След оборотня

Бомж затараторил. Говорил Мышкин взахлеб, словно от того, как быстро он расскажет свою историю, зависела его жизнь. Крячко слушал, изредка сверяясь с протоколом прошлого допроса бомжа и не находя почти никаких разногласий. Наоборот, бомж немного добавил сверх того, что ранее рассказал Тугаеву. С его слов (а Крячко бомжу верил) выходило, что Мышкин в это лето в качестве постоянного места жительства выбрал одну нешумную улицу на окраине Измайловского лесопарка, а заодно, по договоренности с коллегами по промыслу, потрошил мусорные баки вдоль этой улицы, отыскивая в них те вещи, за которые можно было выручить хоть несколько монет.

Этим утром он, как обычно, стал прочесывать мусорки, начиная прямо от той, рядом с которой ночевал. И надо же случиться такой удаче – в первом же баке, на самом верху, лежал совершенно хороший спортивный костюм. Правда, измазанный в чем-то, но вполне годный для продажи. От переполнившего его восторга бомж даже сплясал около мусорки, комкая костюм в руках и прижимая его к лицу. И так Мышкину понравилась ткань, из которой спортивный костюм был сделан, что он решил примерить его.

– Понимаете, гражданин начальник, – взахлеб рассказывал Мышкин, – обычно я такие вещи прячу поглубже в сумку, отстирываю в Измайловских прудах и сдаю бригадиру. Он очень хорошо наградить за такие находки может. А тут на меня словно что-то нашло. Думаю, грязнее этот костюм все равно не станет, а я, может быть, больше никогда в жизни такую вещь надеть на себя не смогу. Ну, и это… В общем, решил надеть его и прогуляться до прудов, чтобы сразу отстирать и отнести бригадиру. Думаю, денег даст столько, что пару дней «Трою» спокойно пить смогу и не работать. Выходной себе устрою, блин… А тут этот сержант… Я, блин, понимаю, что у него такая работа… служба, блин, но я хлебом клянусь, вот вам истинный крест, – бомж истово перекрестился, – все было именно так, как я рассказывал.

– Это мы уже слышали, – осклабился Тугаев. – А теперь говори правду. Где костюм взял, скотина?!

– Да почему вы мне, блин, не верите? – взмолился Мышкин.

– А потому, касатик, – улыбнулся Крячко, отчего-то вспомнив тетю Валю, – что на этом костюмчике труп висит. И мне кажется, что ты об этом знаешь.

– Да хлебом клянусь я… – завопил бомж и осекся. – Что вы сказали? Труп?! Вы же не хотите сказать… Да я!.. Да ни в жисть… Так вот, значит, оно как!..

– Что «оно»? Что «как»? – заорал на Мышкина Крячко, заставив того вздрогнуть. – Рассказывай, скотина, что ты знаешь?

Резкая перемена, происшедшая с вежливым и добрым «гражданином начальником», ошарашила бомжа так, как не смог бы, наверное, это сделать и Тугаев со своей дубинкой и весь его отдел милиции со взводом ОМОНа в придачу. Мышкин дернулся, как от удара, и, раскрыв рот, сидел так несколько секунд, а затем торопливо заговорил:

– Я тут ни при чем, гражданин начальник. Я ведь тогда, блин, даже не подумал, хотя утром у меня мысля была. Но кто же знал, что там труп. Я бы никогда к этому костюму не прикоснулся, блин, но я же не знал ничего. А когда они говорили, я даже про труп и не подумал. Так, думаю, старая вещь…

– Молчать! – заорал на Мышкина майор, тот мгновенно заткнулся. – Или ты, сукин сын, сейчас связно все расскажешь, или я лично позабочусь о том, чтобы в следующий раз ты разговаривал только с воронами на городской свалке, когда они у твоего трупа станут глаза выклевывать.

Крячко, едва не поперхнувшись от смеха, покосился на майора, выдавшего эдакий шедевр русской разговорной речи. Теперь Станиславу стало ясно, что дубинка Тугаеву была просто ни к чему. Если он таким образом и прошлый раз с бомжом разговаривал, то большего запугивания и не требовалось. Если от таких оборотов речи кто-то и может не сойти с ума, то уж майора точно испугается, посчитав его самого окончательно спятившим садистом.

– Так я и так говорю! – завопил бомж. – Мы ночью, после рабочего дня, с Горшком на бутылочку «Трои» скинулись, ну и сели у меня отдыхать…

– Кто такой Горшок? – перебил Мышкина Крячко.

