Следователи Петра Великого

Дело в том, что в это время будущий император приступил к выработке проекта о реорганизации специализированных органов следствия. До сих пор для расследования особо важных уголовных дел учреждались взаимоизолированные следственные канцелярии, организация и функционирование которых никак не регулировались нормативно (первой из них как раз и была канцелярия под руководством М. И. Волконского, основанная в июле 1713 года). Теперь вместо них Петр I решил создать целостную систему одинаково устроенных канцелярий, нормативной основой для деятельности которых должен был стать особый типовой «Наказ».

В конце ноября — начале декабря 1717 года царь подготовил два ключевых документа: предварительную роспись следственного состава задуманных новых следственных канцелярий (с реестром подлежащих расследованию резонансных уголовных дел)^{296} и черновой проект типового «Наказа» их руководителям^{297}. Объявление об учреждении новых семи канцелярий (вскоре названных царем «майорскими»^{298}) и обнародование «Наказа» состоялось в Санкт-Петербурге 9 декабря 1717 года — в день публичной казни Михаила Волконского. Одну из этих канцелярий возглавил князь П. М. Голицын.

Новые канцелярии имели коллегиальное устройство, сходное с организацией кригсрехта: при презусе состояли два или три асессора, младших участника следственного производства. Асессорами в канцелярию Петра Голицына были определены его давние сослуживцы, заслуженные боевые офицеры: капитаны Преображенского полка князь Г. А. Урусов (о нем еще пойдет речь) и А. К. Петров-Солово^{299}, а также капитан-поручик Семеновского полка И. Ф. Козлов^{300}.

Аппарат следственной канцелярии составили 11 подьячих во главе с дьяком А. Ф. Докудовским, откомандированных из Ближней и Военной канцелярий, Поместного приказа и Санкт-Петербургской губернской канцелярии ^{301} .

Как явствует из архивного документа, в производство следственной канцелярии Петра Голицына была передана подборка резонансных уголовных дел по обвинению различных должностных лиц в преступлениях против интересов службы ^{302} . Подследственными князя Петра Михайловича оказались московский губернатор К. А. Нарышкин (присвоение имущества жителей завоеванного Дерпта [65] , самовольное установление губернского налога, использование работных людей на строительстве собственного дома); бывший адмиралтейский советник, некогда весьма близкий к царю, А. В. Кикин [66] (организация фальшивых подрядов провианта под именем Барсукова); нижегородский вице-губернатор С. И. Путятин (махинации при организации подрядов на поставку алкоголя, сбор денег с населения в свою пользу); бывший санкт-петебургский вице-губернатор Я. Н. Римский-Корсаков и его брат, бывший белозерский комендант В. Н. Римский-Корсаков (казнокрадство, получение взяток, участие в фальшивых подрядах).

65

Ныне Тарту (Tartu), административный центр одноименного уезда Эстонской Республики.

66

А. В. Кикин руководил созданием и первоначальной деятельностью петербургского Адмиралтейства, был шафером на свадьбе Петра I и Екатерины Алексеевны. В личной переписке 1700-х годов царь обращался к нему «дедушка» или по-голландски «Min Her Grotvader» («мой господин дедушка»).

Еще одним подследственным П. М. Голицына стал санкт-петербургский генерал-губернатор, президент Военной коллегии и сенатор, генерал-фельдмаршал, светлейший князь А. Д. Меншиков. Он обвинялся в организации все тех же фальшивых подрядов, казнокрадстве, финансовых махинациях. Необходимо отметить, что в случае с делами Александра Меншикова, Александра Кикина, Якова и Василия Римских-Корсаковых речь шла в действительности о продолжении расследования, осуществлявшегося в отношении этих лиц с 1714 года следственной канцелярией В. В. Долгорукова (как уже упоминалось, фактически ликвидированной в декабре 1717 года).

Наибольшая сложность, с которой столкнулся в связи с делом А. Д. Меншикова князь Петр Голицын, заключалась в том, что в декабре 1717 года Петр I не освободил Александра Даниловича на период расследования ни от одной из занимаемых им высоких должностей. И хотя Петр Михайлович являлся заслуженным гвардейцем и представителем одного из аристократических кланов, его тогдашнее влияние в коридорах власти было все же несопоставимым с могуществом «полудержавного властелина» Александра Меншикова.

