Следователь УГРО для дракона

– Что значит – не позволите?
– встала я с кресла и, наплевав на безопасность, не отрывая злющего взгляда от дракона, стала надвигаться на владыку. Я тебе покажу, ящер, как опера в своём мире закрывать!

– Хорошие самочки моему виду нужны, так что, птаха, смирись, тебе выпала честь продолжить род драконов.
– поле его слов я аж потеряла дар речи, а затем, осознав сказанное, потеряла разум окончательно. Ведь недаром говорят: гнев гасит светильник разума.

– Самочка?
– упёрлась я руками в стол.
– Да Вы, батенька, как я вижу, совсем умом повредились? Я не животное, что ты размножатся по указке сверху, мне для этого полюбить нужно отца ребёнка!

– Любовь – это блажь людей, она дракону не нужна, достаточно влечения.

– А причём тут дракон, я о себе говорю!
– не скрывая своего негодования, сорвалась я.

– Тебе, птаха, на этот счёт волноваться не нужно, мы, драконы, умеем пробуждать чувства.
– невозмутимо ответил он.

– Да неужели? Не о хвалёном ли влиянии на женщин Вы говорите? - стала сканировать его взглядом, ища хоть крупицу здравого смысла.

– Можно и без влияния, драконы превосходные любовники, - всё так же в спокойной манере бредил уже он.

– Рада за них, не вижу связи между любовью и превосходными любовниками, - попыталась донести до его разума простую вещь.

– Птаха, давай так, ты проведёшь ночь с выбранным мною тебе в мужья драконом, а затем и поговорим на эту тему.
– после его гнусного предложения у меня что-то щёлкнуло в голове, или предохранитель сгорел напрочь, иначе я не могу объяснить своё дальнейшее поведение. А также я поняла: нет у него здравого смысла, причём совсем!

– Да Вы животное, владыка!
– не выдержала я и долбанула со всей дури кулаком по столу.

– Руку не отбила, птаха?
– взволнованно спросил он.

– Не дождётесь!
– рявкнула в ответ.

– Птичка, не в моих интересах, чтобы ты наносила себе увечья, ты моему роду здоровая нужна, - начал он, ну а я отпустила тормоза. Краем сознания я понимала: всё, что я сейчас делаю – это верх безрассудства, даже больше скажу, это не я. Но сопротивляться этому наваждению не могла, мне хотелось сейчас рвать и метать, никогда такой не была, даже в мыслях.

– Ну всё, владыка, Вы дочирикались, я сейчас в Вас аргументы вбивать начну в пользу того, что людские женщины не свиноматки!
– хватая подсвечник, замахнулась я на упрямца, который не понимает слово «нет». И ведь отоварила бы владыку без зазрения совести, но он вовремя успел меня перехватить, и я даже не поняла, как оказалась у него на коленях лицом к нему.

– Птаха, ты что принимала?
– сдерживая меня, спросил он взволнованным голосом.

– Зелье для смелости! Пустите меня немедленно, я Вас сейчас убивать буду с особой жестокостью!
– попыталась я вырваться из его тисков.

– Посмотри мне в глаза, быстро!
– властным голосом отдал он мне приказ.

– Нет!
– зажмурилась я, - сначала голову Вам откручу, и только затем посмотрю в Ваши глаза, которые уже не смогут влиять на моё сознание, - меня охватила такая ярость, что я ужаснулась, реально захотела его крови.
– Помогите, - пискнула я, ибо понимала, что с зельем что-то не то.

– Я буду воздействовать магически, - предупредил он меня.

– Бейте своей магией, не стесняйтесь, только прошу, побыстрее, а то я до эшафота договорюсь!
– взмолилась я.

– Не договоришься, я этого не позволю, - прижимая меня к себе, ответил он. А затем меня словно окатило волной блаженства, оно заполняло каждую мою клеточку, мне казалось, что я умерла и попала в рай, настолько мне было хорошо.

И тут волна схлынула, и от чувства эйфории не осталось и следа. Хоть разум мой и прояснился, но появился совсем другой эффект – на меня накатили воспоминания последних дней, страх потери Даниила, его возможное предательство, три дня адской боли, растерянность перед новым миром, всё разом навалилось на меня, и я, не выдержав, расплакалась, как малое дитя. А Азерот, как заботливый отец, прижимал меня к себе и, гладя по голове, успокаивал, разговаривая со мной.

