Следы на песке

Он вспомнил опрятные, светлые комнаты Стефенсов и вынужден был извиниться:

— Боюсь, я не слишком хороший хозяин.

— Разве у вас нет служанки, доктор Невилл?

— Есть, но она не слишком старательна.

— Я знаю, что в наши дни трудно найти хорошую прислугу, но моя бабушка живет в Дербишире и всегда может подыскать понятливую деревенскую девушку. Я напишу ей, если хотите.

Гай подумал, что понятливая деревенская девушка наверняка доведет бедняжку Бидди до истерики. Подозревая, что гостиная еще украшена остатками завтрака, он провел Элеонору в переднюю комнату, которая служила ему кабинетом. Открыв дверь, он чуть не издал вопль отчаяния: стол был завален бумагами и отчетными книгами. Накануне ночью Гай предпринял очередную попытку в них разобраться, но через десять минут его одолел сон.

— Сейчас я их куда-нибудь запихну, — пробормотал он.

— Я могла бы помочь вам, доктор Невилл. — Элеонора окинула взглядом документацию и счета. — Для отца я делаю всю секретарскую работу. Вы позволите мне заняться этим?

— Я не хочу эксплуатировать вас, мисс Стефенс.

— Что вы, какие пустяки… Вот если бы вы открыли окно, чтобы немного проветрить, и сделали чашечку чая… О Господи! Вот я уже и вами командую. Папа говорит, что я готова руководить всяким, кто попадется мне под руку.

— С тех пор как умер отец, я пытаюсь заставить себя разобрать этот беспорядок, да не хватает времени. Я мечтаю создать амбулаторию для матерей с детьми — знаете, скольких осложнений можно было бы избежать своевременной профилактикой! И если пациенты к нам не идут, мы должны идти к ним сами. Но мне придется нанять медсестру, которая взвешивала бы младенцев и вела записи. — Он прервался и посмотрел на гостью. — Простите, опять меня понесло.

— Но это же замечательная идея, доктор Невилл! Только вам нужно привести все в порядок, а то вы запутаетесь.

Он криво усмехнулся.

— Как раз бумажную работу я терпеть не могу.

— А я могу. — Она села к столу. Гай открыл окно и пошел на кухню готовить для Элеоноры чай, а для себя — виски с водой. Вернувшись, он увидел, что она хмурится.

— Тут часто встречается пометка «м.п.». Что это значит?

Гай заглянул ей через плечо.

— Минимальная плата, — объяснил он. — Это люди, которые слишком горды, чтобы принять милостыню, но не могут позволить себе оплатить визит полностью. Видите ли, у нас есть несколько состоятельных пациентов — полковник Уолкер, например, или миссис Кроуфорд, — которым мы накидываем на каждые шесть гиней дополнительно четверть гинеи и получаем таким образом возможность снизить плату для более бедных пациентов до пяти шиллингов, даже если они ходят к нам каждый день.

— Вы хотите сказать, — медленно проговорила мисс Стефенс, — что эти ваши полковник Уолкер и миссис Кроуфорд субсидируют тех пациентов, у которых нет денег?

— Пожалуй, так. Я не думал об этом с такой точки зрения. Вероятно, это слегка отдает социализмом. Миссис Кроуфорд пришла бы в ужас. Она считает, что все социалисты — приспешники дьявола.

Элеонора снова перевела взгляд на бумаги. Ее темные, почти черные волосы отливали здоровым блеском. Словно смола, подумалось Гаю… Или патока. Нет, не так. Нет у него таланта подыскивать поэтические сравнения. Смолу или патоку потрогать не захочется.

Вслух он добавил:

— Мне пришлось выкупить практику после смерти отца. И дела у меня идут не лучшим образом.

Она подняла на него взгляд.

— Бедный доктор Невилл. — В ее карих глазах читалось сочувствие.

— Если вы собираетесь стать моей помощницей, мисс Стефенс, тогда зовите меня Гай.

Она улыбнулась.

— Я выдвину встречные условия.

— Какие?

— Во-первых, естественно, вы тоже должны называть меня Элеонорой. А во-вторых, смешайте мне виски с водой. Чай недостаточно крепкий напиток, чтобы помочь мне справиться с этой неразберихой.

Элеонора заходила в дом на Мальт-стрит дважды в неделю, чтобы привести в порядок счета Гая. После того как она перенесла все, что было записано на клочках бумаги, в толстый блокнот, он в знак благодарности пригласил ее на концерт. Одновременно он попытался привести дом в порядок: нанял мойщика окон и уговорил Бидди отскрести полы и слегка прибраться. Спустя какое-то время у них как-то сам собой выработался определенный распорядок. По пятницам после полудня Элеонора занималась счетами, а потом они с Гаем пили чай или шли в паб. Закончив со счетами, Элеонора направила свою кипучую энергию на другие дела. Она нашла бакалейщика, который доставлял товар на дом, неплохую прачку и умельца, который починил оконные рамы и покрасил входную дверь. А однажды в пятницу вечером, вернувшись после обхода, Гай увидел Элеонору стоящей на четвереньках в чуланчике под лестницей.

— Я искала тряпку, Гай. Я подумала, что пора заводить картотеку на ваших бесплатных больных. Но в кабинете такая пыль, а мне не удалось найти подходящего куска ткани ни в кухонном шкафу, ни в платяном. Вот я и решила поискать здесь.

Она выползла назад и поднялась на ноги. Рукава у нее были закатаны, поверх платья повязан грязный передник, и в таком виде она показалось Гаю моложе и беззащитнее.

— Там у вас такая странная коллекция! Старый радиоприемник, канделябры, коробки с журналами и чудесный маленький стульчик — наверное, еще времен Регентства.

Гай сказал:

— У вас паутина на лбу, — и кончиками пальцев убрал ее. Кожа девушки была прохладной и приятной на ощупь. — Я должен приготовить вам ужин, Элеонора. Вы это заслужили. Я уверен, что никто другой и за десять лет не разобрал бы эту ужасную кучу. Хотите яичницу?

Они поели в столовой, заставленной тяжелой темной мебелью, которую матери Гая подарили на свадьбу. Элеонора изучала семейные фотографии в серебряных рамках.

— Это ваша мать? Она очень красивая. У вас ее глаза, Гай. А это, наверное, ваш отец, — она поставила фотографию на место и подошла к следующей. — А это кто? Ваши родственники?

Гай покачал головой.

— Это мои друзья, Мальгрейвы.

— А где сделан снимок? Похоже, это старинное здание.

— Во Франции. Эта леди, — Гай показал на Женю, — хозяйка шато. — Он улыбнулся своим воспоминаниям. — Это совершенно необычные люди, Элеонора. Я был бы рад познакомить вас с ними. Вы их полюбите, я уверен. Они так не похожи на других. Не признают никаких правил, кроме своих собственных. А дети абсолютно ничего не боятся. — Но он тут же подумал, что про Фейт такого не скажешь — ей, в отличие от Джейка и Николь, фамильная беззаботность дается через силу.

Он рассказал Элеоноре, как Ральф встретил его недалеко от Бордо, пригласил в Ла-Руйи, и получилось, что он задержался там на месяц.

— А Поппи, — продолжал он, — жена Ральфа — поразительнейшая женщина. Никогда не впадает в панику и умеет приспособиться к любым условиям. Все дети говорят на нескольких языках, но я не уверен, что хоть один когда-нибудь ходил в школу.

— Боюсь, в будущем им придется несладко, — заметила Элеонора.

— Почему же? Фейт, старшая, — вполне зрелая личность.