Следователь, Демон и Колдун

Но в следующий миг все мысли разом вылетели у него из головы.

Потому что коридор, по которому они шли вдруг резко нырнул вниз, свился петлёй, расширился, словно бутылочное горлышко и превратился в огромный подземный зал.

И был этот зал удивителен и до одури красив.

Каменные колонны выточенные водой за бессчётное множество лет соединялись изящными арками под ажурными сводами, с которых вниз ниспадали полупрозрачные канделябры из хрустальных «сосулек» преломлявших свет и перебрасывающихся между собой маленькими радугами. Стены выглядели оплывшими, словно свечной воск, стекающий по каминной полке, и также как и свечной воск создавали удивительные скульптуры, террасы, колоннады… В широком жёлобе у стены грота торила свой путь подземная река, спокойно и неторопливо несущая тёмные воды из полукруглой дыры в стене куда-то вдаль, в темноту.

Но дух захватывало даже не это.

С потолка, откуда-то сверху, куда едва достигало сияние колдовских «светляков», сияли миллионы звёзд.

Искры – большие и малые – целые созвездия сияющих огней, переливающихся острыми колкими бликами, россыпи драгоценных камней, будто с потолка подмигивали миллионы бриллиантов. Фигаро чуть приподнял «светляк» над головой и искры засияли по-новому, сложившись в новые узоры, новые созвездия… Смотреть на это можно было бесконечно.

– Это… Это…

– Бриллианты? Драгоценные камни? Ну что вы. – Тиккер улыбнулся. – Это игольчатые кристаллы гипса. Так много их только здесь, поэтому-то этот зал и называют Бриллиантовым холлом. По сути, это преддверие пещер; там дальше центральный коридор уже довольно трудно отследить без вешек – он начинает ветвиться, петлять… Без специального снаряжения и опыта там делать нечего. Но нам туда и не надо. Остановимся здесь. Вон, даже дрова кто-то добрый заготовил.

– Дрова? Но мы же…

– В пещерах, да. Но тут прекрасная вентиляция и дым сразу же уходит вон в те широкие трещины под потолком. Я же говорю: идеальное место для ночлега. Тут нам ни буря, ни волколаки не страшны. Видите место для костра? Вон там и кинем кости.

– А мы… – следователь облизнулся, – а мы сможем сварить суп? Ну, тут же вода, да и котелок есть…

– В принципе, сможем. Эту воду вполне можно пить и даже готовить на ней. Но результат вряд ли вам понравится: она перенасыщена минеральными солями и на вкус так себе… Ничего, ничего, пожуём буженину с колбасой. Не оголодаем.

«Эх! – Артур восторженно вздохнул где-то в центре головы Фигаро, – обожаю пещеры! Всегда был неравнодушен и очень многие посетил. В таких местах чувствуешь какая мы, всё-таки, молодая плесень на теле Земли»

«Смиряет дух?»

«Ха! Наоборот! Думаешь – ну, пришло твоё время, поросль молодая! Вот щаз ка-а-а-а-ак…. Ладно, шучу, шучу. Я просто люблю пещеры. В них красиво и тихо»

Разбили импровизированный лагерь: расстелили спальники вокруг кострища, аккуратно обложенного каменным бортиком, притащили дрова (их тут оказалось на удивление немало), разожгли огонь… и буквально попадали с ног. Только теперь следователь по-настоящему почувствовал, как он устал: болели колени, саднили обветренные губы, болела голова. Его словно били палками на морозе; не хотелось ничего, кроме, разве что, горячего чаю.

Подумали, посоветовались, плюнули, и заварили чай из воды маленькой подземной реки. И то ли Фигаро чересчур устал, и ему было уже всё равно, то ли вода на самом деле не была такой гадкой, как описывал Тиккер, но чай оказался вполне себе, только слегка солоноватый на вкус. Прихлёбывая его из походной кружки следователь думал, что, вполне вероятно, найдутся и такие, кому солёный чай придётся по душе. Есть же, в конце концов, любители кофе с перцем «чили» или солёного шоколада, так почему бы не найтись ценителям солёного чаю?

