Следствие ведут Колобки

Без особого интереса он прошёл мимо знаменитой картины художника Васнецова «Алёнушка» – масло, холст, 173х121. Едва взглянул даже на картину «Бриг „Меркурий“, атакованный двумя турецкими кораблями» – холст, масло, 212х339, привезённую из Феодосии на выставку художника Айвазовского. А на картину художника Налбандяна «Большая ширь» – холст, масло 583х300 – даже смотреть не стал.

Зато картину художника Поленова «Московский дворик» – масло, 64,5х80,1 – он рассматривал очень долго. Точно так же, как и картину «Грачи прилетели» старинного художника Саврасова – холст, масло, 62х48,5.

Но больше всего его заинтересовала картина художника Ильи Ефимовича Репина «Портрет писателя Всеволода Михайловича Гаршина» – холст, масло, 47,7х40,3. Она так его чем-то пленила, что он медленно стал снимать её со стены и укладывать в чемодан.

«Уйдёт! – думал Булочкин. – Уйдёт!»

Он хотел бросить свой земной шар и схватить преступника, но очень боялся, что земной шар со страшным шумом рухнет на пол, что дети одни не удержат его.

И тут сверкнула молния. Это Колобок при помощи фотовспышки сделал снимок «Преступник, снимающий картину, на месте преступления» – фотобумага, 9х12. И похититель молча поднял руки вверх.

– Вы задержаны! – строго сказал Колобок и стал укладывать фотоаппарат в футляр.

Стоило ему только на секунду отвести глаза, как преступник сорвался с места и побежал ко входу на чердачную лестницу. Еще секунда, и он уйдет. Но не тут-то было. Когда он пробегал мимо Булочкина, Булочкин бросил наконец свой земной шар и вцепился в убегальщика мёртвой хваткой. Целых полчаса после этого Колобок и Колбочкина разжимали пальцы нашего якобы мягкого Булочкина.

– Фамилия у него мягкая, а сам он железный! – сказал после этого Колобок про своего соратника.

И фраза эта много лет потом ходила за Булочкиным, принося ему бессмертную славу.

– Итак, давайте знакомиться! – сказал Колобок преступнику. – Я – Колобок. А вы?

– А я – случайный прохожий, – ответил преступник. – Любитель живописи.

– Ага, – согласился Колобок, – вы настолько любите живопись, что не удержались и в ночное время полезли в музей знакомиться с шедеврами?

– Вы совершенно правильно меня поняли! – сказал ночной жулик.

– Ах ты, жалкий врунишка! – рассердилась Колбочкина. – Да я тебе за такое враньё!.. – Она замахнулась на преступника металлической кружкой для заварки чая.

– Отставить! – приказал Колобок. – Товарищ Колбочкина, – строго сказал он, – прошу вас запомнить – подобные методы в нашей стране отменены ещё в тысяча девятьсот двадцать первом году. И больше мы к ним возвращаться не будем.

– А теперь выворачивайте карманы! – строго приказал Колобок. – Сдавайте оружие и отмычки.

Но ни оружия, ни отмычек у преступника не было. Было только пять рублей и чистое бельё с сухарями в чемоданчике. Больше не было ничего. Даже носового платка.

И тут в разговор вмешался ночной дежурный Лука Лукич:

– Итак, вы любите живопись. А знаете ли вы, какую картину хотели похитить? Да это же портрет писателя Гаршина. Знаете вы такого? А писал портрет сам великий Репин!

Преступник задумался:

– Нет, не знаю я Гаршина. Да и Репина я не знаю.

– Великого Репина! – поправил его Лука Лукич.

– Вот именно, – согласился преступник. – Никогда не слышал.

– До чего докатились! – поразилась Колбочкина. – Репина не знают! И Гаршина! Какой позор!

– А вы их знаете? – спросил Колобок.

– По правде говоря, не очень, – призналась Колбочкина. – Репина ещё туда-сюда, а вот Гаршина – ну ни капельки.

– Вы как хотите, – сказал Лука Лукич, – я вас отсюда не выпущу, пока не расскажу вам об этом знаменитом художнике. И обо всех других.

Больше всех возмущался задержанный:

– Как так не выпустите! Да у меня кошка не кормлена. Да у меня билеты в кино на Штирлица. Да меня столько дел ждёт.

– Вас сейчас ждёт только одно дело, – строго одернул его Колобок, – дело о попытке похитить картину «Портрет писателя Гаршина» из Третьяковской галереи.

– Меня ждёт семья!

– Да нет, – поправил его Колобок, – вас ждёт скамья.

– Какая такая скамья?

– Такая, – не выдержала Колбочкина, – подсудимая, вот какая.

– Да, пожалуй, я никуда не тороплюсь, – согласился преступник и протянул всем руку. – Давайте знакомиться – Вася Углов. У меня было тяжёлое детство. Безотцовщина. Голод… Отсутствие витаминов. Меня легко понять.

– Прекратить! – сказал Колобок и в гневе стукнул по рации кулаком. Рация испуганно сказала:

«Вы слушаете „Голос Америки“. В Вашингтоне полночь. Передаём последние известия».

Тут испугался Булочкин и тоже стукнул по рации кулаком. Тогда она сразу исправилась и сказала:

«Вы слушаете „Маяк“. Передаём новости с полей».

Но новости с полей они не услышали. Потому что Колобок провёл с ними небольшую беседу на тему: «Как некоторые люди свои преступления сваливают на родителей, школу, улицу, плохих товарищей и западную пропаганду».

– Чтобы я больше этого не слышал! – сказал он Василию Углову. – Вы сами во всём виноваты и сами за всё будете отвечать.

– Только это потом, – сказал Лука Лукич. – А сейчас мы начнём экскурсию. Итак, что мы видим в первом зале?

– Потресканные выпуклые доски с блестящими гражданами на них! – ответил преступный Вася.

– Караул! – схватился за голову ночной экскурсовод. – Потресканные доски с блестящими гражданами! Откуда такая темнота? Да это же первые русские иконы. Это истоки живописи. Вот эта блестящая гражданка – это же Владимирская Божья Матерь. Её писали ещё в Древней Византии. Потом она долго хранилась у киевских князей. Потом великий князь Андрей Боголюбский украл её у киевлян и привёз в город Суздаль.

«Ему можно!» – тихо подумал про себя Вася Углов.

– В тихой печали прильнули друг к другу младенец и мать. В сознании русских людей эта икона стала символом славы централизованного русского государства… – Он был готов рассказывать об этой иконе часами.

Но тут наступило утро, и Лука Лукич прекратил дозволенные речи.

– Оставьте мне этого подростка на несколько дней, вы не узнаете его! – попросил он Колобка.

– Шеф, – сказал пристыженный Булочкин, – мне тоже надо остаться на несколько дней, чтобы меня никто не узнавал. Пора менять внешность и набираться знаний.