин же откровенно торжествовал.

– - Тебе Шпона оставить в подмогу?
– - спросил он Михаила.

– - Зачем? Яйца чухать? Один управлюсь, -- довольно резко отозвался Силин.

– - Ну, как хочешь, -- пожал плечами прораб.

Примерно через полчаса после этого Паршин, Шалим и рыжеусый Мирон куда-то уехали на машине прораба. Силин пришел за раствором, но спрашивать у хмурого Шпона, занявшего его место у бетономешалки, ничего не стал. Вернулись все трое к самому ужину, подавленные и мрачные.

– - Все, похоронили Димку, -- сказал Шалим, заходя в вагончик. При этом он покосился на взрывного Шпона, тот передернулся всем телом, но промолчал. К удивлению Нумизмата, бригадир достал из сумки три бутылки водки, сказав при этом:

– - Ну что, помянем пацана, пусть московская земля будет ему пухом.

Пить Силину не хотелось, но он знал, насколько болезненно подозрительны простые работяги к таким, как он, трезвенникам.

– - А что вы так долго?
– - спросил рыжего кто-то из рабочих после поминовения.

– - В ментовку опять заезжали, -- пояснил бригадир, морщась, -- так и хотят нам это дело пришить. Все интересовались, не держал ли на Димку кто зла, не было ли в тот вечер в общежитии драк. Эти придурки в нашей комнате даже шмон навели. Все следы крови искали.

Возмущению работяг не было предела. Наконец взорвался и Шпон.

– - А может, у меня там тысяча баксов лежит, какое они имеют право!
– заорал он.

– - Откуда у тебя, голодранца, тысяча баксов?
– - окрысился Шалим.
– - А право они имеют. Прописки у нас нет, регистрации тоже. Да не возбухай ты! Присматривали мы там, чтобы никто из них ничего не стырил.

В этот момент в вагончике появился прораб.

– - Васильич, помянешь Димку?
– - спросил бригадир, поднимая бутылку с остатками водки.

– - Нет, я же за рулем. Насчет переезда решили что?

– - Пока с парнями не говорил.

– - В общем так, мужики! В сроки мы явно не успеваем, есть предложение распроститься с общагой и переехать на эту неделю сюда. Работать будем не по часам, а по необходимости. Питание четырехразовое. Ну, как вам такая идея?

– - А из общаги нас все равно пнут, сегодня уже комендант подходил, -меланхолично заметил рыжий.

– - Куды ж деваться-то. Гроши нужны, працать буде як тэ робы в Египте, -за всех отозвался Мирон.

– - Ну хорошо, сейчас приедет грузовик, Шпон, ну и... Сергунчик! Сьездите за вещами.
– - Прораб обернулся к Силину: -- Ну, а ты как, Дмитрич, на все это смотришь?

– - Да никаких проблем. Сейчас только позвоню своей.

Пока Паршин раздавал во дворе последние указания, Силин в его кабинете воспользовался телефоном:

– - Надя! Здравствуйте, это Михаил. Я больше не приду, можете сдавать комнату другим.

– - Хорошо, -- по дрогнувшему голосу женщины Михаил понял, что она огорчена.
– - Спасибо, что позвонили.

– - Всего хорошего, до свидания.

Последние слова слышал и подошедший прораб.

– - Как ты с ней вежливо. Строгая, что ли, супруга?
– - спросил Паршин.

– - Да она мне не жена, так, сожительница, -- невозмутимо отозвался Михаил и, чтобы пресечь все разговоры о личной жизни, быстро покинул сторожку.

И потекли для него дни, как в той песне: "на бои похожие". Каждый из них был и бесконечен, и краток, как мгновение. В шесть утра рабочие уже вставали, в семь, после кружки крепкого, как хина, чая вовсю трудились, в девять привозили завтрак. Особых разносолов не было, это отметил даже неприхотливый в еде Силин.