– Однако, – Тиккер посмотрел на часы и приподнял бровь. – Девять вечера. Вовремя мы. Сейчас там, думаю, буря разыгралась так, что ой. Ночью будет самый смак… Ну что, доставайте тормозки и давайте, что ли, по пятьдесят. Просто чтобы расслабиться.

Фигаро, которого не нужно было упрашивать дважды, тут же принялся вытаскивать из рюкзака жестянки с галетами, колбасой, вяленым мясом и прочим добром. Френн нашёл где-то в закромах банку маринованных грибов (не иначе, как из Тудыма притащил; другого объяснения у следователя не было), а Зойза, усмехнувшись, оттолкнул ногой в сторону неприметный камень у стены и извлёк на свет божий из потайной ниши небольшой бочонок.

– Постоянно обновляю, чтоб его, мерзавца. И вот как знал же, что пригодится. Только осторожно, это вам не водка. Это самогонка, причём моего личного гону. От души отрываю, токмо здравия для!

– Господа! – Сайрус сделал важное лицо и поднял кружку, куда Зойза немедленно плеснул из бочонка (в бочонке, как оказалось, даже имелся маленький краник). – Сегодня мы удачно справились с бураном, пройдя сквозь него целыми и невредимыми! Предлагаю за это торжественно тяпнуть!

Тяпнули торжественно, закусили, тяпнули уже по-обычному, и потёк неспешный разговор, такой, когда торопиться уже некуда, да и незачем, а наоборот – нужно неторопливо пережидать непогоду. «…и рады бы вперёд, да никак – гляньте, сударь, за окно! Гроза, ливень, да и дело к ночи, так что милости прошу к нашему шалашу, откушайте чем Святый Эфир послал и запейте – от хозяина лично. В ногах правды нет, так что присаживайтесь, присаживайтесь, господин хороший!» И вот – за окном непогода, ливень лупит в стекло, ветер чуть ли не приподнимает стреху, а в горнице тепло, потрескивает огонь в печи, и хозяйка несёт накрывать на стол. Завтра будет завтра, а пока надо ждать.

Фигаро загрустил, вспомнив о тётушке Марте, которой пришлось бессовестно наврать, что они с инквизитором отъезжают по делам в Столицу. Но ляпни следователь хоть что-нибудь про Дальнюю Хлябь, и его квартирная хозяйка просто приколотила бы Фигаро за уши к дверям и отпустила бы, в лучшем случае, по частям. Пришлось выкручиваться, и сейчас следователь печально размышлял о том, волнуется ли тётушка Марта о нём и не следует ли послать ей успокоительную телеграмму-«молнию». Вот только что-то подсказывало Фигаро что «молния» с обратным адресом «Нулевой километр» (он проставлялся телеграфным аппаратом автоматически) вряд ли успокоит его домоправительницу.

– Смотрите, – Френн ткнул следователя локтем в бок, – куда Харт мостится. В уголочек. Так, чтобы за спиной была только река и чтобы, ежели что, по стеночке, по стеночке, да и на выход. Хитрый, гадёныш.

– Думаете, что-то может нам угрожать? Вот в этих самых пещерах?

– Не «нам», а конкретно ему… Артур, в пещере точно нет ничего опасного?

«Ну, как сказать. За нами сейчас наблюдает парочка шахтных гномов, и один из них, кажется, глубоко проникся идеей свистнуть у вас, Френн, серебряную чайную ложечку. Это самая страшная угроза, которую я вообще регистрирую в радиусе действия моих сенсоров. Здесь нет буквально ничего опасного. Нам даже обвал не угрожает. И газа в здешних стенах нет»

– Хм… А я думал, вы станете ехидничать по поводу того, на кой ляд я вообще таскаю с собой столовое серебро.

«Не стану. Я с собой в своё время тоже таскал. И на дикие острова в Тихом океане, и в джунгли Амазонки. И раскладной стул. И чайный сервиз. Да много чего. Люблю, знаете ли, чувствовать себя белым человеком в любых мыслимых условиях… Знаете что: пойду-ка я поставлю на входе сигнализацию. А то мало ли…»

– … а вот вы, Тиккер, как думаете: что за хрень харчит охотников, что в Чёрном Логу заночевать решили? Да так, что и следов не остаётся? – Харт выпил, крякнул, закусил, достал из коробки на поясе здоровенный револьвер и принялся его демонстративно чистить и смазывать.