След за кормой (2-е издание)

Эрик отказался платить виру и был изгнан из Норвегии. Он отправился в Исландию с небольшой дружиной из родственников и слуг. Но и в Исландии буйное поведение Рыжего навлекло на него гнев старейшин, и ему предложили покинуть и эту страну.

Куда деваться?

За несколько лет до этого занесённые непогодой на запад исландские промышленники перезимовали на шхерах, [51] за которыми вдали виднелась неизвестная большая земля. Вот эту-то землю и отправился открывать беспокойный ярл с кучкой своих сторонников.

51

Шх'eры — мелкие скалистые островки у побережья материков или больших островов.

Вероятно, ему мерещились просторы новой страны, такой же безлюдной, какой была Исландия до прибытия первых поселенцев: там, на этих просторах, он станет полным хозяином, там над ним не будет тяготеть власть закона. И Эрик Рыжий такую землю нашёл: ею оказалась Гренландия; случилось это в 982 году.

Целых два лета в периоды, когда море освобождалось ото льдов, плавал Эрик с дружиной вдоль берега незнакомой страны. Миля за милей, десятки, сотни миль к северу и к югу — и везде перед удивлёнными и даже охваченными тревогой мореходами тянулся суровый скалистый берег, изрезанный фиордами. Ведь Эрик и его спутники не знали, что ветер странствий пригнал их к самому большому острову земного шара. [52]

52

Площадь Гренландии равна 2 176 000 квадратных километров, а с юга на север она тянется более чем на 2500 километров.

Суровая, угрюмая земля! Остроконечные горные вершины со сползающими с них ледниками перемежались ступенчатыми плоскогорьями, а если отважные исследователи углублялись внутрь страны на несколько миль, перед ними вставала величавая ледяная стена высотой в сотни локтей.

Одолев крутизну, путешественники останавливались в изумлении: насколько хватал глаз, расстилалась ледяная равнина, пересечённая узкими трещинами, у которых не было видно дна…

В некоторых местах ледовое поле нависало над скалистым берегом, и вдруг от него отламывался громадный кусок и с шумом грохался в воду. Окажись в ту пору рядом их корабль, гигантские волны закружили бы его, как щепку, и разбили о скалы. Норманны наблюдали рождение айсбергов. [53]

53

Айсберги — ледяные горы, плавающие в полярных водах. Уносимые течением к экватору, они постепенно тают.

«Вот откуда появляются ледяные горы, — объяснял товарищам Эрик. — А в наших сагах утверждается, что эти груды льда — обломки тел древних великанов, восставших против богов и побеждённых в битве с ними…»

Однако же и среди этой ледяной пустыни находились приветливые оазисы. В глубине фиордов, в местах, защищённых от холодных ветров, незаходящее летом полярное солнце создавало жизнь. На скудной каменистой почве вырастала трава, альпийские маки раскрывали чашечки навстречу тёплым лучам, карликовые берёзки впускали цепкие корни в расщелины скал. Полярные куропатки шныряли в зарослях со своими выводками, а за ними охотились песцы.

Многие из найденных Эриком Рыжим оазисов вполне могли прокормить господский двор с населением в 20–30 человек. Географы позднейших веков удивлялись какому-то особому искусству, которое помогало Эрику находить уголки Гренландии, где могли бы селиться люди. За два коротких лета неутомимый викинг сумел обследовать побережье острова на громадном протяжении. Даже через 200–300 лет путешественники ничего не могли добавить к открытиям Эрика Рыжего.

Утверждают, что Эрик назвал вновь открытую землю Гренландией, то есть «Зелёной страной», с хитрой целью: завлечь туда побольше поселенцев. Соблазнённые заманчивым названием, люди явятся в «Зелёную страну» со своими домочадцами, со скотом, с домашним скарбом, если же их разочарует суровая природа, подаваться обратно после долгого и трудного пути будет поздно…

Так ли это, мы не знаем, но уже через четыре года в Гренландии насчитывалось около 500 колонистов. Они прибыли в новую страну на флотилии кораблей, ведомых предприимчивым норманном, и расселились в оазисах, которые он им указал. Сам Эрик поселился на южном берегу, на 61° северной широты, в глубине залива, названного Эриксфиордом в поместье «Крутой склон».

