Следуй за мной

— Уверена?

— То есть?

— Не хочу кого-либо обвинять, но... Ситуация любопытная. Женя убит кухонным ножом, и теоретически это мог сделать любой из нас.

— Ты в своем уме? Считаешь, что убийца сейчас здесь?

— А что? – вклинился Рома, разглядывая меня. – Хорошая версия. Давайте подумаем, кому может быть выгодна смерть отца. Например, что получаешь ты, Лиза?

Я посмотрела на него негодующе.

— Понимаю, куда ты клонишь, но не дождешься. Я его не убивала.

Рома пожал плечами.

— Повод у тебя явно есть. Если нет завещания, ты получишь половину всех его денег. Узнав об измене, он мог оставить тебя ни с чем. Вот ты и перестраховалась.

— Ты тоже получишь половину, так что повод и у тебя есть.

— Но у меня нет отвращающего от себя фактора.

— Женя мог оставить тебя с носом, а тебе деньги явно нужны. Музыканты много не зарабатывают.

— Ребята, успокойтесь, – вмешался Красовицкий, – давайте рассуждать по-деловому. Что мы имеем: у вас обоих есть повод.

— Считаешь, я могу убить человека? – повернулась я к нему.

— Необязательно сама, – влез снова Рома, бросив взгляд на Сережу.

— Эй, – высказался тот, – я тут ни при чем.

— Откуда ты вообще взялся? – поинтересовался Поленов.

— Приехал вчера на электричке. Это легко отследить. До Сосново доехал на автобусе. Ждал Лизу за домом на поляне.

— Так вы встречались?

— Ночью, когда все уснули.

Мужчины одновременно усмехнулись, бросая на меня взгляды, я вспыхнула.

— В какое время? – задал вопрос Красовицкий.

— Около часа. Мы пробыли на поляне минут сорок, потом я пошел ночевать в баню, а Лиза вернулась домой.

— Да это бред, – разозлилась я. – Сережа не мог убить, это просто глупо. Он звонил мне вечером, он приехал на электричке, остался до утра, какой в этом смысл, если мы замыслили убийство?

— Ладно, – согласился Данила, переводя взгляд на Поленова. – У тебя есть мотив?

Дима усмехнулся.

— В какой-то степени есть. У меня сорок процентов акций, у Жени было шестьдесят. После его смерти акции делятся пополам между наследниками, если я правильно понимаю? Таким образом, я получаю решающий голос.

— В любом случае очаровать нашу красавицу, если она получит весь пакет, ты сможешь, – усмехнулся Красовицкий, – дела вести она не умеет, так что... Понятно.

— Что о себе скажешь? – поинтересовался Поленов.

— У меня ни мотива, ни интересов. Я хотел, чтобы Романов вложился в меня, заиметь хорошие связи благодаря ему. Так что его смерть мне невыгодна.

— Или, – не согласился Дима, – после Жениной смерти ты воздействуешь на вдову, примерно, как говорил обо мне, и получишь, что хотел.

— Прекратите, – не выдержала я, вставая и шествуя к сумке за телефоном, – все это омерзительно. Я вызываю полицию.

— А если на ноже твои отпечатки? – задал мне в спину вопрос Красовицкий. Замерев на мгновенье, я медленно обернулась.

— С чего бы вдруг?

— Убийца воспользовался ножом из кухонного шкафа. Но он не дурак, чтобы оставлять свои отпечатки. Кто брал нож последним – вот в чем вопрос.

Все напряглись, глядя друг на друга. Сережа откинулся на спинку дивана.

— Меня тут вообще не было, – заметил нам, Данила, кивнув, добавил:

— Я ножами не пользовался.

Оставались мы трое. А что, если на ноже мои отпечатки? Следствие быстро соберет улики против меня: тут и измена, и желание иметь независимый от мужа доход... Да что говорить: картина универсальная до безобразия. Муж, жена и любовник. Вздохнув, я решительно достала телефон.

— Все равно надо вызывать полицию.

Это оказалось не так легко. Меня несколько раз посылали по разным номерам, но, наконец, дело было сделано. Машина приехала через час, и все это время мы провели с гостиной, не сводя друг с друга глаз.

Невольно витал вопрос: действительно ли убийца среди нас, или все-таки кто-то со стороны? Дверь в дом была открыта, так что гипотетически кто угодно мог проникнуть внутрь.

— Просто классический детектив, – усмехнулся Красовицкий.

— Давайте решим, что ментам говорить будем, – заметил Поленов, все воззрились на него с любопытством. – Чтобы не было недопониманий: меня, положим, пригласил сам Женя. Рома его сын, Лиза жена. А вот вы парочка интересная, – кивнул Дима в сторону Сережи и Данилы. – Я, конечно, проглочу любую сказку про то, что вы друзья, но менты могут проверить, – пояснил последнему.

Я посмотрела на Данилу, тот усмехнулся.

— Мы, действительно, не успели сдружиться, – высказался вслух, – но я имел роман с ее подругой, хоть и скоротечный. Так что гипотетически пригласить меня Лиза могла.

— Хорошо, на том и стоим, – согласился Поленов, – а что делать с этим?

Сережа, нахмурившись, заметил:

— Можно уважительней.

— Давайте скажем, что он тоже мой друг, – сглотнув, заметила я, все усмехнулись, – приехал вечером, ночевал в бане, ну вот такая блажь.

— Предлагаешь врать следователю? – поинтересовался Рома, и я поняла, что если Поленов и Красовицкий меня поддержат, то тут могут быть проблемы.

— Мы все в одной лодке, – заступился за меня Дима, – должны быть друг за друга.

Рома промолчал, и хотя это молчание было принято за согласие помочь, я все равно была сама не своя все то время, что мы общались со следователем. Он приехал с бригадой из трех человек, те сразу занялись своими делами, следователь, осмотрев тело, спустился вниз и устроился в одном из кресел, Рома пересел на диван рядом с Красовицким.

Следователю было лет сорок, высокий, худощавый, русые блеклые волосы зачесаны на бок, выразительные голубые глаза с опущенными книзу кончиками век, нос прямой, с закругленным концом, так, что немного напоминает клюв. Губы выразительные, четко очерченные, кончики тоже опущены вниз.

Лицо его имело усталое и задумчивое выражение, говорил следователь негромко, сопровождая свою речь кивками. Звали его Никулин Алексей Викторович. Он задал несколько общих вопросов, дабы разобраться, кто есть кто, а потом поинтересовался, где можно побеседовать с каждым наедине. Я предложила ему переместиться в комнатку на первом этаже. Он согласился и первой пригласил для допроса меня.