Следы остаются(Роман)

— Ты уверен?

— А как же! — посмотрел на него Чарли с обидой. — «Шевроле», довольно сохранившаяся, черная, заднее первое крыло ударено и ремонтировано, на окошечках занавески, задняя опущена, на переднем стекле автоматический очиститель и козырек из цветного стекла… Этого достаточно?

— А номер? — внезапно вспомнил Пешо.

— Все в порядке, у машины софийский номер — 1150.

После пережитой тревоги у мальчиков отлегло на сердце и поднялось настроение. Они разошлись по домам… На следующий день в шесть часов утра первые дежурные заняли свои посты в сквере, а к восьми часам там были уже почти все — включая и Юлию, тайком удравшую из дому. Утро не принесло ничего особенного. Тороманова купила молока в квартальном молочном магазине и вернулась домой, а Тороманов ходил только за газетой и папиросами к киоску. В этот день магазинчик Торомановых по всей вероятности останется закрытым — воскресная прогулка, наверное, здорово утомила хозяев.

К четырем часам дня Тороманов вышел из дому со своей большой хозяйственной сумкой под мышкой.

За ним пошел Костя, а Юлию и Бебо сразу же послали к дому зубного врача. Почти вся оставшаяся группа рассыпалась по улице, чтобы издали следить за своим неприятелем. Никогда еще до сих пор Тороманов не ходил под таким огромным конвоем — на этот раз были приняты все меры, чтобы он не ускользнул из их рук. После событий последних дней мальчики смутно чувствовали, что решительный час наступил.

Но Тороманов и не подозревал, что находится в таком плотном окружении, он шел спокойно, на перекрестках быстро бросал взгляд назад, но ни разу не обратил внимания на мальчишек, которые шли себе по улице, не глядя на него. Дойдя до первого большого продуктового магазина, он вошел туда, не торопясь рассмотрел витрины и начал делать покупки. Он купил полкруга хорошего сыра, потом несколько банок варенья. Костя, делавший вид, что небрежно рассматривает витрины, почувствовал, как его сердце учащенно забилось.

Покупки возобновились!

В КАБИНЕТЕ

Задыхаясь от спешки Юлия и Бебо пришли к дому зубного врача. По предварительному плану они должны были ждать Тороманова здесь, в случае, если ему удастся каким-нибудь образом ускользнуть от других преследований. Притом Бебо должен был сразу же подняться к зубному врачу, как обыкновенный больной, и разузнать, что делается наверху. Эта мысль совсем не соблазняла его, и он даже чувствовал, как занемел его гнилой зуб. Не очень-то будет приятно, когда незнакомый зубной врач зажмет его на стуле и введет в дырочку зуба противное сверло.

В ранний послеобеденный час улица была пустынна. Откуда-то издали долетал обычный шум больших столичных бульваров — трамвайные звонки, гудки автомобилей, тонкие свистки милиционеров, регулирующих уличное движение. Откуда-то вылезла толстая серая кошка и лениво направилась к противоположному тротуару. Юлия, очарованная ее гибкой походкой и большими красивыми желтыми глазами, хотела позвать «кис, кис», но мгновенно вспомнила, что она уже большая, серьезная девочка, что у нее здесь важное дело и пристыжено закрыла рот.

Прошло четверть часа, ничего особенного не случилось. Время от времени случайные прохожие пересекали улицу, какой-то велосипедист рассеянно позванивал, и снова наступала тишина. Окна в квартире зубного врача были открыты, но там не было видно ни души, как будто и в комнатах, и в кабинете не было никого. За все это время из подъезда белого дома вышла только какая-то сгорбленная старушка, и никто не вошел туда. Так ждать было довольно скучно.

— Слушай, Бебо, давай поиграем в классы! — внезапно предложила Юлия.

Бебо, думавшему все время о своем зубе, было не до игры.

— Глупости! — сказал он презрительно. — Что я девчонка, что ли!

— И мальчики играют в классы…

— Играют малыши…

— А мы должны играть! — сказала настойчиво Юлия. — Если кто-нибудь увидит сверху из окна, как мы стоим и ждем, может усомниться…

Бебо со вздохом согласился, что это действительно так. Юлия вынула из кармашка передника кусок мела, начертила классы, и игра началась. Уже давно, с тех пор как ее приняли в компанию мальчиков, она не играла ни в какие игры и сейчас увлеклась, глаза ее радостно заблестели. В самый разгар игры кто-то рядом с ними произнес:

— А мне можно с вами поиграть?

Юлия вздрогнула и повернулась. На тротуаре стояла высокая худенькая девочка, с двумя толстыми, блестящими черными косами на груди и новым красным галстуком на белой блузке. Это была девочка, с которой она познакомилась в прошлый раз, пока ждала здесь на улице Тороманова.

— Ох, это ты! — обрадовалась Юлия. — Ну, конечно! Втроем интереснее.

Но Бебо надулся. Играть с одной девчонкой в классы — куда ни шло, ни с двумя — это уже ни на что не похоже. И потом… если внезапно появится Тороманов — как они отвяжутся от нее? Он неохотно скакал на одной ноге по квадратам и чувствовал, как его настроение падало все ниже и ниже. Стоявшие рядом девочки внимательно следили за ним.

— А вы не боитесь играть на нашей улице? — вдруг спросила Живка.

— А чего бояться?

— Как чего? А если Крум придет?

— Какой Крум? — не поняла Юлия.

— Тот, которого вы били в прошлый раз…

Юлия совсем забыла о нем. Бебо перестал скакать и все еще дуясь за то, что его заставили играть, гневно пробормотал:

— Пусть только он покажется, я как дам ему — вон туда полетит.

Юлия с уважением посмотрела на его палец — он показывал не меньше, чем на середину улицы. Живка, которая была постарше, совсем не увлекалась его хвастовством и медленно покачала головой.

— Вы не знаете какой он, потому и говорите…

— Пусть только сунет сюда нос! — храбро возразил Бебо, хотя уже не был уверен в силе своих кулаков, как это могло бы показаться по его тону.

— Лучше будет, если он не покажет носа, — скептически заметила Живка.

— Нет, нет, лучше, если покажет. Как раз отучим его задираться.

— Во всяком случае, он очень плохой мальчик, — заметила тоном взрослой девочки Живка. — Представьте себе, его поймали в школе, когда он рисовал мелом свастики.

— Что, что?

— Ломаные кресты! — важно объяснила Живка. — Фашистскую эмблему! — Представьте себе, я не верила, что есть такие мальчишки! Он просто фашист!

— Хорек несчастный! Пусть только он появится! — мрачно пригрозил Бебо.

Но не прошло и пяти минут, как он горько пожалел о своей угрозе. Как раз в разгар игры, откуда-то из дворов вышел рыжий негодяй и медленно направился к ним. Он как всегда был босиком, в коротеньких штанах, в одной руке он держал гибкий прут, в другой кусок старого железа. Увидев его вооружение, Бебо почувствовал, как кровь застывает в его жилах, лицо его чуть заметно побледнело. Рыжий подошел, и заметив Юлию, впился в нее своими маленькими злыми глазками. Было совсем очевидно, что он узнал своего старого врага.