Постепенно удобные места на восточном побережье Гренландии были заняты норманнами, и они стали подаваться на западный берег. Их главными занятиями были рыболовство и зверобойный промысел: окрестные воды изобиловали китами, тюленями, моржами.

Буря

Ветер свистел и выл в снастях гонимого бурей корабля. Клочья разорванного паруса бессильно бились о мачту, и кормчий с большим трудом удерживал судно, чтобы оно не стало боком к волнам. В этом случае «Фрейя» [54] мигом перевернулась бы, и тогда экипаж ждала быстрая смерть в угрюмом холодном море.

Но за рулём стоял сам Лейф Эриксон, и его громадная сила позволила ему совершить такое, на что вряд ли способен был другой мореход по всей Атлантике — от берегов Норвегии до вновь открытой Гренландии и от снежного Нордкапа до солнечного Гибралтара. Лейф уже двое суток без отдыха провёл у рулевого весла, отвергая робкие попытки помощника сменить его хотя бы на час. Кормчий Гест Альвирсон был ещё молод, у него не хватило бы силы совладеть с вырывавшимся из рук тяжёлым прав'uлом. [55]

54

По скандинавской мифологии, Фр'eйя — богиня любви.

55

Прав'uло (стар.) — рулевое весло.

Лейф отплыл из Гренландии шестнадцать дней назад ясным июньским днём. В поместье остались отец, ярл Эрик Рыжий, мать Тьёдхильда, братья Т'oрвальд и Т'oрстейн. Трюм «Фрейи», крепкого суденышка, вышедшего с исландской верфи, был заполнен бочонками с тресковым жиром, связками тюленьих и моржовых шкур, тюками с гагачьим пухом.

Только ему, любимому сыну, доверил старый Эрик продать в Норвегии эти дорогие товары и закупить всё необходимое для хозяйства: Лейф с такими поручениями справлялся лучше всех, недаром же его с юных лет прозвали Счастливым. А путь на родину ему не был закрыт, как изгнаннику Эрику.

Две недели всё шло как нельзя лучше: бог ветров Нйодр был благосклонен к «Фрейе». Еле слышно поскрипывали снасти, мерно покачивался корпус крутобокого корабля с высоким и узким носом, с красным квадратным парусом. Где-то за бакбортом [56] осталась позади Исландия, приближались Фарерские острова. Там предполагалось сделать остановку, осмотреть корабль, пополнить запасы провизии, набрать свежей воды. И вдруг налетел этот свирепый северо-западный ветер, шквальный порыв изорвал парус, который не успели снять, «Фрейю», мужественно противостоявшую волнам, повлекло к юго-востоку.

56

Бакб'oрт (мор.) — левый борт судна.

В жестокой борьбе прошло двое суток. Лейф, унаследовавший от отца богатырское сложение, но отличавшийся более стройной фигурой и мягким характером, не выпускал из рук руля. Шапку кормчего сорвало бурей, его длинные русые волосы трепал ветер. Время от времени матрос приносил ему кусок мяса, лепёшку и флягу воды, и великан, не отходя от правила, утолял голод и жажду.

Силы людей были на исходе. Свирепое постоянство бури заронило в их суеверные сердца сомнение: уж не оскорбили ли они какое-нибудь божество? Быть может, этот шторм, редкий в летнее время, месть за оскорбление? По приказу Лейфа дружинники принесли жертвы отцу богов Одину, богу грома Тору, богу ветров Нйодру. За борт отправились связки тюленьих шкур, тюки с гагачьим пухом, которым мстительный бог мог устлать свою постель.

Но буря не унималась.

В свинцовых волнах, бившихся о борта корабля, испуганным мореходам чудились драконы в колючей чешуе, отливавшей зеленью, с зубчатыми хребтами, с огромными перепончатыми лапами, с глазами, полными неутолимой злобы. Горе тому, кто упадёт за борт, чудовища поглотят его в одно мгновение!

Третья ночь была ужасна. Даже могучий Лейф Эриксон начал приходить в отчаяние и готов был бросить правило и отдать «Фрейю» на волю судьбы. Видно, пришла к мореходам гибель, кончились их земные странствия, и скоро богиня Хель [57] встретит их в своих подземных владениях и проведёт по золотому мосту через реку Гйоль, отделяющую царство мёртвых от страны живых.

57

Хель — богиня подземного царства. Норманны полагали, что к ней отправлялись души людей, не имевших счастья погибнуть в бою с врагами.