Следак

— Я готов рискнуть, — решительно заявил я, и, улыбнувшись, добавил, — а с вашей санкцией у меня будет намного больше шансов.

Митрошин опять ухмыльнулся.

— Хорошо, готовь постановление и подъезжай.

— Спасибо, Борис Аркадьевич, — мой голос сочится восторгом. — Я вас не подведу! Уверен, у меня получится убедить судью.

— Посмотрим, — не стал спорить с восторженным юнцом Митрошин, — мне же тоже придется присутствовать на судебном заседании.

Ворвавшись в свой кабинет и сгрузив бумаги на стол, я схватился за телефонный аппарат.

— Черт! — небольшая задержка, но отыскав в верхнем ящике листок с номерами телефоном, я наконец набрал юридическую консультацию. Пара гудков и женский голос — 'Слушаю'.

— Зудилину к телефону можно?

Несколько минут спустя, я услышал, тяжело дышащую в трубку, Ольгу.

— Я вас слушаю.

— Привет, — первым делом поздоровался.

— Кто это? — в голосе недоумение.

— Альберт. Не узнала что ли? — изобразил я обиду.

— Чего звонишь? — Ольга напряглась.

— Я тебе клиента нашел, — сообщил я ей радостно.

— Какого клиента? — еще более насторожено спросила Зудилина.

— Денежного. В общем приезжай в отдел, здесь все обсудим.

— Хорошо, — произнесла она неуверенно.

— Жду, — веско произнес я и положил трубку.

Глава 26

Уложилась Зудилина в полчаса. Я даже не успел заскучать. До ее прихода оформлял в уголовные дела, принесенные мне материалы.

— Машину что ли отремонтировала? — поинтересовался я причиной ее спринтерской скорости, когда она вошла.

— Отремонтировала, — Ольга недовольно поджала губы. — Пятьсот рублей, между прочим, отдала. И чего это мы на 'ты'?

— Так мы, вроде, еще в прошлый раз на 'ты' перешли. Опять на 'вы' переходим? — поглумился я.

— Ай, ну тебя, — махнула она на меня рукой.

— Так я и говорю, на 'ты' лучше. Давай, присаживайся, — не обращая внимание на ее сердитый вид, я указал Ольге на место за столом, напротив. — Ты, кстати, прекрасно выглядишь.

Сегодня она была в темно-бежевом деловом костюме с красиво повязанным на шее шелковым цветным платком. Из-под юбки выглядывали стройные ножки, обутые в аккуратные туфли на устойчивом каблуке. В руках неизбежный портфель из черной кожи.

— Сколько обвиняемый проводит в сизо, дожидаясь суда? — когда ее ноги скрылись под столом, я начал разговор с вопроса.

— Следствие — два-три месяца — это в лучшем случае, — Ольга начинает загибать пальцы, — и потом еще месяцев пять-шесть — тоже в лучшем случае. Получается семь — девять месяцев, — подводит она итог своим подсчетам, но делает оговорку. — Обычно месяцев десять в сизо проводят. Суд же тоже не за один день проходит. Судебное разбирательство дела занимает несколько недель.

— Долго, — соглашаюсь я с ее выводами, и продолжаю. — В общем, у меня есть клиент, которому как раз грозит такое длительное заключение под стражу, а затем еще до шести лет лишения свободы, если не считать срок, что он проведет за решеткой до суда. Как тебе его перспективы? — делаю я паузу, чтобы проверить реакцию слушательницы.

— Печальные, — произносит она ровным тоном — пока не впечатлена.

— Правильно! — поднимаю я палец вверх. — Заключение под стражу — это печально. Но… — я опять делаю паузу, в этот раз для драматического эффекта, — я могу и другую меру пресечения применить, — улыбаюсь я Ольге.

— И что? — не поняла она. — Подожди, какую другую? Ты же сказал ему грозит до шести лет реального срока. Подписку тебе прокурор отменит.

— Залог, — победно произношу я. Ольга, в ответ, состроила недоверчивое выражение лица. — Тебе нужно будет довести до клиента, что возможен залог, — разъяснил я, что мне от нее нужно.

— Залог невозможен, — вот упертая.

— Нет ничего невозможного, — добавив в голос металла произнес я. — К тому же залог кодексом предусмотрен.

— Никто не использует залог. Там нужна санкция прокурора и определение суда, — усмехнувшись моей придури, повторила она почти дословно слова Журбиной.

— Я обязуюсь их добыть всего за пять тысяч рублей, — скалюсь ей в ответ.

— Что? — Ольга, убрав локти со стола, откинулась на спинку стула, как бы отдаляясь от меня. Ухмылка сошла с ее лица.

— Работа предстоит мне сложная, сама только что сказала, что прецедентов не было, то есть буду первопроходцем, — начал я разъяснять, — сперва убедить прокурора, затем судью. Поэтому такая и сумма, а за дешевле мне напрягаться нет смысла. Заключу под стражу и забуду. А твой клиент до суда в СИЗО год проведет. За год жизни на свободе, по-моему, небольшая сумма. Как ты считаешь?

— Ты это сейчас всерьез? — хриплым голосом спросила Зудилина.

Пришлось встать и налить ей воды.

— Я не шучу о деньгах, — поставив перед ней кружку, я уселся на стул возле стола, за которым сидела Ольга, и посмотрел ей прямо в глаза.

— Это же незаконно, — сделав пару глотков, произнесла она, тоже не отрывая от меня взгляд.

— Что конкретно? — не понял я. — Я же не предлагаю развалить дело, — в раздражении я дернул плечом. — Я всего лишь хочу спасти больного человека от СИЗО, а заодно совершить невозможное — добиться залога.

— Но это взятка, — Ольга упрямо стояла на своем.

— Какая взятка? Что за формулировки у тебя все какие-то криминальные? — я демонстративно поморщился. — Профессиональная деформация личности?

Зудилина залпом выпила оставшуюся в кружке воду и ожидаемо подавилась. Пришлось встать и постучать ей по спине.

Положив руки Ольге на плечи, я помассажировал их, а после наклонился к ее ушку и произнес:

— Это всего лишь услуга. И тебе от пяти тысяч отойдет двадцать процентов.

— У тебя не получится, — прошептала она, повернув ко мне лицо.

— Ты должна в меня верить, — тоже шепотом ответил я.

Ее запах начал меня дурманить, и я, выпрямившись, вернулся на свое место. Сейчас не до этого.

— Я все продумал. Смотри. Ты сейчас объясняешь клиенту его перспективы, нагоняешь на него жути, а потом предлагаешь выход — взять на себя решение вопроса с залогом, но это будет стоить пять тысяч рублей, плюс сумма залога.

— Он не согласится, — помотала она головой.