Следопыт

В моем списке был один парень, который был армейским ультрамарафонцем. Он был в отличной физической форме, и на правом плече у него была татуировка «Без страха». Я заметил ее раньше, когда мы были в душе. Мы подошли к финальному 64-километровому маршу на выносливость, окончательному испытанию в отборе Следопытов. Мы достигли отметки в 2 километра, где маршрут начинает подниматься на массивную, почти отвесную гору. Я был одним из последних, кто отправился в путь, и был на полпути к тому ужасному утесу, когда заметил того парня, который пятился назад и спускался мимо меня. Больше я его никогда не видел. Невероятно, но он сломался на последнем препятствии и ушел.

Я прошел отбор Следопытов, хотя травма во время финального марша на выносливость была очень близка к тому, чтобы убить меня. И как только я попал в Следопыты, начались настоящие испытания. Именно тогда мне пришлось освоить это ремесло. Неизменно в разведывательном подразделении Следопытов максимальная численность, которой вы когда-либо достигнете, — это патруль из шести или двенадцати человек. Вам нужно было быть счастливыми, работая как небольшая группа очень решительных личностей. В обычной пехоте все сводилось к тому, чтобы идти вперед и атаковать ротой или батальоном — то есть численностью 100 или 700 человек с лишним, и имея за спиной мощь армии и военно-воздушных сил. В Следопытах вы были крошечным подразделением, изолированным далеко на территории противника.

Если вы наткнетесь на вражескую позицию, то, скорее всего, это будет по меньшей мере рота, и вы ожидаете, что вас сильно превосходят численностью и вооружением. Все ваши навыки были направлены на то, чтобы разорвать контакт, вырваться из зоны поражения и исчезнуть. Это должно было быть ловко и инстинктивно, чтобы у тебя был хоть какой-то шанс выжить. Вы до упора практиковались в том, как реагировать на контакт спереди, сбоку или сзади. Тренировка НД (немедленное действие) заключалась в том, что тот, с кем связывались, выпускал пули и кричал «Контакт спереди слева!» или что-то в этом роде. Как единое целое, вы сосредотачивали огонь на этой цели.

Тот, кто замечал укрытие, в которое можно было отступить, кричал: «Уходи влево!» или «Уходи вправо!» Затем любой человек мог выдвинуться как ведущий: «Следуйте за мной!». Вы тренировались с полными «Бергенами» и патрульными рюкзаками, и вы отрабатывали свои процедуры «человек ранен», чтобы взвалить раненого парня себе на плечи и вытащить оттуда. В секции мобильных операций Следопытов вы повторяли этот процесс, только на этот раз со своими машинами. Вы также проходили специальную подготовку по вопросам связи и разведки.

Вы узнавали, как находить, оценивать и сообщать необходимую командиру бригады информацию, цель разведывательной миссии. Вы научились передавать сообщения по высокочастотной радиосвязи на большие расстояния, отражая сигналы от ионосферы, и с помощью криптографических средств защиты данных. Вы научились быстро набрасывать карты позиций противника, надевая хирургические перчатки, чтобы ваши доклады оставались четкими и разборчивыми, несмотря на то, что вы были ужасно перепачканы.

Но так же, как Следопытам бросали вызов физически, нам бросали вызов и морально. Нас учили действовать в другой реальности, принимать то, чего боялись другие. Нас учили владеть ночью, обитать во тьме. Нас учили чувствовать себя как дома при лунном свете, при свете звезд и в кромешной тьме. Темнота была плащом, под которым скрывались наши операции. Мы научились любить темноту и делать ночь своей.

Нас учили искать труднопроходимую местность, окраины, засушливые пустыни и отдаленные заросли кустарника — везде, где не обитают люди. И нас учили искать наихудшую, самую паршивую погоду, какую только можно вообразить, условия, в которых могли бы преуспевать тайные операторы, такие как Следопыты. Или, по крайней мере, там, где мы должны были процветать.

