Следы сатаны

Элиса ничего не слышала ни о Тронде, ни о Колгриме. И она не знала, что отверженные стремятся захватить сокровище. Потому что, только обладая им, они могли достичь своей цели, что манила их вдалеке. А что за цель, они и сами не знали.

Она с удивлением слушала этот хриплый, диковатый голос.

— Но ведь это не так, — воскликнула она. — Сокровище после герра Матиаса достанется в наследство герру Никласу. И все об этом знают!

— Зачем ему сокровище? Этому трусу, — прошипел в ответ Ульвхедин.

— Но они очень добры, — настойчиво продолжала Элиса. — И если уж мы едем в одну сторону, почему бы не поехать вместе с ними?

— Мы должны их опередить, — процедил он сквозь зубы.

Они ехали через лес. Но Элиса поняла, что они ехали параллельной дорогой. Дорога все время шла вниз, на юг. Вскоре вдали показался шпиль церкви Хегген.

Элиса сидела в ужасно неудобном положении. Он сдвинул ее вперед, так ему было удобнее сидеть. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он ухватился за девушку. Лошадь пошла быстрее, но теперь Элиса не боялась упасть. Зато в ней снова поднялась волна страха. Чудовище, похоже, вообще не имело чувств. Страх был неосознанный…

Доминик, Никлас и Виллему кричали до хрипоты. Но Элиса не откликалась. В полной растерянности они спешились у реки.

— И тут никого.

— Мне плевать на это чудовище, — в отчаянии вскричал Никлас. — Пусть убирается в свой любимый ад. Но Элиса… Мы должны найти ее, во что бы то ни стало! Он ведь сбросит ее с лошади. И будет она бродить по этим пустынным местам одна. Может, она поранилась, когда падала с лошади? Доминик, где он может быть?

Статный швед постоял в молчании.

— Я чувствую его, но не могу сказать, где они. Ведь я могу только читать его мысли или чувства, больше ничего. Если б он думал о том, куда едет! Единственное, что могу сказать, — сейчас он едет по густому лесу. Он раздражен и в то же время торжествует. Но почему?

— Ясно почему. Ведь он улизнул от нас. И сундук у него. Он же за ним давно охотился, — откликнулась Виллему. — Потому он и ехал за нами. А я думала, что он не может справиться с лошадью.

— И поэтому тебе было так смешно? — спросил Доминик, хорошо знавший свою жену.

— Конечно же! Как это глупо.

— Все верно. Над этой тварью не посмеешься, — сухо заключил он.

— Знаю, теперь знаю. Я так устала прошлой ночью. Должно быть, и смеялась от усталости.

— Скорее всего.

Виллему вздохнула:

— Думаю, он держит путь на север. Бедная маленькая Элиса! Если он ее уже не бросил.

Никлас сел на лошадь. Виллему собралась сделать то же самое. Доминик не двигался.

— Нет. Он едет не на север. Они… да, едут туда же, куда и мы.

— Откуда ты знаешь?

— Как вам объяснить? Знаю и все. Это его чувства — он раздражен тем, что приходится ехать по лесу. Ему трудно все время ехать вниз.

— Неужели? А Элиса?

— Ее я не чувствую. Я ведь ориентирован на Ульвхедина. Но он очень возбужден. Может быть, из-за нее.

— Так чего же мы ждем?

Слова Никласа словно подстегнули всех, и они поскакали, что есть мочи.

Они уже переехали мост через Драмсэльва, когда Элиса заметила перемену в настроении Ульвхедина.

Теперь они ехали медленно. Шел крутой подъем, лес был густ.

Он был зол, просто в ярости. Она не знала причины. Она слышала, как он шептал замысловатые проклятия, цедя их сквозь зубы. Рука, обнимавшая ее, дрожала. Иногда его рука так крепко сжимала ее талию, что ногти впивались в нежную кожу и девушке становилось больно.

Элиса чувствовала, что жар у него еще не прошел.

Он сильно ослаб. Она подумала, что именно поэтому он так странно ведет себя. Неожиданно он воскликнул:

— Тысяча чертей!

Прошло некоторое время. Он все еще находился в возбуждении. Это было странно и непонятно. Ульвхедин никак не мог понять, что с ним происходит.

— Что ты делаешь, чертова девка? — прорычал он.

— Я? — удивилась Элиса. — По-моему, я ничего не делаю.

— Ха! Ты пытаешься меня околдовать.

Ульвхедин попытался рассмеяться.

— Но я не умею колдовать. Я ведь не фру Виллему.

— Не говори мне снова про эту гадость!

— Пожалуйста, не ругайся так много, — тихонько попросила Элиса. — Это так неприятно.

— Тем лучше!

Кажется, он немного успокоился.

Дорога пошла вниз. Элиса снова заметила беспокойство и возбуждение Ульвхедина. Бедняга не понимал, что с ним происходит.

Он был словно в опьянении, в каком-то трансе. Его руки судорожно гладили бедра Элисы, медленно скользя по ним вверх-вниз. Элиса задержала дыхание.

Немного погодя он положил свои сильные, большие руки ей на грудь. Прижал девушку к себе.

Элисе казалось, что он не знает точно, что надо делать, и как бы пробует себя. Он вел себя так, будто у него кружилась голова.

Элиса сделала слабую попытку защититься:

— Пожалуйста…

Но ей было так хорошо, когда он гладил ее.

Девушка не видела его лица, но слышала его отрывистое дыхание. Она представила себе его закрытые глаза и слегка приоткрытый рот. Удивительное зрелище! Но все в последнее время было так странно! Кто-то словно открыл перед Элисой большие, чудные ворота. За воротами все переливалось яркими, сочными красками и слышалась прекрасная музыка.

Руки его снова стали гладить бедра девушки. Он попытался задрать ее платье.

— Нет, — неловко произнесла она. Как приятно было чувствовать его прикосновения! Он хотел увидеть ее ноги. Но это было совершенно невозможно. Она совсем ослабла. Из последних сил она ухватилась за края платья, не давая поднять его.

Летом Элиса одевалась очень легко, как и остальные слуги. На ногах у нее были мягкие туфли. И платье. Под платьем не было ничего.

По ее сопротивлению он понял, что проигрывает борьбу, значения которой не понимал. Она приобрела над ним власть, но почему? Он снова бросил взгляд на ее колени, мягкую блестящую кожу, и у него закружилась голова.