– Поплачь, маленькая, тебе станет легче.
– и мне действительно в его объятьях становилось легко, казалось, что так должно быть всегда. Но, вспомнив про всё то, что меня ждёт в дальнейшем, честно ответила ему.

– Нет, не станет, - всхлипывая, не согласилась с его положительными прогнозами, - простите меня, я не должна была так себя вести, не знаю, что на меня нашло, простите, пожалуйста.

– Тише, не стоит так убиваться, это всё из-за влияния зелья, - попытался он вновь меня успокоить.

– То есть Вы меня наказывать не сбираетесь?
– за вопиющее хамство, переходящее в членовредительство.

– Тебя – нет, тем более если бы я всех за глупость наказывал, то у меня бы подданных не осталось, - рассмеялся он, и его смех был настолько прекрасен, что я чуть не сглупила, вновь позволив себе думать о нём в другом русле. Какой бы он ни был сейчас добрый, но опасность с его стороны никуда не делась.

– Отпустите меня, - попыталась я высвободиться из его объятий, понимая, что наши с ним посиделки ничем хорошим не закончатся.

– Зачем?
– удивился он, и ещё сильнее прижал меня к себе, я подняла глаза и поняла, что никогда так Штирлиц не был близок к провалу! А учитывая, что на меня накатил приступ тошноты, я поняла, что спасение чести девицы – дело рук самой девицы! Тут дракон не помощник, а наоборот – враг! Он посмотрел мне в глаза, и я поразилась, что у него цвет глаз изменился, и теперь они не напоминали бездну, в них полыхал огонь, который мог сжечь меня дотла, он медленно опустил взгляд на мои губы и стал приближать своё лицо для поцелуя. И если бы не резкая боль в пальце и приступ тошноты, я бы, наверное, не устояла. А так упёрлась своими руками в его плечи и попыталась отодвинуть его, но разве можно сдвинуть скалу с места? Поняла, что силовые методы с ним – бесполезная трата сил, так что я решила словесно привести возбуждённого владыку в чувство.

– Странно слышать от Вас такое, сами же мне лекцию читали о неподобающем поведении, - начала я операцию по спасению. После моих слов он словно окаменел, но я чувствовала удары его сердца, стало понятно – дракон возбуждён. Мама, что сейчас будет!
– Так отпустите?
– несмело спросила его, боясь спровоцировать.

Он прикрыл глаза, глубоко вздохнул, было видно: в нём идёт внутренняя борьба. Я замерла в ожидании, что победит: похоть или разум. Когда он открыл свои глаза, я не сдержала вздоха облегчения. Разум возобладал, кажется. Почему «кажется», да потому, что приступы тошноты никуда не пропали! Он взял меня за талию, снял с колен, словно пушинку, но его руки продолжали удерживать меня, наконец, после некой борьбы со своими демонами он разжал их. Я же, не теряя ни минуты, отскочила на безопасное расстояние. А между тем Азерот неотрывно следил за моим передвижением, сейчас я ощущала себя добычей, за которой наблюдает хищник, чтобы в любую секунду напасть. Мне становилось всё сложнее сдерживать рвотные позывы.

– Я могу уйти?
– чуть слышно спросила его, он же продолжал на меня смотреть взглядом голодного зверя, - мне плохо, - решила надавить на жалость. И, как оказалось, моя тактика была верной.

– Ты права, птичка, тебе сейчас лучше уйти, продолжим разговор завтра, - ответил он голосом, в котором то и дело проскакивали рычащие нотки. И тут до меня дошло, что передо мной не человек, а самый настоящий зверь, наши человеческие законы для него чужды. У него один закон – инстинкт. Мне стало страшно, я медленно стала отступать к двери, следя за владыкой, боясь, что он сейчас сорвётся и разорвёт меня к чертям собачим, а очередной приступ тошноты мне придал скорости. В итоге я пулей вылетела из кабинета, где находился Азерот, зажав рот рукой, рванула в свои апартаменты, по дороге чуть не сбила с ног Дариила. Влетев домой, я стремглав рванула в комнату раздумий, пришло всё-таки время признаться в любви белому другу.