Следователь

Хрясь! И воин в белом доспехе валится в снег, зажимая располосованное горло.

Короткий, брезгливый удар. И вот еще один белый катится по камням, держась за вспоротый живот и истошно воя.

Выпад. Хрип. Кровь, мясо и кости. Звуки, точно рядом разделывают еще живого теленка. Красный снег. Красный цвет – в снегу, на камнях, алые брызги в воздухе.

Белые воины дрогнули.

Рич что-то прокричал, выбросив руку ладонью вперед, и с его пальцев сорвался шар ослепительного света, с невероятной скоростью рванувший к двум нападающим, которые замешкались, не зная, кого им атаковать: Рича или уже порядком измученного Жао. Воины бросились в разные стороны, уходя из-под удара шаровой молнии – надо отдать им должное, действовали они умело и слажено.

«Промазал», – подумал Жао, но хозяин, как оказалось, и не думал целиться в кого-то из атакующих. Когда световой шар оказался точно между воинами, Рич резко сжал пальцы в кулак, и молния с оглушительным треском взорвалась, разорвав белых в клочья.

Еще одно заклятье врезалось в наседавшего на Жао силача и буквально испарило замешкавшегося вояку, вырвав его из собственных сапог. Секунду наемник, не мигая, смотрел на стоящие в сугробе закопченные ботфорты, из которых валил черный дым, а затем битва внезапно закончилась.

Белые воины развернулись и исчезли в буране. Смолк звон оружия, смолкли крики. И сразу же прекратилась буря: ураганный ветер пару раз кашлянул снегом, рванулся напоследок, словно в агонии и затих, будто и не бичевал только что черные пики скал. Снег все еще летел с низкого серого неба, но теперь это был просто снегопад, спокойный и миролюбивый.

Рич вытер саблю о снежный наст, сплюнул, трубно высморкался и повернулся к Жао.

– Проверь потери. Раненых – к Хо Ши. И сам к нему загляни, коль уж наглотался эликсиров. А потом сходи, проверь, как себя чувствует наше сокровище. Все. Выполняй!

Им повезло, просто невероятно повезло. Никто из наемников не погиб; тяжело раненых оказалось всего двое, но для Хо Ши понятия «тяжело» не существовало. Старый колдун понимал только два состояния бренного человеческого тела: смерть и все прочие. Сердце бьется? Мозг жив? Отлично, все остальное исправимо.

Выходя из шатра, где Хо Ши пользовал раненых, Жао чувствовал себя так, словно его долго колотили палками императорские дознаватели. Все тело болело, горло саднило, во рту точно ночевал эскадрон, но, в целом, наемник был вполне дееспособен. Старый психопат даже не стал над ним колдовать, ограничившись тем, что влил Жао в рот какую-то сильно пахнувшую травами микстуру. «Хватит с тебя», – буркнул он и тут же переключился на молодого буси, которому проткнули легкое. Зная о талантах Ши можно было с уверенностью сказать, что воин встанет на ноги уже к утру.

Жао вышел из шатра, потянулся, морщась от боли в спине, с наслаждением вдохнул ледяной горный воздух и засмотрелся на небо. Снежные тучи растаяли без следа и на черной глади небес сияли мириады немигающих звезд.

Глядя на горы, спящие в тусклом пепельном сиянии небесных маяков, наемник почувствовал, как его душу наполняют тишина и покой. Мир спал и не спал, озаренный предвечным огнем и в нем не было ни единого изъяна, ни единого повода для беспокойства. Тысячелетия назад эти горы были точно такими же и спустя тысячелетия они тоже будут здесь, на этом самом месте. Для Вселенной сотни воинов, погибших в кровавой битве, и упавший на землю розовый лепесток были событиями одного масштаба; любое людское деяние, рассматриваемое на достаточно большом отрезке времени теряло свое значение. Он вспомнил цитату из «Книги Пути Воина»: «…страшится смерти так же глупо, как боятся восхода солнца». Поистине, чиновник, написавший эти строки четыреста лет назад, был тысячу раз прав.