Быстрее всего канцелярия П. М. Голицына завершила расследование уголовного дела Александра Кикина. Уже в начале 1718 года канцелярия подготовила обвинительное заключение, в котором за получение «воровской» прибыли в особо крупных размерах предложила приговорить Александра Васильевича к смертной казни^{303}. Однако вскоре бывший адмиралтейский советник оказался осужден совсем по другим обвинениям.

В ночь на 7 февраля 1718 года в Санкт-Петербурге генерал-фельдмаршал А. Д. Меншиков, экстренно вызвав к себе во дворец генерал-майора П. М. Голицына и нескольких старших офицеров гвардии, объявил им только что доставленный курьером секретный указ Петра I. Одновременно по тревоге была поднята небольшая команда гвардейских солдат.

Во дворце светлейшего князя офицеров и солдат разделили на две группы. Первая группа, возглавленная А. Д. Меншиковым и Петром Голицыным, арестовала в собственном доме Александра Кикина^{304}. Вторая взяла под стражу Ивана Афанасьева, камердинера царевича Алексея Петровича. Водворив закованных «в железа» арестантов в гвардейских казармах, участники операции в пятом часу утра разъехались по домам и местам службы^{305}.

Эти ночные аресты явились одними из первых следственных действий в многоэпизодном уголовном деле по обвинению в государственной измене наследника престола — царевича Алексея Петровича. 11 февраля 1718 года в Петропавловской крепости Александр Кикин был допрошен [67] А. Д. Меншиковым и П. М. Голицыным и под пыткой сразу же признался, что неоднократно советовал Алексею Петровичу бежать за границу ^{306} .

Затем А. В. Кикин был этапирован в Москву и в ходе дальнейшего следствия окончательно изобличен в пособничестве опальному царевичу. По приговору особого судебного присутствия Александр Васильевич Кикин был колесован в Москве 17 марта 1718 года, а его голова была насажена на кол ^{307} .

67

Допрос был проведен в соответствии с секретным указом Петра I от 7 февраля 1718 года, доставленным А. Д. Меншикову в середине дня 11 февраля.

Помимо участия в начальных следственных действиях по делу царевича Алексея Петровича П. М. Голицыну довелось оказаться в числе судей на его процессе. Как и большинство гвардейских офицеров, князь Петр Михайлович был включен в состав специального судебного присутствия, которое в ходе единственного формального заседания приговорило 24 июля 1718 года Алексея Петровича к смертной казни^{308}. Подпись П. М. Голицына стоит на приговоре 18-й по счету.

Как бы то ни было, следственная канцелярия П. М. Голицына продолжала работу. В начале июля 1718 года Петр Михайлович командировал асессора А. К. Петрова-Солово в Белозерский уезд для сбора доказательств о преступной деятельности бывшего тамошнего коменданта Василия Римского-Корсакова^{309}. Итогом расследования стала некая высочайшая резолюция от 18 февраля 1720 года о взыскании с В. Н. Римского-Корсакова штрафных денег^{310}.

Несмотря на то что история с разоблачением «заговора» царевича Алексея Петровича привела к дальнейшему усилению позиций А. Д. Меншикова в окружении Петра I, Петр Голицын не стал сворачивать разбирательство финансовых махинаций светлейшего князя. В 1719 году растревоженный Александр Данилович обратился к царю с просьбой прекратить возбужденные в отношении него уголовные дела («чтоб я от всех канцелярей, где следуютца по моим делам, был свободен, и дабы никто ничем до меня не касались»), В первую очередь светлейший князь просил аннулировать решение следственной канцелярии П. М. Голицына о взыскании с него астрономического начета в 285 тысяч 17 рублей^{311}".

15 марта 1719 года Петр I указал принять в производство канцелярии П. М. Голицына уголовные дела уже упоминавшейся следственной канцелярии Г. И. Кошелева^{312}. Поскольку объем этих дел был весьма значителен, князь Петр Михайлович стал, по-видимому, добиваться отмены указа. В итоге глава государства переменил решение: он сохранил бывшую канцелярию Герасима Кошелева, назначив в нее 10 апреля 1719 года нового руководителя — гвардии майора М. А. Матюшкина^{313}.