Следопыт, или На берегах Онтарио(изд.1978)

– Я рада видеть тебя, Роса, – с приветливой улыбкой сказала Мэйбл милым своим голоском. – Очень рада тебя видеть! Но что привело тебя сюда и как тебе удалось найти этот остров?

– Говори не быстро, – сказала Роса, отвечая улыбкой на улыбку и пожимая маленькую ручку Мэйбл своей загрубевшей от работы, но тоже небольшой рукой. – Говори не быстро – так быстро очень.

Стараясь умерить нетерпение, Мэйбл повторила свои вопросы и настолько в этом преуспела, что та все поняла.

– Роса – друг, – отвечала индианка.

– Я верю тебе, Роса, от души верю, но зачем ты сюда пришла?

– Друг пришел видеть друг, – отвечала Роса, прямо глядя в лицо девушке и широко улыбаясь.

– Есть еще какая-то причина, не то ты побоялась бы сюда прийти, да еще одна. Ты ведь одна, Роса?

– Роса и ты, больше никто. Роса одна пришел, гребла пирога…

– Я надеюсь… я думаю… нет, я уверена, что это так. Ты ведь не стала бы со мной лукавить?

– Что такой «лукавить»?

– Ну, не предала бы меня, не выдала бы французам или ирокезам. Разящей Стреле, например?

Индианка решительно покачала головой.

– Не продала бы мой скальп?

Вместо ответа Роса обвила рукой тонкий стан Мэйбл и так нежно и любовно притянула ее к себе, что у нашей героини навернулись на глаза слезы. Женственная мягкость и теплота этой ласки отогнали у молодой и прямодушной девушки всякое сомнение в искренности индианки. Мэйбл ответила объятием на объятие, потом отстранила Росу от себя и, испытующе глядя ей в лицо, продолжала расспросы.

– Если Роса кочет что-то сказать своему другу, пусть говорит откровенно, – сказала она. – Мои уши открыты.

– Роса бойся. Разящий Стрела убивай Роса.

– Разящая Стрела ничего не узнает. – Однако, произнося эти слова, Мэйбл покраснела; ей стало совестно, что она уговаривает молодую индианку лукавить перед мужем. – Я хочу сказать, что Мэйбл ему не скажет.

– Он ломай голова томагавк.

– Этого не будет, дорогая Роса. Лучше ничего не говори, я не хочу, чтобы тебе грозила такая опасность.

– Блокгауз хороший место спать, хороший место живи.

– Ты хочешь сказать, что я спасу свою жизнь, если перейду в блокгауз? У ж наверное. Разящая Стрела не причинит тебе вреда, если ты мне это скажешь. Он не может желать мне зла, я никогда ничего плохого ему не сделала.

– Разящий Стрела не хочет зла бледнолицая красавица, – ответила Роса, отворачивая лицо, и хотя голос молодой индианки по-прежнему звучал мягко и ласково, в нем чувствовались грусть и робость, когда она еле слышно добавила:

– Разящий Стрела люби бледнолицый девушка.

Мэйбл, сама не зная почему, покраснела, и на мгновение врожденная деликатность заставила ее прекратить расспросы. Однако ей необходимо было узнать больше: слова индианки пробудили в ней самые живые опасения.

– У Разящей Стрелы нет причин любить меня или ненавидеть. Он с тобой?

– Муж всегда с жена тут, – сказала Роса, прикладывая руку к сердцу.

– Ах ты милая! Но скажи, Роса, мне нужно идти в блокгауз сегодня, сейчас?

– Блокгауз очень хорошо, очень хорошо для скво. Блокгауз скальп не снимай.

– Боюсь, что я даже слишком хорошо тебя поняла, Роса. Ты хочешь говорить с отцом?

– Отец нет здесь: ушла.

– Ты не можешь этого знать, Роса. Видишь, на острове полно солдат.

– Нет полно, ушла. – Тут индианка показала Мэйбл четыре пальца. – Вот сколько солдаты!

– А Следопыт? Хочешь видеть Следопыта? Он может поговорить с тобой на твоем языке.

– Язык с ним ушла, – прыснула со смеху Роса. – Язык в рот.

Ребячески звонкий смех молодой индианки был так весел и заразителен, что Мэйбл, несмотря на всю свою тревогу, сама невольно рассмеялась.

– Ты, как видно, все о нас знаешь или думаешь, что знаешь. Но, если тут нет Следопыта, Пресная Вода говорит по-французски. Ты ведь знаешь Пресную Воду. Хочешь, я за ним сбегаю и приведу сюда, чтобы он с тобой поговорил?

– Пресная Вода тоже ушла, только сердце здесь, тут вот. – Индианка снова рассмеялась и, отведя взгляд, словно не желая смущать девушку, положила руку на грудь Мэйбл.

Наша героиня не раз слышала о редкой проницательности индейцев, об их удивительной способности, казалось, ни на что не обращая внимания, все подмечать, но неожиданный оборот, который вдруг принял разговор, застал ее врасплох. Желая переменить его и в то же время озабоченная тем, чтобы выяснить, велика ли угрожающая им опасность, Мэйбл встала и отошла от индианки – так она надеялась узнать побольше и избежать смущающих намеков.

– Тебе, Роса, видней, что можно и чего нельзя говорить мне, – сказала она. – Но я надеюсь, ты достаточно меня любишь, чтобы сказать мне все, что нужно знать. Мой дядя тоже на острове. И если ты мне друг, то должна быть другом и ему, мы не забудем, что ты сделала для нас, когда вернемся в Осуиго.

– Кто знать, может быть, никогда не вернуться? – Роса произнесла это с сомнением, как бы взвешивая шансы весьма неверного предприятия, а вовсе не с насмешкой или с угрозой.

– На то воля провидения. Но ты можешь помочь нам.

– Блокгауз очень хорошо, – только повторила индианка, напирая на два последних слова.

– Я это хорошо поняла, Роса, и проведу там ночь. Но ведь я могу сказать дяде, что это ты мне велела?

Июньская Роса вздрогнула и стала проявлять явные признаки беспокойства.

– Нет, нет, нет, нет! – зачастила она со стремительностью и пылом, перенятым у канадских французов. – Нельзя говори Соленый Вода. Он много болтай, длинный язык. Думай лес – вода, не понимай ничего. Говори Разящий Стрела, и Роса – умереть.

– Ты несправедлива к дяде, он тебя не предаст.

– Не понимай. Соленый Вода только язык, глаза нет, уши нет, нос нет – только язык, язык, язык!

Мэйбл не совсем разделяла это мнение, но, видя, что Кэп не пользуется доверием молодой индианки, не стала настаивать, чтобы дядя присутствовал при их разговоре.

– Ты, как видно, думаешь, что все о нас знаешь, – продолжала Мэйбл. – Ты что, уже раньше была на этом острове?

– Только пришел.

– Почему же ты так уверенно говоришь? А может быть, батюшка, Следопыт и Пресная Вода тут рядом и я, если захочу, могу позвать их.