Жао припомнил, что западные друзья Рича тоже иногда называли его «чиновником». Но это было глупо: чиновник, в первую очередь, – поэт и философ, задача которого поддерживать гармонию между делами в Заоблачной и естественным ходом вещей. Рич был воином, полководцем, жестким и деятельным, но уж никак не чиновником. Хотя, конечно, воины Запада сильно отличались от своих собратьев с Востока. У них были странные представления о чести и часто они казались Ричу просто особым подвидом рыночных торгашей, которые научились драться из соображений элементарного жлобства, дабы не платить охране.

Он вздохнул, и слегка припадая на правую ногу, направился к самому маленькому из шатров в их караване – ярко-алому куполу, богато украшенному серебряной вышивкой. Работа есть работа: перед сном Жао необходимо было проверить самочувствие той, кого Рич называл «нашим сокровищем». И называл, кстати, совершенно справедливо.

…Внутри алый шатер был почти пуст: два низких стула, пузатая походная печь, коврики на полу.

И большая деревянная клетка, занимавшая почти все свободное пространство.

…Тут стоит сделать небольшое уточнение. Слово «клетка», читаемое на бумаге, воспринимается ничуть не лучше, чем то же слово на слух: воображение сразу рисует кубический ящик из одинаковых решеток, или, на худой конец, позолоченный домик для канарейки. Клетки бывают разные, но вообразить уютную клетку – тут фантазия пасует.

Эта клетка была именно уютной, а еще – очень красивой. Изящно изогнутые деревянные полосы закрученные спиралью сплетались наверху в элегантное острие, похожее на застывшее пламя свечи. По поверхности светлого лакированного дерева змеилась тонкая резьба; с вершины клетки спускались широкие полосы шелка расшитые сказочными птицами, лунами и облаками. Пол клетки был завален подушками и подушечками самого разного размера, среди которых не было даже пары одинаковых. Подушки объединяло только одно: цена. Им было место в королевской спальне; за каждую из них любой западный коллекционер, не глядя, отдал бы свою паровую карету.

А в центре клетки на подушках сидела девушка.

Впрочем, «девушкой» называть ее было рановато. Жао знал, что ей едва-едва исполнилось четырнадцать лет, что она – стихийная колдунья, еще не завершившая обучение, и – на данный момент – пленница Рича, но лишь отчасти.

А самое главное – девчонка была единственной наследницей Великого Дома Нобу.

По спине наемника побежали мурашки. Он почувствовал, как на лбу выступают крупные капли противного ледяного пота и незаметно провел ладонью по лицу. Затеи Рича частенько бывали слегка сумасшедшими; Жао участвовал в каждой из них за последние десять лет, но этой последней затеей Рич перешел все мыслимые и немыслимые границы.

Выкрасть дочь владыки самого влиятельного Великого Дома Заоблачной Империи – ха!

Рич проник в ее комнату на вершине башни через блиц-коридор. Сама башня была защищена от «блицанья» пространственными «заглушками» – попытка перенестись во дворец заканчивалась тем, что незадачливого колдуна просто расплющивало по всей линии континуума. Но Рича это не остановило. Они с Хо Ши потратили почти месяц на расчеты инерции и углов входа-выхода, открыв блиц-окно в десяти шагах от верхнего окна башни. Это был портал с «секретом» – эфирные напряжения в нем были рассчитаны так, что попавший туда предмет на выходе выстреливался в заданном направлении из своеобразной силовой катапульты.

За девочкой отправился сам Рич. Это была храбрость, граничащая с безумием: малейшая ошибка в расчетах и его бы просто размазало по башенной стене.

В окно при выходе из блица Рич попал. Подвела инерционная составляющая: его выстрелило из портала со страшной силой. Он разбил оконный витраж, выбив его вместе с рамой, пролетел через спальный зал и врезался в стену, сломав руку, несколько ребер и заработав сотрясение мозга. Убил четверых охранников, оглушил девчонку заклятьем, выбрался на крышу башни… и опять попал впросак. Зона искажения тут была слабой и позволяла открыть блиц, но недостаточно мощный. Сам Рич мог сбежать, а вот вместе с девчонкой – нет.