Следак 2
Шрифт:
— Да уж, влип ты, парень.
— Знаю, — отозвался я, сетуя на свою судьбу. Гадать не надо, Курбанов не применит воспользоваться этой ситуацией. И Митрошин помогать не будет. Реально попал.
Глава 8
Когда подстреленного переместили в салон скорой помощи подъехал следователь прокуратуры. Сразу вспомнился Болотов с его нарочитой жизнерадостностью. Сравнение оказалось не в пользу прибывшего. Судя по виду следователя, он был недоволен жизнью в целом, а не только из-за того, что его выдернули из дома, где в отличие от
Спрыгнув на дорогу, он осмотрелся.
— Ни хрена не видно! — это первое, что мы от него услышали.
Служебный автомобиль тут же развернулся и осветил фарами нужный отрезок дороги.
— Следователь Востриков, — шепнул мне Скворцов.
Упомянутый потоптался на дороге, постоял с глубокомысленным видом возле обреза, затем заглянул в машину скорой помощи и только после этого подошел к нам.
— Товарищ эксперт, почему не работаете? — наехал он на Инну, опознав ее по массивному чемодану.
— Вас ждала, а фотографии я уже сделала, — доложилась девушка.
— Понятые где? — это он уже участковому.
Тот метнулся в сторону толпящихся в отдалении соседей, что вновь начали подтягиваться.
— Так, что тут у вас произошло? — на меня он посмотрел без особой приязни.
— Неустановленными лицами было совершено разбойное нападение на семью Фоминых, — начал я доклад. — Трое ворвались в их дом и, угрожая обрезом, открыто похитили ценности и денежные средства. В ходе нападения один из потерпевших получил ранение. Преступники с места преступления скрылись. Когда составлял протокол услышал с улицы выстрел. Побежал на звук и столкнулся с одним из нападавших.
— Это тот, что в меня стрелял, — подхватил Скворцов. — Я на него наткнулся, когда обходил соседей. Еле успел укрыться за домом. Начал преследовать, но из-за темноты сразу же его потерял. Минут через пять услышал выстрелы и побежал на звук.
— Сколько выстрелов ты слышал? — перебил его Востриков.
— Четыре, — уверенно ответил инспектор угро. — Три пистолетных и один из обреза.
Слова Скворцова подтвердил вернувшийся участковый.
Показания коллег озадачили. Получалось, что от страха, я пальнул в уголовника два раза.
— Рассказывай подробно, как встретились, как начал стрелять, — распорядился Востриков.
— Выскочил из дома на звук выстрела, — повторил я, — на дороге столкнулся с мужиком с обрезом. Понял, что это один из напавших на Фоминых преступников. Крикнул ему, чтобы бросал оружие и сдавался, а тот ствол начал перезаряжать. Тогда я сделал предупредительный выстрел в воздух, но это преступника не остановило. Мне ничего другого не оставалось, как выстрелить в него, — в конце я пожал плечами.
— Почему два раза стрелял? — уточнил дотошный следователь.
— Так темно, ни черта не видно. Показалось, что не попал, поэтому второй раз выстрелил, — скорректировал я свой доклад с учетом показаний опера и участкового.
— А зачем в живот-то стрелял? — наседал на меня следак.
— Я в плечо целился, — парировал я. — Но он же не стоял столбом, да и, говорю, темно было.
— А это все из-за того, что вместо исполнения своих прямых обязанностей, ты решил с пистолетом побегать, —
обличительно заявил он. — Вот скажи мне, ты зачем из дома вышел? — Востриков искривил губы в ухмылке.— Так стреляли же, — вспылил я от того, что следователь не желал понимать очевидные вещи. — Решил, что в Скворцова. Вот и побежал.
— Спасатель, бл… — матюкнулся Востриков. — А мне теперь работай.
А что мне еще оставалось делать? Если бы у меня одного из группы подстрелили последствия были бы не лучше. Так что выбора у меня на самом деле не было. В любом случае грозила служебная проверка. Нет, тогда, когда это все произошло я таких логических выкладок, конечно, не делал. Побежал, потому что испугался за Скворцова. И только сейчас, когда отпустило, я начал осмысливать свое решение и размышлять над тем, верным ли оно было.
Нас прервали подъехавшие машины. В первой помимо других сотрудников милиции оказался кинолог с собакой, к нему, поманив за собой участкового, направился Востриков.
Из служебной Волги вышли Лусенко с Моховым. На нас с Вадимом обрушились мат с оскорблениями, в смысле, критика.
— Докладывай! — охрипшим голосом, наконец, приказал Мохов.
По мере нашего доклада чело Лусенко разглаживалось — не его подчиненный произвел тот роковой выстрел, из-за которого могут последовать неприятности.
Мохов же методично испепелял меня взглядом.
— Да, накосорезили, — заключил начальник милиции. — Оружие сдай, — это он уже мне.
— Оружие — вещдок, — напомнил вернувшийся Востриков.
Мой пистолет был помещен в пакет и запечатан.
— А вы оба рапорт пишите! — сказав это, Мохов отошел от нас к служебной машине, где велел водителю связаться по рации с отделом. Затем кричал, требуя выслать дополнительные наряды.
Дальше я не слушал, погрузился в казенные формулировки. Рядом корпел над рапортом Скворцов. Инна с Востриковым занимались осмотром и изъятием следов. Установилась деловая обстановка, которая, впрочем, просуществовала недолго. Подъехавшее на трех машинах высокое начальство тут же превратило ее в хаос.
Среди вновь прибывших затесался и ожидаемый мною начальник, который первым делом рванул ко мне.
— Чапыра, ты спокойно отдежурить вообще не можешь?! — полушепотом, чтобы не услышало еще более высокое начальство, прокричал мне в лицо Головачев.
— Спокойно — это в виде трупа? — уточнил я, утираясь от попавшей на меня начальственной слюны.
— Быстро рассказывай, как все было, — проигнорировав мою дерзость и, стараясь не повышать голос, чтобы не привлечь ничьего внимания, приказал он мне.
По ходу моего доклада, Головачев то демонстративно вздыхал, то тихо матерился.
— Какого хрена ты за этим бандитом поперся?! Тебе что заняться нечем было?! — гневным шепотом предъявил он мне.
— Да, не бегал я за ним, — устало ответил я. — Случайно выскочили друг на друга.
— Всё у тебя случайно! — махнул на меня рукой. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Натворил? — злость меня захлестнула, я отчеканил. — Я действовал в соответствии с пунктом одиннадцатым Положения о советской милиции! Благо на днях все же изучил сей нормативный акт и теперь мог на него ссылаться.