– Бомж, как и я, – удивленно ответил задержанный.

– Это я понял. Как его зовут?

– А я откуда знаю? Горшок, и все. Потому что у него голова на ночной горшок похожа, – ответил бомж и немного успокоился, почувствовав, что, по крайней мере, сейчас его бить не будут. – Так вот, времени уже много было. Полночь, а может быть, позже. Тут машина из проулка выворачивает. Мы ее из-за гаражей не видели, но, судя по звуку, иномарка. Уж очень мягко она шла. Тачка, значит, блин, остановилась, дверки хлопнули, и мы слышим, что двое из машины выбрались. Один, значит, судя по звуку шагов, к мусорке пошел, а второй стоять у машины остался, только багажник зачем-то открыл. Тот, который остался, и говорит, дескать, заканчивай быстрей, а то мы до утра от этого мусора не избавимся. А этот ему, типа, типун тебе на язык, ты еще «мусоров» на нас накличь. Первый заржал, а второй велел ему заткнуться. Ну а потом первый вернулся к машине и снова что-то к мусорке отнес. А затем они уехали. Вот и все.

– И при чем тут труп, урод? – ехидно поинтересовался Тугаев.

– Так вы же сами говорите, что на костюме труп висит, – растерялся бомж. – А я так думаю, что костюмчик этот только мужики из иномарки выкинуть могли. Он же сверху лежал. А из дома никто после двенадцати мусор обычно выносить не ходит.

– Ну, это мы проверим, – пообещал Крячко и посмотрел на майора. – Ренат, вызывай машину, сейчас этого чудика повезем туда, где он костюмчик нашел. Я там осмотрюсь, а потом по делам уеду. А ты этого Мышкина пока никуда не отпускай.

– Да как же так, блин, гражданин начальник?! – тут же завопил бомж. – Я же вам все рассказал, я же не виноват, блин! Отпустите меня, мне работать нужно.

– Ага, прямо так возьму и отпущу! А потом тебя ищи-свищи, как ветра в поле, – ухмыльнулся Станислав и вновь посмотрел на Тугаева. – Все, поехали. Кстати, кого-нибудь из своих экспертов прихвати. Может быть, что-то найти получится. Ну там, слепки протекторов, или отпечатки подошв, или еще что-нибудь.

– С тебя еще литр, – хитро прищурился Тугаев.

– Личико не треснет? – полюбопытствовал Станислав. – А впрочем, если дело выгорит, еще пузырь я тебе, так и быть, накину сверх этих двух.

Майор тут же связался со своим отделом, но все предпринятые им усилия найти свободных экспертов оказались тщетны. Как только люди узнавали, что Тугаеву эксперты нужны не для расследования ведомого им дела, а для помощи офицеру из главка, тут же находили сотни причин, чтобы не выехать на объект. Хотя подоплека у них была одна и та же. Дескать, в главке зажрались и хотят на чужом горбу выезжать. Пусть своих присылают, а у наших экспертов и без них работы навалом.

– Вот потому ты и не в главке, – ухмыльнулся Станислав, когда Тугаев доложил ему о неудаче.

– Это почему? – удивился майор.

– Туго соображаешь, – пояснил Крячко. – Сказал бы, что эксперты тебе лично нужны, не лишился бы обещанной добавки. А так придется тебе ограничиться тем, что есть. Впрочем, пузырь еще поставлю, если постоишь здесь и ни единую рожу к мусорным бакам не подпустишь, пока наши эксперты не приедут.

Майор, что-то обиженно пробормотав себе под нос, помогать Станиславу все-таки взялся. Причем принялся с таким усердием отгонять зевак от места происшествия, что вызвал улыбку на лице Крячко, пока тот звонил в главк и связывался с экспертным отделом. Ребят ему обещали прислать немедленно, однако когда те приехали, покрыли Станислава матом.

– Стас, ты совсем с ума сошел? – вопил на него старший группы, совсем молодой майор Щеголев. – Что, по-твоему, мы в этой помойке найти должны?

– Все, что угодно, – отрезал Крячко. – Я, конечно, не прошу вас о снятии отпечатков пальцев, но следы подошв и протекторы проезжавших здесь машин мне позарез нужны.

– Так тут работы на весь день! – возмутился кто-то из экспертов.

Станислав обернулся.

– Вот и трудитесь! – безапелляционно заявил он. – А если вам здешние ароматы мешают, можете респираторы надеть. Их вы, кажется, всегда с собой таскаете?