Следствие защиты
Шрифт:
– Ах, это-то я, разумеется, помню, – обрадовавшись, сказала Сингх. – Пять белых рубашек на пуговицах, серый костюм и мужской зеленый хлопчатобумажный свитер. Все это он оставил нам неделю назад. Вещи были оплачены и взяты в понедельник.
Уоррен сказал:
– Я в некотором смущении. Вы имеете в виду, в понедельник перед убийством?
– Нет, сэр. В следующий после того понедельник.
Уоррен нахмурился, все еще немного озадаченный.
– Вы имеете в виду, что их забрала миссис Трунг или кто-то из членов ее семьи?
– Нет, абсолютно точно это была не миссис Трунг
Уоррен сказал:
– Я не собираюсь задерживать вас слишком долго. Давайте лишь вернемся к миссис Моррисон, когда вы увидели ее стоящей на коленях возле автомобиля…
Он остановился:
– Одну минуту. Кто предъявил соответствующую квитанцию, миссис Сингх? Кто забрал рубашки, костюм и свитер?
– Я никогда его раньше не видела, – ответила Сингх.
– Опишите его, – потребовал Уоррен. Шива Сингх явно была в замешательстве.
– Сделайте это, как сможете, – взмолился Уоррен.
– Я бы сказала, что он был среднего роста. Плохо одет. От него отвратительно пахло алкоголем.
– Он был гишпанец?
Она заколебалась.
– Я не могу сказать этого с уверенностью.
– Он был азиат?
– Точно нет.
– Чернокожий?
– Нет.
Шива Сингх взглянула в горящие глаза Уоррена. Немного напуганная тем, что в них увидела, она даже отодвинулась на несколько дюймов в свидетельском кресле.
– У него была наша квитанция, – осмелев, объяснила она. – Он расплатился.
Уоррену хотелось обнять и расцеловать эту женщину. Ему хотелось прямо в зале суда пуститься в пляс, высоко задирая ноги.
Однако он сдержал себя. Он сказал:
– Спасибо вам, миссис Сингх. В настоящий момент у меня больше нет вопросов. – Уоррен быстро повернулся и посмотрел на судью Паркер. – Но я прошу на сегодня задержать эту свидетельницу в суде. И мне бы хотелось, ваша честь, провести небольшое адвокатское совещание. В кабинете.
18
Чувствуя легкое головокружение и перебирая в уме разные возможности, Уоррен мерил шагами пол кабинета судьи Паркер, то попадая в пыльные столбы света, льющегося из высоких окон, то выходя из них в сумрак комнаты. Помещение наполнял запах свежего кофе, принесенного бейлифом.
Уоррен остановился и решительно произнес:
– Я бы хотел пригласить вдову Трунг на небольшую беседу без присутствия членов суда. Я задам ей всего лишь один вопрос. Находилась ли когда-нибудь у нее или у кого-то из ее родственников в руках та квитанция из химчистки? Если она ответит нет и мне ее ответ покажется убедительным, значит, мы имеем дело не с предумышленным убийством. Некий неизвестный белый человек украл бумажник Дан Хо Трунга, возможно, взяв его с уже мертвого тела, а тремя днями позже этот же неизвестный мужчина забрал и одежду. И он, вероятно, был и свидетелем убийства.
– Почему ты так думаешь? – спросила Гудпастер. Стоя прислонившись к книжному шкафу в углу комнаты, она нахмурилась. Внезапно Уоррен понял почему. Его невысказанное до конца предположение подразумевало, что ему известно что-то такое, о чем больше никто в этой комнате не знал.
– Потому что Шива
Сингх слышала звук выстрела. Через минуту или две после этого она подошла к витринному стеклу и увидела мужчину, то ли склонившегося к окну фургона, то ли выпрямившегося вслед за тем, как он сделал это. Индианка – никудышний очевидец, но не совсем же она слепая. Словом, кто бы ни был этот парень и что бы он ни делал, но он был там. Я имею в виду, что он находился на автостоянке, когда застрелили Дан Хо Трунга.Обвинитель осторожно заметила:
– Допустим на минуту, что это правда. Но почему бы нам тогда не предположить, что этот неизвестный мужчина и убил Трунга?
– Это мог сделать и он. Может быть, он это и сделал.
Уоррену совсем нелегко было смотреть в глаза Нэнси Гудпастер.
– И почему Куинтана не мог застрелить Трунга, а потом выбросить его бумажник, предварительно вынув оттуда деньги? Кто-то другой этот бумажник подобрал и сбежал с квитанцией.
– Существует множество возможностей, – сказал Уоррен, – но набор фактов только один.
Он повернулся к судье, которая по-прежнему в мантии сидела за своим столом и курила одну сигарету за другой.
– Как бы все это ни повернулось, если у вдовы никогда не было той квитанции из химчистки, я просто обязан разыскать того мужчину. Мне нужна отсрочка. Как минимум на неделю. – Уоррен хрустнул пальцами и расслабил мышцы на спине. – В этот понедельник я начинаю процесс по делу Отта. Мне нужно столько времени, сколько займет моя работа в 342-м суде.
Паркер ткнула своим тупым пальцем в книгу-календарь.
– Вы ожидаете, что я велю присяжным отправляться по домам и две недели валять дурака?
– Если на это потребуется столько времени, – ответил Уоррен. – Да, я думаю, что так.
– Вообще-то вы наглец! Я должна все это обдумать, – спокойно сказала судья. – А тем временем вы пригласите эту Трунг на беседу и задайте ей свой вопрос. Может быть, вы и не услышите того ответа, на который рассчитываете, и это положит конец всей нынешней канители. Женщина еще в зале?
– Я предпочел бы, чтобы она там еще была, – сказал Уоррен.
Бейлиф снабдил еще одним кофейником свежего кофе членов суда, которые теперь уединились в комнате присяжных, рядом с офисом судебного координатора.
Мей Си Трунг снова заняла место свидетеля в зале. Уоррен напомнил ей, что она по-прежнему отвечает под присягой, несмотря на то, что заседатели теперь не присутствуют.
– Нет, – тихо сказала она. – Я никогда не видела этой квитанции. – Эта женщина забыла о подобных вещах. Обычно такие вещи носил в своем бумажнике ее муж.
– Адвокатуре разрешается подойти к судейской скамье.
Уоррен отправился туда первым. Гудпастер вплотную за ним.
– Давайте не будем заносить этого в протокол, – отмахнулась Паркер от секретаря суда, которая, как всегда, вертелась поблизости вместе со своим стенографом, укрепленным на высокой треноге. Судья, обвинитель и адвокат защиты образовали тесный кружок.
Уоррен отчетливо проговорил:
– Ваша честь, ввиду наличия в деле ключевого свидетеля, я прошу об отсрочке на время, необходимое мне для завершения работы по делу “Баудро”.