После нашей первой миссии в Ираке я не винил Трики в том, что он не взял с собой свой комплект для холодной погоды. В конце концов, все мы были людьми. Пока Трикки и Дез приходили в себя после пережитого испытания, остальные из нас писали отчет патруля о миссии на мостах. Я прочитал его ребятам, прежде чем отправить, на всякий случай, если я что-то пропустил. Мы понятия не имели, воспользуется ли бригада маршрутом через мосты для дальнейшего продвижения вглубь Ирака. Нам не нужно было это знать.

Несмотря на ужасные погодные условия, мы выполнили свою миссию и ожидали быстрого перераспределения задач. Но мы уже несколько ночей как следует не спали и остро нуждались в отдыхе. Дождь и снег прекратились, но все еще было очень холодно. Свободных палаток не было, поэтому мы хорошо укутались и устроились рядом с машинами, которые действительно давали небольшое укрытие от ветра.

Все остальные патрули были на заданиях, так что мы могли только предполагать, что у них были гораздо более сексуальные задания, чем наша разведка мостов. Единственным утешением было следующее: если бы в штаб-квартиру Следопытов поступило какое-либо задание, его пришлось бы поручить нам, поскольку мы были единственным патрулем, оставшимся в лагере.

С первыми лучами солнца, в 05:00, меня разбудил сержант-майор Следопытов Рэй Олдман, он же Белый Кролик. Рэй выглядел почти альбиносом с его белоснежными волосами и голубыми глазами с красным оттенком. В нем была дикая энергия, что делало еще более уместным то, что он заслужил прозвище Белый Кролик. Как и у многих солдат, повидавших множество сражений, у него был напряженный взгляд, который также известен как «взгляд на тысячу ярдов».

Рэй предупредил меня, чтобы я готовился к нашей следующей миссии. При этом в его глазах был какой-то странный блеск. Он кивнул мне. Это был тот самый большой случай.

— Лучше тащи свою задницу в оперативную палатку, — сказал он мне. — Калат-Сикар вернулся…

Находясь в состоянии глубочайшего сна, я мгновенно проснулся. Это было равносильно тому, что тебя сняли со скамейки запасных и сказали, что ты попал в финал чемпионата мира. Я был чертовски возбужден. Я сказал себе: к черту чай! Мне нужно было как можно скорее увидеть Джона и выяснить, что именно он приготовил для нас.

Я научил себя хорошо просыпаться мгновенно. Мне нужно было иметь возможность очнуться от глубокого сна и принимать немедленные решения. Один из трюков при этом состоял в том, чтобы хорошо питаться и выпивать ведро воды перед сном. Возможно, вам захочется помочиться ночью, но вы проснетесь с хорошим уровнем энергии и ощущением хорошего увлажнения.

Я разбудил парней:

— Парни, приказы через пятнадцать минут.

Джейсон проворчал:

— Что на этот раз?

Я произнес волшебные слова:

— Калат-Сикар.

Как только Трикки услышал это, он мгновенно вскочил и принялся за дело. Джейсон не был любителем вставать рано, и ему всегда требовалось добрых несколько минут, чтобы полностью активизироваться. Но, несмотря на это, слова «Калат-Сикар» заставили его вылезти из своего спального мешка и протереть глаза, прогоняя сон. Что касается Стива, то он секунду лежал, ухмыляясь, как идиот.

— Просто дай мне время, пока я разберусь со своей половинкой, — мечтательно заметил он.

Из его спального мешка доносился ужасный ритмичный шорох. Я чертовски надеялся, что он блефует, грязный ублюдок.

Я взглянул на Джо.

— Джо? — спросил я.

Джо стряхнул сон со своей юной головы.

— Калат Сикар — зло.

Я перевел взгляд на Деза.

— Тебе лучше взять с собой гортекс, — пошутил я.

Дез застенчиво улыбнулся.

— Остается только надеяться, что солнце и дальше будет светить нам, а?